Елена Толстая - Ключи счастья. Алексей Толстой и литературный Петербург

• Название: Ключи счастья. Алексей Толстой и литературный Петербург
• Автор: Елена Толстая
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4448-0007-2

Настоящее исследование Е. Толстой «Ключи счастья» посвящено малоизвестному раннему периоду творческой биографии Алексея Николаевича Толстого, оказавшему глубокое влияние на все его последующее творчество. Это годы, проведенные в Париже и Петербурге, в общении с Гумилевым, Волошиным, Кузминым, это участие в театральных экспериментах Мейерхольда, в журнале «Аполлон», в работе артистического кабаре «Бродячая собака». В книге также рассматриваются сюжеты и ситуации, связанные с женой Толстого в 1907–1914 годах — художницей-авангардисткой Софьей Дымшиц. Автор вводит в научный обиход целый ряд неизвестных рукописных материалов и записей устных бесед.

Елена Д. Толстая — профессор Иерусалимского университета, автор монографий о Чехове «Поэтика раздражения» (1994, 2002) и Алексее Толстом — «Деготь или мед: Алексей Толстой как неизвестный писатель. 1917–1923» (2006), а также сборника «Мирпослеконца. Работы о русской литературе XX века», включающего цикл ее статей об Андрее Платонове.

---

И Стрельникова отпускают. И он еще много лет живет и работает. И сын его, Коля Стрельников, приходит ко мне часто поговорить». (Записано в начале 2000-х.)

319

Речь идет о Наталье Дмитриевне Владимировой, дочери Лидии Павловны Брюлловой (1886 —?) — художницы и актрисы ТЮЗа, антропософки, давнишней сотрудницы Шапориной по ТЮЗу, а также давней подруги Елизаветы Дмитриевой. Л. П. Брюллова участвовала в легендарном розыгрыше с Черубиной де Габриак. Наталья Дмитриевна с мужем Владимировым обосновались в Ташкенте, но в 1937 г. их выслали и оттуда. В Ленинград они так и не вернулись — в 1941 г. их судили повторно и дали еще 10 лет. Лидия Брюллова жила в ужасных условиях в ссылке в Фергане. Год ее смерти неизвестен (Агеева: 318–321).

320

Институт физкультуры им. Лесгафта был единственным вузом, куда в 30-х гг. принимали детей дворян.

321

То есть преподавателей, имевших за плечами дореволюционный опыт революционной деятельности и царских преследований.

322

Кузьмин-Караваев Константин Константинович (К. Тверской) в годы Первой мировой войны был офицером. Власти, возможно, действительно арестовали его как бывшего царского офицера, а могли и «спутать» его либо с Владимиром Дмитриевичем Кузьминым-Караваевым (1859–1927), видным общественным деятелем, кадетом, депутатом II и III Государственной Думы, участником Демократического совещания 8 — 10 августа 1917 г., впоследствии товарищем председателя Петроградской городской думы, а при Юдениче — членом Политического совещания, затем эмигрантом; либо, что менее вероятно, с Дмитрием Владимировичем Кузьминым-Караваевым (1886–1957), присяжным поверенным, синдиком «Цеха поэтов», в 1910–1914 гг. мужем Е. Ю. Пиленко (будущей матери Марии), также эмигрантом.

323

Борис Владимирович Жиркович (1888–1943), писатель — «сатириконец», печатавшийся под псевдонимом Иван Прутков (см.: Кузмин М. Дневник 1934 года. СПб., 1998. С. 346). Позднее Жиркович сотрудничал в ленинградских сатирических журналах «Бегемот», «Пушка», «Ревизор».

324

Толстой Мстислав Николаевич (Стива, 1880–1949) в 1916 г. стал вице-губернатором Петербурга, заведовал снабжением. В эмиграции женился вторично, имел ферму на юге Франции, возле Монтобана. Помогал Сопротивлению.

325

Очевидно, новая домоправительница, взятая вместо Людмилы.

326

Николай Валерьянович Баршев (1888–1938) — прозаик, драматург. Дворянин, сын полковника царской армии. По образованию инженер, работал в Министерстве путей сообщения и на железной дороге. Входил в группу «Содружество» вместе с Б. Лавреневым, Вс. Рождественским, М. Козаковым, А. Чапыгиным и др. Автор нескольких пьес и двух книг рассказов. Писал также об истории техники. Репрессирован в 1937 г. Сослан на Колыму. Умер в Хабаровске.

327

Кронверкская улица, дом 23/59. Вначале квартира Крандиевской была в парадном подъезде с Кронверкской улицы, после войны ей дали другую в том же доме — со двора, с черного хода и без лифта, № 104а.

328

Всесоюзное общество культурных связей с заграницей, Народный комиссариат иностранных дел.

329

Видимо, в этом же духе он характеризовал свои отношения с Крандиевской и в высказываниях, обращенных к посторонним лицам, судя по оценкам ее роли и личности, идущим со стороны новой жены.

330

Гаяна была вывезена Толстым из Парижа в 1935 г. с согласия матери, тогда уже монахини. Как многие дети эмигрантов, она питала коммунистические иллюзии. Толстые поселили ее у себя, она поступила на работу на Путиловский завод, затем перешла на макаронную фабрику (где ей отрезало палец) и готовилась в вуз. Из-за семейного кризиса Гаяне уделяли мало внимания. Видимо, в этот момент отчаяния, сумасшедшего веселья и неизвестности Толстой проецировал свои чувства на Гаяну, надавал ей обещаний, и она временно отошла от своего жениха, который ее ревновал. Но вскоре выяснилось, что Толстой женится на Людмиле, Гаяна вышла замуж за своего жениха Г. Мелиа (которого знала по Парижу и который в это время приехал учиться в Россию) и переехала в Москву. В 1936 г. она умерла, якобы от тифа, но более вероятно, что от неудачного подпольного аборта (в 1936 г. аборты были запрещены); см.: http:/www. meremarie. com/110.htm.

331

Ю. И. Уйбо, бонна, которая жила в семье Толстых с 1917 г., была с ними в эмиграции и фактически превратилась в члена семьи.

332

Уэллс приезжал в Ленинград и посетил дом Толстого летом 1933 г., для него в Детском устроили званый обед, он же, вместо того чтобы общаться с советскими писателями, проговорил весь вечер с А. Р. Крандиевской. См.: «Из Павловска была выписана оранжерейная клубника, в гостинице „Астория“ к приему Уэллса была „забронирована“ форель, куплены дорогие вина и коньяки. Когда в переднюю вошел Уэллс с переводчиком, толпа приглашенных на прием уже окружала его плотным кольцом. <…> Уэллс оказался маленьким лысым человечком, похожим на провинциального часовщика, а переводчик — высоким блондином с тонкими чертами одухотворенного лица. Разумеется, я их немедленно перепутал в воображении и огорчился, когда тот, кого я „наметил“ в Уэллсы, оказался переводчиком.

Предполагалось, что Уэллс пройдет через столовую в гостиную, где будут светские разговоры, потом будет обед, и после чая можно будет поговорить о чем-нибудь серьезном. Прославленный фантаст спутал все карты. Войдя в столовую, он посмотрел на часы, сел за стол и заговорил о политике. Он сказал: „Я был здесь двенадцать лет тому назад. Изменения грандиозные. Поражает размах строительства. Но — полное отсутствие свободы личности“. Во время обеда Уэллс подарил отцу экземпляр „Борьбы миров“ с надписью, а отец ему соответственно — первую часть „Петра“.

После обеда меня позвали играть. Я помню, что очень плохо играл Шопена. Уэллс снисходительно улыбался. Рядом с ним сидела бабушка Крандиевская и переводчик с бумагой и вечной ручкой. Уэллс был поглощен разговором с ней, и, по-видимому, никого не замечал. Прощаясь вечером, Уэллс сказал маме: „Больше всего мне было интересно говорить с вашей очаровательной матерью“. Конечно, после фальшивых дипломатических тостов, после полуофициальных и полуискренних признаний бабушка была для Уэллса отдушиной. <…> Ничего удивительного не было в том, что он почти весь вечер проболтал с нею, сидя на диване, в то время как остальные гости, на которых он не обращал никакого внимания, тщетно старались вступить с ним в разговор» (Толстой Д. 1995: 28–29).

333

Бернард Шоу, симпатизировавший большевизму, посетил СССР в 1931 г.

334

Впервые: Толстая Е. О лазоревых цветах, пыльных лучах и золотых ключах // Толстая 2002: 201–224.

Когда данная книга уже была написана, появилась статья И. Уваровой со сходным названием «Золотой ключик и серебряный век», суммирующая ряд работ о «Золотом ключике» (Вопросы театра. 2011. № 2).

335

Это стихотворение было увеличено до размера сонета в 1955 г. Я цитирую его в ранней версии.

336

Современная культурная традиция относит понятие «золотой ключ» к банковской сфере; к торговле автомобилями; к отельному бизнесу; к сфере коллективных игр.

337

Шутки (ит.).

338

Ашкинази (Ашкенази) Зигфрид (Иосиф) Григорьевич (1880—?) — русско-немецкий музыкальный и театральный критик. Сын одесского табачного фабриканта. Бросив коммерческое училище, стал матросом, а по окончании мореходного училища — штурманом. У Вундта в Лейпциге учился психологии и философии, сам исследовал психологию пола. Работал в России в 1907–1910 гг., затем в Мюнхене исследовал Вагнера, написал немецкую книгу о нем. В 20-х годах жил в Париже, был членом ложи «Астрея» (до 1936 г.).

339

Есть еще один возможный претекст петербургско-символистского всплеска интереса к кукольному театру — это перевод с немецкого сказки Теодора Шторма «Петрушка», появившийся в «Тропинке» (№ 17 и 18, 1907). Дети, которые в театре после представления играют с марионетками, главная из которых — Петрушка, ломают его и засыпают в кукольных ящиках и видят страшный сон. Персонажи сказки — добрый кукольный мастер-механик, дочь кукольников маленькая Лиза и злой содержатель театра — маленький черный человечек с чудовищным носом и волосами, похожими на рожки. Эта публикация, как и статья Ашкинази, как и статьи Мейерхольда 1907–1908 гг., — первые ласточки культа марионеток, который начнется с «Петрушки» Стравинского (1911) и расцветет к середине 1910-х гг. См. сетевую публикацию монографии Б. Гольденберга (Гольденберг: 4. II гл. 1).