Михаил Савеличев - Фирмамент

• Название: Фирмамент
• Автор: Михаил Савеличев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Огня! Еще огня! - безнадежный крик на периферии сознания. Огня? У них больше нет огня! Тьма поглотила пламя, сглотнула скорчеры и теперь тщательно пережевывает их самих. Славных, золотистых подруг, что пахнут так привлекательно...

Одри режет ударами сотрясающуюся в оргазмах смерти толпу, месит напирающую массу, но расстояние вытянутой руки - непозволительная роскошь для нее. Нас слишком много, ревут раззявленные рты, мы должны быть вместе! Здесь тепло и тесно! Здесь много радости! Великая Мать примет тебя в свои объятия! Ты будешь нашей утехой и усладой! Ты пахнешь, как птица! Большая, золотистая птица!

И тут вспыхивает свет. Вспышка отпечатывает бойню в рельефной четкости и контрастности. Теперь Одри видит все. Жуткие маски, вылущенные глаза, порванные рты, искореженные конечности, эрегированные члены, кровоточащие стены, распятые фигуры славных подруг с разодранными пленками амальгамы и бесстыдно раскоряченными ногами, редкие вкрапления тех, кто еще пытается держаться, плотные сгущения плоти там, где силы держаться иссякли, расплющенные пальцы, вбитые в сетку палубы, еще более безумные глаза оттуда, из подпола ада... Замершая, мертвая картинка, погруженная в стазис. Стазис. Одри знает, что будет теперь. Избиение. Расправа. Чистка. То, что начинается легким и безобидным шелестом спускающихся откуда-то сверху нитей. Их много обильный дождь на хорошо удобренную почву, чтобы собрать богатый урожай смертей.

Белесые, липкие нити падают и обхватывают жертвы, обвиваются вокруг них тонкой паутиной и сжимаются с противным треском и чмоканьем, проникая в гнилую плоть. Амальгама защищает ее. Дождь расступается над ней, но другие Одри, распятые Одри обречены. Шелест нарастает. Он страшнее тишины. Хочется заткнуть уши, хочется закрыть глаза, но пошевелиться нельзя - они все вклеены в древнюю смолу смерти. Полупрозрачное тело наутилуса парит в восходящих потоках и исторгает все новые и новые нити, обращающие жертвы в питательный бульон симбиота. Чудовищное создание выпущено на редкую охоту.

- Я много думала о фирмаменте. У меня была целая вечность, чтобы думать об этом не в спешке, не между делом, а - последовательно, тщательно, ведь ты думаешь так же, Умница? - новая Одри поманила ее, но она упрямо помотала головой.

Было холодно. Плечи совсем озябли, и она пыталась растереть их ледяными ладошками. Так вот зачем нужна одежда. Одежда нужна, чтобы не мерзнуть. Думай последовательно и тщательно, и ты всегда найдешь ответ.

- В космическом одиночестве есть своя прелесть, но имеется значительная вероятность стать шизофреником. Ты знаешь, что такое шизофрения?

- Дезагрегация личностного гештальта невыясненной этиологии.

Новая Одри захлопала в ладоши.

- У тебя талант на определения, Умница! Именно дезагрегация и именно гештальта. Единая шизматрица Одри! Только вот вопрос, - новая Одри наклонилась к озябшей Умнице и та увидела, что жилистая пуповина, соединяющая Возлюбленную с материнской стеной, напряглась, побагровела, на ней проступили бугристые переплетения вен, - только вот вопрос: если никого больше нет в мире, кроме меня самой? Вселенная устроена просто, Умница. Мировой кристалл отбрасывает на фирмамент бесчисленные отражения, которые преломляются в его толще, взаимно поглощаются или взаимно усиливаются. Когерентные ветви формируют псевдоустойчивые Ойкумены - миры без прошлого и без будущего, вырванные из меона лишь хаотической прихотью Хрустальной Сферы. Понимаешь?

Умница сжалась и заплакала.

- Понимаешь?! - крикнула новая Одри.

- Мы - лишь иллюзии... Нет ни будущего, ни прошлого, - прошептала Умница сквозь слезы.

Новая Одри смягчилась.

- Не так, девочка, не совсем так. Ты не учитываешь резонансы. Точнее резонансный пакет Шумана. Каждый мир Эверетта имеет несущую частоту когерентности. Они надеты на нее, словно на стержень. Частота слегка варьируется, иногда вообще пропадает, но затем возникает вновь. Что это значит, Умница?

- Они совпадают с личностью.

Новая Одри откинулась на свое кресло, и прозрачные трубки, сплетающие его, зашевелились как потревоженные личинки.

- Иди ко мне, - попросила Возлюбленная. - Не бойся, иди ко мне.

Умница выползла из-под потоков холода. Ее бил озноб. Но так было лучше. Лучше замерзнуть, чем впадать в истерику. Теперь она спокойна. Холодна и спокойна. Она готова к разрешению стратагемы любого уровня сложности. Ведь в этом и заключается ее задача. Все остальное - лишь милое приложение. Слабые отблески истинной Одри. Была ли она так же страстна? Или это новейший механизм разрядки? Клапан отвода одиночества, тоски. Мир - лишь запыленное стекло, и любое чудо сквозь него кажется скучным и унылым. Новая Одри умеет просветлять его. Как-то. Каким-то образом. Ведь она - Возлюбленная. Возлюбленная всех и каждого. Она убила Ойкумену, но кто скажет, что у нее не было на это право? Кто обвинит ее в жестокости?

- Ты великолепна, Умница, - прошептала новая Одри. - Ты решила задачу в несколько невероятных ходов. Не знаю, как такое возможно, но мне на нее понадобилось гораздо больше времени. Ты - умница.

Умница умирала. Смерть была мягкая и горячая. Она растекалась по телу могучими реками, захлестывала его, сжимала в объятиях и выбрасывало на берег покоя лишь с тем, чтобы снова подхватить, завертеть, закружить.

- Резонанс Шумана - личность. Точнее - несколько личностей. Людей, настроенных на несущую частоту мира. Таковы исходные данные. Что делать дальше, Умница? Ты знаешь все... Все - в тебе...

Ее отпустили. Сладкая боль исчезла, и она почувствовала себя испитой до дна, до донышка. Пустой. Сухой. Лишь форма. Резонансная форма.

- Я жду ответа.

- Резонанс Шумана - частное проявление более общей связи, - сказала Умница. - Она имеет еще одно решение... по крайней мере - одно.

Пробудись, пробудись, восстань из нежных объятий смерти, оторвись от груди небытия... Ты нужна нам живой, Одри... Возлюбленная услышала твой зов...

Всем, кто меня слышит... Всем кто меня слышит... Миссия в районе Большого Канала провалена... Миссия провалена... Всем, кто меня слышит... Я буду повторять передачу, пока кто-нибудь не отзовется... Если вы слышите меня, оставайтесь на волне... Мы высадились в районе Большого Канала и приступили к приему зародышей... Все шло согласно расчетам... Как и предполагалось, в районе Большого Канала имеются обширные полыньи, лед очень тонкий... Наверное я была первой, кто увидела это... Другие работали поодаль от корабля, расставляли осветители и термоснаряды... Свет... Было очень много света...

Одри, проснись... Проснись, Одри... Найди в себе силы вырваться из сна... Ты умираешь, Одри... Система жизнеобеспечения подошла к завершающему циклу... Она готовит твою эвтаназию... Не поддавайся, Одри... Не поддавайся...

Всем, кто меня слышит... Говорит бездушный робот... Это говорит бездушный робот... Меня уже нет... Только мой голос... Эхо... Было очень много света... Мы принесли слишком много света и пробудили нечто... Я не знаю, что это такое... Жизнь... Чужая жизнь... Страшная и одинокая... Это начиналось, как прилив... Но до прилива... до Сучьей течки было время... У нас было время... Ошибка, в расчетах была ошибка... Оно притягивается светом... Свет как-то необходим для вегетации твари... Харибда, я предлагаю назвать ее харибда... Представьте громадный круг... Двести... Нет, пятьсот шагов... Больше, гораздо больше... Круг, словно сплетенный, спутанный из водорослей, в промежутках между которыми живет еще что-то...

Одри... Ты должна услышать меня, Одри... Такая смерть - роскошь... Непозволительная и расточительная... Прошу тебя... Не поддавайся... Иди в сторону боли...

Словно моллюск, выглядывающий из бесчисленных раковин... Щупальца и цветы... Много цветов, целое поле цветов... Оно легко пробило полынью... Всплыло колоссальной тушей и нежилось в свете прожекторов... Кто-то умер сразу... Кому-то повезло меньше... И я из их числа... Лед ломался и дыбился темно-синими лезвиями, вода выбрасывалась высокими фонтанами и падала обратно уже замерзшими кусками... А харибда начинала цвести... Потрясающе красиво и смертельно... Очень смертельно!!! Биологическая опасность высшей степени!!! Я стояла на берегу нового моря и смотрела на густеющий туман, сквозь который смутными шарами просвечивали висящие прожекторы... Чудовище было у моих ног, но меня охватили покой и безразличие... Мне было все равно...

Не сдавайся, Одри... Держись, девочка... Мы пытаемся поймать тебя... Говори... Говори... Ищи боль... Только боль разбудит тебя...

Биологическая опасность высшей степени!!! Биологическая опасность высшей степени!!! Высадка на Европе запрещена!!! Высадка на Европе запрещена!!! Всем, кто меня слышит!!! На Европе есть жизнь!!! Опасность высшей степени!!!

Мы теряем тебя, Одри... Мы теряем тебя... Говори... Говори... Боль... Много боли...

С вами говорит бездушный робот! С вами говорит бездушный робот! Оставайтесь на связи! Пыльца... Облака пыльцы... Что оно опыляет? И пыльца ли это... Алкаэст... Мне показалось, что ноги замерзли... Я вглядывалась в туман, но точки гасли, и я становилась все более одинокой... Исчезали скопления моих подруг... Терялись во мраке смерти... Но Харибда продолжала двигаться... Она двигалась к кораблю... Ее притягивал свет... А может быть, запах? Я сделала шаг назад и упала... Не поняла, что произошло... А потом увидела... У меня не было ног... Они разбились... Раскололись на тысячи частей... Разлетелись вдребезги... Все, что ниже колен... Боли не было... Или была, но я не помню... Мне кажется, что она похожа на меня... Она тоже захватила свой мир... Пропитала его... И присвоила... Она никого не впустит к себе под лед... В свой мир, свой неустойчивый мир, где неосторожное движение приводит к кристаллизации переохлажденной жидкости... Где за чудовищной заморозкой следует чудовищный разогрев...