Сергей Михеенков - Конев. Солдатский Маршал

• Название: Конев. Солдатский Маршал
• Автор: Сергей Михеенков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03616-1

Иван Степанович Конев (1897—1973) был одним из тех молодых советских полководцев, которые сокрушили самую мощную в 30—40-х годах XX века военную силу в Европе — армию Третьего рейха. Этого военачальника отличало умение готовить и проводить крупномасштабные фронтовые операции, в том числе по окружению и уничтожению огромных вражеских группировок. Ни одна из операций, проводимых Коневым, не повторяла другую. В книге рассказывается о жизни выдающегося полководца, о неудачах первых боёв и блестяще проведённых сражениях Великой Отечественной войны, о взаимоотношениях Конева со Сталиным, Жуковым и Хрущёвым и его послевоенной деятельности, в том числе участии в возведении Берлинской стены и подавлении Венгерского восстания. Впервые публикуются редкие документы из семейного архива Коневых.

---

История показала, что чем ближе немцы продвигались к Москве, тем чаще им приходилось выбираться из подбитой машины…

Получив второй приказ, Конев, конечно же, понял, в каком положении находится его армия, а точнее, те подразделения, которые после прибытия и изнурительного марша от места разгрузки до района сосредоточения оказались в его распоряжении. Противник начал обтекать их группировку с флангов. А это грозило окружением. И тем не менее командарм упорно продолжал выполнять боевой приказ.

Противник по-прежнему атаковал, маневрировал, парируя контрудары советских частей, искал слабые места в обороне, чтобы снова нанести удар, который мог бы стать решающим. Небольшие группы немецких танков и мотоциклистов прорывались то на одном участке, то на другом.

Один из таких прорывов, в который неминуемо начали втягиваться основные силы противника, произошёл на Суражско-Велижском направлении. Конев контратаковал немцев силами 25-го стрелкового корпуса. Однако с 25-м корпусом произошла примерно та же история, что и с 501-м полком.

На этот раз причиной сумятицы и, как следствие, поражения наших войск стало замешательство, а на языке приказов той поры — трусость командира корпуса. Эпизод ярко и честно описан генералом, а в те дни комбригом Горбатовым.

Опасность, угроза гибелью действуют на людей по-разному. Некоторые теряют самообладание или впадают в состояние прострации. Инстинкт самосохранения подавляет в них всё остальное. Служебные, командирские обязанности, долг, честь — всё это, как едкой кислотой, мгновенно разъедает желание выжить — во что бы то ни стало, любым способом. Других, наоборот, экстремальные обстоятельства максимально мобилизуют, делают сверхэнергичными, заставляют соображать мгновенно и принимать точные и единственно верные решения. К таким командирам принадлежал генерал Конев.

Разведка уже доносила, что немецкий 39-й моторизованный корпус генерал-полковника Рудольфа Шмидта прорвал оборону 25-го стрелкового корпуса, что авангарды 7-й и 20-й немецких танковых дивизий достигли Демидова и Велижа. Одновременно 12-я танковая дивизия противника прорвалась к шоссе Витебск—Орша, затем вышла на шоссе Витебск—Смоленск и, угрожая непосредственно Смоленску, овладела Рудней. Прорыв 12-й танковой дивизии генерал-майора Гарпе вбил клин между 19-й и 20-й советскими армиями, вначале нарушив, а затем и прервав их взаимодействие.

Буквально накануне этих событий командующие армиями встретились, обсудили создавшееся положение, наметили план взаимодействия. Обменялись офицерами связи. И Коневу, и Курочкину нужно было выполнить невыполнимый приказ штаба Западного направления, подписанный маршалом Тимошенко. О возможности отхода не проронили ни слова.

А линия фронта, изменяясь буквально каждый час, уже свидетельствовала о том, что Витебск не вернуть и фронта по Днепру и Западной Двине не восстановить. Угроза нависла над Смоленском.

Глава двенадцатая. ПЕРВЫЕ СРАЖЕНИЯ. ИТОГИ

Витебское и Смоленское сражения были для генерала Конева и его армии первыми сражениями в Великой Отечественной войне, и поэтому о них стоит рассказать подробнее. Будущий маршал, победитель Манштейна, начинал формироваться здесь, на позициях по Западной Двине и Днепру летом 1941-го.

Второй стратегический эшелон РККА, который, по первоначальным замыслам Ставки, должен был развивать успех армий, дислоцированных под Минском и Белостоком, вынужден был сдерживать натиск подвижных соединений группы армий «Центр» на линии Полоцк—Витебск—Жлобин—Адреаполь— Ярцево—Ельня. Западный фронт словно заново возродился.

Армии первого эшелона оказались частично разгромленными, частично окружёнными в Белостокско-Минском «котле». Они распались на группы численностью иногда до полка, иногда до батальона и меньше. Некоторые из этих групп, несмотря на полную обречённость на гибель или пленение, продолжали драться изолированно. Одним в ходе этих отчаянных боёв выпадала удача пробиться к своим, на восток. Они шли по дорогам и лесам, минуя немецкие заслоны. Такие группы, как правило, уже не представляли опасности для противника, а для своих зачастую были просто обузой. Сломленные морально, они, поставленные в оборону, не выдерживали очередного артналёта или появления вражеской авиации, бросали позиции и бежали дальше на восток. Вирус страха и паники действовал, как чума, угрожая распространиться и на войска второго стратегического эшелона. Катастрофа под Белостоком и Минском открыла путь противнику к Смоленску, историческим воротам на Москву

В число семи общевойсковых армий второго стратегического эшелона, который теперь, в соответствии с изменившейся ситуацией на фронте, должен был остановить врага, входила и 19-я армия генерал-лейтенанта Конева.

Именно она оказалась в самом невыгодном положении в момент немецкого наступления. Ставка не ожидала, что на западе дела пойдут настолько скверно, что Минский оборонительный район падёт так быстро, и поэтому фактически оказалась неготовой встретить немцев на рубеже Гомель—Могилёв—Орша—Витебск—Невель—Великие Луки. Только часть армий была развёрнута в боевой порядок, окопалась на своих рубежах, обеспечив себя тылами и подвозом. Но противник, наткнувшись на их твёрдую оборону, не стал упорствовать на этих труднопробиваемых участках и начал искать более слабые места.

Четвёртого июля были арестованы и отданы под суд командующий войсками Западного особого военного округа генерал Павлов, работники его штаба и командующий 4-й армией генерал Коробков. За катастрофу под Минском и Белостоком должен был кто-то ответить. По представлению посланного в войска Мехлиса виновных нашли быстро. Фронт перестал существовать.

Но в эти же дни, дни череды катастрофических неудач и поражений, виновных искали везде.

В архиве Министерства обороны РФ в Подольске хранится любопытный документ — «Справка о действиях 19 армии Западного фронта». Документ издан под грифом «Сов. секретно» 24 июля 1941 года и передан члену Военного совета Западного направления… Но вот кому? Дело в том, что именно 24 июля в штабе Западного фронта произошла смена караула: армейского комиссара 1-го ранга тов. Мехлиса Л.З., отозванного в Москву, сменил бывший первый секретарь компартии Белоруссии П.К. Пономаренко. И тот и другой фигуры в советской истории фактурные, большевики до мозга костей. Донесения на своих начальников в Москву строчили регулярно, за что, видимо, их и держали при высоких штабах всю войну. По всей вероятности, начальник штаба 19-й армии генерал-майор Рубцов подготовил справку по просьбе (приказу) Мехлиса. Но читал её уже Пономаренко. Этот был помягче своего предшественника, и некоторые заключения и выводы настоящего документа своего логического развития не получили. В любом случае Пантелеймон Кондратьевич узнал о произошедшем под Витебском и Рудней десять дней назад чуть больше, чем было изложено в боевых донесениях, поступавших оттуда. Вынужденно привожу обширные цитаты из этой справки — ведь, как говорили древние, чёрт в мелочах. Документ характеризует не только ход боевых действий, но и атмосферу, царившую в штабах. Стиль и орфографию документа даю в подлиннике, сопровождая некоторыми комментариями.

«I. 19 армия к началу боёв под Витебском

9.7.41 г. 19 армия получила задачу не допускать захвата Витебска противником, овладеть Витебском, отбросить противника на запад и выйти на западный берег р. Зап. Двина.

К моменту получения этой задачи командующий 19 А в своём распоряжении имел:

25 ск — штаб Яновичи.

162 сд — 501 сп и Уг 67 гап, сосредоточивающиеся в районе Колышки.

134 сд — 629 сп без одного батальона, 738 сп и 156 орб, сосредоточивающееся в районе Понизовье, Силуяново.

Управление 34 ск, сосредоточивающееся в районе Рудня.

1/5 35 гап 158 сд.

Таким образом, на Витебском направлении войск 19 армии не было вовсе.

В связи с этим армии был подчинён 23 мк, сосредоточившийся в районе Стасьев и имевший в качестве реальной силы одну 220 мед (фактически едва сформированное по штатам мед соединение без танков и машин при неполном оснащении артиллерией).

Около 17-18 час. 9.7 частям 25 ск и 23 мк было приказано форсированными маршами выдвигаться:

134 сд — Прудники, Татарские (от района сосредоточение Понизовье, Силуянова — 60 км),

220 емд — в район 5 км ю.-в. Витебск (30 км).

Войска в ночь с 9 на 10.7 были выдвинуты в район Витебск. Опергруппа штарма 19, двигавшаяся по шоссе Смоленск—Витебск, начиная ст. Рудня, наблюдала настоящую картину отхода войск. Всё то, что двигалось по шоссе, задерживалось заградотрядом у Рудня и опергруппой по пути движения. (Как видим, заградотряды, эта жестокая неизбежность в обстоятельствах хаоса и паники, были созданы значительно раньше знаменитой директивы Ставки ВГК от 5.9.1941 о формировании заградительных отрядов на Брянском фронте. — С. М.) Пехота приводилась в порядок и возвращалась обратно, артиллерия становилась на огневые позиции на месте или с продвижением в сторону Витебска, автомашины использовались для подвоза частей 220 мед и огнеприпасов, танки возвращались под Витебск.