Журнал «Искатель» - Искатель, 1997 № 09

• Название: Искатель, 1997 № 09
• Автор: Журнал «Искатель»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 1997

"Искатель" — ежемесячный литературный журнал. Издается с 1961 года.

---

ИСКАТЕЛЬ 1997 Выпуск № 9

Сергей ВЫСОЦКИЙ «ПРОВАЛЬНОЕ ДЕЛО» Повесть

Все события в романе выдуманы.

Любые аналогии неправомерны.

Автор

Пролог

Семнадцатый!

Загорелый до черноты мальчишка лет десяти добавил еще один камешек в горку камней, возвышавшуюся на траве у церковной ограды.

— Это не «мерс»! — запротестовал второй мальчик, провожая взглядом запыленную потрепанную автомашину, промчавшуюся но шоссе в сторону Луги.

— «Мерс-200», семьдесят восьмого года! — авторитетно изрек загорелый и хотел добавить в свою горку еще один камешек, но заметив, что приятель следит за ним, запустил камень в стайку воробьев, расклевывающих кусок булки на асфальте.

— Жулишь, Сенечка! — вынес свой приговор приятель. Он был блондин и, наверное, поэтому совсем не загорел. А может быть болел на бледных впалых щеках алел нездоровый румянец, и большие голубые глаза неестественно блестели. Перед ним лежали всего три камешка. Он ставил на «вольво» и проигрывал с крупным счетом.

Мальчики собирались на Оредеж ловить рыбу, но по дороге, заглядевшись на проносящиеся по шоссе автомобили, заспорили: каких иномарок больше? «Вольво» или «мерседесов»?

Отложив в сторону велосипеды и удочки, приятели набрали с обочины по горсти мелких камешков, засекли время — оба носили дешевенькие пластмассовые часы на батарейках — и, удобно устроившись на траве у церкви Рождества, стали следить за проносившимися по шоссе машинами. Выигрывал тот, в чьей горке наберется больше камешков. Проигравший покупал мороженое или жевательную резинку.

— Надо было на «японцев» ставить, — с сожалением сказал бледнолицый. Надежды на выигрыш у него не было никакой

— На «японцев»? На всех сразу?

Бледнолицый кивнул.

— Так не бывает! Нельзя же валить «хонду», «митцубиси» и «мазду» в одну кучу. Ты, Гоша, хитренький.

— «Хонда» джип стала выпускать, — ушел от спорной темы Гоша. — Расход топлива — восемь литров. Сам читал.

— Где ты читал? — недоверчиво спросил загорелый. И, не дождавшись ответа, торжествующе завопил: — Восемнадцатый! Возле магазина, напротив остановился приземистый спортивный «мерседес» белого цвета.

Не обращая внимания на радостный вопль приятеля, Гоша, как ни в чем не бывало, продолжал рассказывать про «хонду»:

— Только скорость у нее слабовата — сто шестьдесят. У «рено-меган» — двести. А хетчбек…

— Гоша, смотри какой «фордик»!

— Это не «форд», а «тойота», — буркнул бледнолицый специалист, провожая взглядом запыленный автомобиль, свернувший с шоссе на Церковную улицу. Машина так запылилась, что трудно было определить цвет — то ли зеленая, то ли серо-голубая.

— Тебе бы только спорить! — Семен уже протянул руку, чтобы отвесить приятелю шелбан, но в это время увидел в машине знакомое лицо.

— Сень! Гляди, кто в «тойоте»?!

— Кто?

— Васюта Бабкин!

— Заливаешь!

— Гляди, чудик! Васюта!

Машина, осторожно объехав никогда не просыхающую лужу, скрылась за домами.

Васюта, Василий Семенович Бабкин, бывший главный бухгалтер совхоза «Приречье», мрачноватый мужчина лет пятидесяти был известен не только в Рождествене, но и во всем районе как один из первых деревенских бизнесменов, основатель небольшого лесопильного завода, торговец обрезной доской, вагонкой и прочими стройматериалами. Уже три года на окраине села красовался его большой дом, не дом — вилла, которой он даже дал имя «Вилла Алена». Почему «Алена», никто в селе не знал. Жену его звали Татьяна, любовницу — про нее односельчане гоже знали — Галина. А детей у Бабкиных не было. Каждый год Васюта пристраивал к своей вилле какое-нибудь сооружение — большущий гараж, цех по переработке древесины, биллиардную. Местные прозвали его хозяйство Бабкиным подворьем.

— Похоже на Васюту, — подтвердил Семен. И тут же упрямо добавил: — Только этого не может быть!

— У тебя в глазах струя? — явно подражая кому-то из взрослых, возмутился Гоша. — Давай сгоняем до подворья, проверим.

Семен взглянул на часы, сказал недовольным ворчливым голосом:

— Ага! Пока гоняем, ларек закроется. А ты мне мороженое должен.

— Еще час не прошел, — не очень уверенно возразил Гоша. И тут же сдался: — Уговор дороже денег! Ладно. — Поднявшись с земли, он пнул ногой свои три камушка: — Тебе какое покупать?

— Апельсиновое. А потом съездим к Васюте.

Но Гоша вытащил из кармашка джинсовой курточки пятитысячную купюру, сунул приятелю в руки и схватился за велосипед.

— Сдачу не зажиль! Я мигом!

Он вскочил на велик и помчался вслед за скрывшейся из виду «тойотой».

По Церковной улице еще стлалась пыль от проехавшей машины. Но когда мальчик подъехал к Бабкину подворью, «тойота» уже въезжала в услужливо распахнувшиеся ворота. Мальчик увидел только затылок водителя. «Да Васюта это, Васюта! — успокоил он себя. — Его иномарка!»

А для верности, чтобы потом доказать неправоту приятеля, запомнил номер автомобиля

Происшествие в Астории

Дежурная по этажу в третий раз набрала номер телефона. Опять длинные гудки. Постоялец из 543 комнаты упорно не откликался. А ведь просил разбудить в пять утра: «Непременно, фрау! Непременно!»

— Господи! Помер он, что ли? — Дежурной очень не хотелось вставать с уютного дивана, на котором ей удалось подремать несколько ночных часов, и тащиться в конец коридора, будить проклятого немца.

Около полуночи Конрад Потт — или, как он сам себя шутливо именовал — Кондратий, — вместе с приятелем поднялся на этаж из ресторана крепко подшофе и попросил обязательно разбудить его в пять часов.

У Елены Петровны уже тогда мелькнула мысль о том, что спозаранку поднять загулявшего Кондратия будет нелегко. Она попыталась возложить эту обязанность на приятеля Потта, тоже немца, занимавшего номер люкс напротив лифта, рядом с ее форпостом, но тот замотал головой:

— Найн, найн!

Он, сукин сын, раньше десяти не поднимается. Вы же знаете, фройлен, — усмехнулся Кондратий и шлепнул приятеля, выглядевшего куда трезвее, чем он сам, по узкому плечу.

Тягучие гудки все неслись и неслись из трубки, и дежурная подумала о том, что Кондратий, наверное, проснулся еще раньше и преспокойно уехал по своим делам. А ключи от номера увез с собой. Но не постучаться в дверь номера Елена Петровна не могла — если произойдет недоразумение, ее тут же уволят. А найти нынче в Питере приличную работу задача почти неразрешимая.

Дежурная быстро сменила халат на форменное платье, провела гребенкой по пышным, черным как смоль волосам, и легкими, почти неслышными шагами пустилась в путь по длинному слабо освещенному коридору.

Окно номера, в котором жил Потт, выходило в крошечный внутренний дворик-колодец. Когда Елена Петровна подошла к тому месту, где коридор сворачивал налево, это окно оказалось как раз напротив огромного коридорного окна. В 543 номере горел свет, а сам Кондратий сидел в кресле у стола.

«Вот, гад! — подумала дежурная. — Трубку поленился поднять! Ну, я его поприветствую с добрым утром!» Но когда Елена Петровна подошла к двери номера, решимости у нес поубавилось: когда она звонила, Кондратий ведь мог принимать душ? Или занимался еще более серьезным делом. Поэтому, легонько постучав в дверь, она очень спокойно позвала:

— Герр Потт! Вы проснулись?

Постоялец не отвечал. И это было странно. Елена Петровна только что видела его через окно спокойненько сидящим в кресле.

— Герр Потт! — окликнула она еще раз. Подергала ручку. Дверь не открывалась.

Дежурная вернулась к тому месту, откуда было видно окно номера. За незадернутыми шторами по-прежнему горела настольная лампа, а в кресле спокойно восседал Кондратий. Но сейчас она обратила внимание на то, что немец даже не изменил позы. Сидел неподвижно, как истукан.

«Может быть, сердечный приступ? — встревожилась дежурная. — Так керосинить каждый день — никакое сердце не выдержит!»

Она быстро вернулась к своему посту напротив лифта и позвонила сотруднику службы безопасности отеля.

Пять минут спустя молодой, щеголевато выглядевший мужчина, от которого сильно попахивало спиртным, открыл дверь специальным ключом и, придержав дежурную на пороге, прошел в номер.

В комнате витал застоялый сладковатый аромат хорошего коньяка, одеколона и сигар. «Кельнише вассер» — определил молодой человек марку одеколона. Он подумал о том, что надо было вылить целый флакон, чтобы создать в номере такое амбре. Но эта мысль ушла, как только он увидел в кресле крупного пожилого мужчину с неестественно закинутой назад головой.