Сергей Михеенков - Конев. Солдатский Маршал

• Название: Конев. Солдатский Маршал
• Автор: Сергей Михеенков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03616-1

Иван Степанович Конев (1897—1973) был одним из тех молодых советских полководцев, которые сокрушили самую мощную в 30—40-х годах XX века военную силу в Европе — армию Третьего рейха. Этого военачальника отличало умение готовить и проводить крупномасштабные фронтовые операции, в том числе по окружению и уничтожению огромных вражеских группировок. Ни одна из операций, проводимых Коневым, не повторяла другую. В книге рассказывается о жизни выдающегося полководца, о неудачах первых боёв и блестяще проведённых сражениях Великой Отечественной войны, о взаимоотношениях Конева со Сталиным, Жуковым и Хрущёвым и его послевоенной деятельности, в том числе участии в возведении Берлинской стены и подавлении Венгерского восстания. Впервые публикуются редкие документы из семейного архива Коневых.

---

Двадцать третьего августа немцы сделали ответный ход: на северном участке группа армий «Центр» атаковала позиции 22-й армии генерала Ершакова. Спустя двое суток были захвачены Великие Луки. 29 августа немцы овладели Торопцом.

Тем временем 19-я, 30-я и 29-я армии Западного фронта продолжали атаковать вперёд. Одновременно Резервный фронт 30 августа начал Ельнинскую наступательную операцию, успешно завершив её 6 сентября взятием Ельни. Противник был вынужден оставить Ельнинский выступ.

Фон Бок уже не мог так свободно маневрировать резервами, потому что их попросту не осталось. 26 августа он сделал запись в дневнике: «Гот, временно занимающий пост командующего 9-й армией, давая оценку сложившемуся положению, упомянул о больших потерях, которые понесла его армия в оборонительных сражениях, и сказал, что, если ситуация не изменится, армии скоро придётся плохо». В эти дни он предупредил командующего 4-й полевой армией фельдмаршала фон Клюге, что, если удержать Смоленск не удастся, 4-й армии также придётся отступать.

Но и Западный фронт исчерпал свой наступательный ресурс. Все резервы были буквально сожжены в гигантской топке под названием Смоленская дуга.

Десятого сентября пушки под Смоленском начали остывать. Ставка приказала фронтам прекратить наступление.

Удачные действия командарма 19-й армии были замечены и по достоинству оценены в Ставке.

Одиннадцатого сентября Сталин назначил маршала Тимошенко командующим Юго-Западным направлением. Там, в районе Киева, назревали крупные события. Маршал Будённый назначался командующим войсками Резервного фронта. А на Западный, по предложению генерала армии Жукова, решено было назначить командарма, особо отличившегося в ходе Смоленского сражения, — генерал-лейтенанта Конева, с присвоением ему звания генерал-полковник.

Сталин, как опытный стратег, мгновенно почувствовал характер новой войны и понял, что, для того чтобы выстоять в ней и победить, на высших командных должностях в действующей армии нужны другие люди. Кавалеристы уже выработали свой ресурс. Армия нуждалась в других маршалах, способных быстро реагировать и мыслить на поле боя иначе. Других маршалов у Сталина в то время не было. Но были другие генералы. И он начал искать их и находить в войсках, продвигать и даже опекать, зачастую прощая серьёзные ошибки, в надежде на то, что завтра они, его молодые генералы, наученные опытом летних боёв, принесут ему победы, которые и определят ход войны, а затем и её финал.

На огромном фронте, протянувшемся от Балтийского моря до Чёрного, прихотливые пути истории свели именно здесь, под Смоленском, троих генералов, которые впоследствии станут символами победы в Великой Отечественной войне. В середине августа генерал-лейтенант Рокоссовский возглавил 16-ю армию. Когда сосед справа, 19-я армия, атаковала Духовщину на Смоленском направлении, 16-я армия наступала на Ярцево на том же направлении. Генерал армии Жуков тем временем выполнял приказ Ставки по ликвидации Ельнинского выступа. Через несколько лет они, все трое, получат маршальские погоны и закончат войну командующими войсками основных фронтов. Три маршала — три богатыря Красной армии.

Глава четырнадцатая. ГИБЕЛЬ ФРОНТОВ. ВЯЗЬМА — ОКТЯБРЬ 1941-го

Наверное, это был самый сложный, самый трагичный период в истории Великой Отечественной войны. Да и в жизни Конева тоже. Немецкие танковые клинья, прорвавшие оборону наших войск и смявшие, разметавшие за несколько суток в жесточайшей схватке армии Западного и Резервного фронтов, оказались в нескольких десятках километров от пригородов Москвы. Командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева, допустившего серьёзные просчёты в ходе боёв на Ржевском и Вяземском направлениях и фактически утратившего связь с рассечёнными на части и окружёнными армиями, обречёнными на уничтожение, ожидала участь генерала Павлова.

Однажды кто-то из иностранных журналистов в интервью, где речь шла о Берлинской операции, во время которой танки 1-го Украинского фронта первыми ворвались в столицу фашистской Германии, спросил маршала, что, видимо, эти события и были высшей точкой его военной судьбы…

— Нет, — ответил маршал. — Какая же это высшая точка? Высшая точка моей военной судьбы — это Москва, Московское сражение, когда терпели поражение от немцев, потом погнали их от Москвы.

Высшей точкой судьбы, таким образом, для Конева был не успех, не слава, а ответственность, исполнение долга на грани невозможного. Дни жесточайшего противостояния, когда на подмосковных рубежах решалось, кто кого.

Окрылённый относительным успехом под Духовщиной, внеочередной звездой в петлицы и новым назначением, Конев принялся готовить свои армии и соединения к предстоящим боям.

На центральном участке советско-германского фронта установилось временное затишье.

По плану «Барбаросса» немецкие войска должны были войти в Москву 1 октября.

Ещё 4 августа Гитлер прилетел в Борисов, в штаб группы армий «Центр», и провёл там совещание. Фюрер слушал доклады своих фельдмаршалов и генералов, командующих армиями и танковыми группами, и решал с ними главный вопрос: где, на каком участке Русского фронта сосредоточить основные усилия — наступать на Москву или всё же вначале взять Киев? Он заявил:

— Я рассчитывал, что группа армий «Центр», достигнув рубежа Днепр — Западная Двина, временно перейдёт здесь к обороне, однако обстановка складывается так благоприятно, что нужно её быстро осмыслить и принять новое решение. На втором после Ленинграда месте по важности для противника стоит юг России, в частности Донецкий бассейн, начиная от района Харькова. Там расположена вся база русской экономики. Овладение этим районом неизбежно привело бы к краху всей экономики русских… Поэтому операция на Юго-Восточ ном направлении мне кажется первоочередной, а что касается действий строго на восток, то здесь лучше временно перейти к обороне.

Экономической концепции войны воспротивился главный на тот момент оппонент Гитлера фельдмаршал фон Бок. Командующий группой армий «Центр» хорошо понимал, что главная цель — разбить русские армии, истребить Красную армию как таковую — не достигнута. Русские ускользнули и из-под Минска, и из-под Смоленска, что ничего не даст и поворот танковых групп на юг и на север. Фон Бока и его сторонников из числа фронтовых генералов, реально оценивавших обстановку, беспокоило, кроме вопросов тактики, главное: пока Красная армия не разбита, продвигаться вглубь России опасно; необходимо навязать противнику, его основным силам, решающее сражение. Основные же силы русских, поданным разведки, концентрировались на фронте группы армий «Центр».

— Наступление на восток в направлении Москвы будет предпринято против основных сил противника, — заявил фон Бок. — Разгром этих сил решил бы исход войны.

Окончательное решение, тем не менее, осталось за Гитлером, и оно было экономическим: «Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками». В результате этого решения 2-я армия и 2-я танковая группа пошли с Московского направления на Киевское.

Решение Гитлера вызвало неоднозначную реакцию среди немецкого командования. Командующий 3-й танковой группой генерал Гот поддержал это решение и впоследствии аргументировал его в своих мемуарах: «Против продолжения наступления на Москву в то время был один веский аргумент оперативного значения. Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий “Центр” при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать…»

Мемуары немецких генералов нам, русским людям, всегда надо читать особенно внимательно, если не сказать осторожно. О неуспехах южного и северного крыла Восточного фронта Гот говорит свысока. Но при этом не бог весть какими оказались успехи и в центре. При том, что Гитлер отдал основные ударные силы, танковые корпуса, именно группе армий «Центр». Мемуарист Гот словно забыл, что генерал Гот почти весь июль, август и первую половину сентября практически топтался на стокилометровом участке — вперёд-назад — перед 19-й и 16-й армиями советских генералов Конева и Рокоссовского и добился при этом не особенно большого успеха. Но потерял своих верных ветеранов, целые батальоны, полки и почти целиком одну дивизию (161-ю пехотную), которых потом будет так не хватать в октябре—декабре на подступах к Москве и к Калинину.