Лора Касишке - Вся жизнь перед глазами

• Название: Вся жизнь перед глазами
• Автор: Лора Касишке
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Эротика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01455-8

Парень-психопат устраивает бойню в школе. Он предлагает двум своим одноклассницам, Диане и Морин, самим выбрать, которую из них ему застрелить. И одна из девушек произносит роковые слова, прося убить не ее, а подругу… Диана становится взрослой, у нее прекрасный дом, замечательный муж, любимая дочь, и жизнь ее течет размеренно. Но реальна ли эта жизнь или она — всего лишь легкое облачко мечты, промелькнувшее перед мысленным взором?

---

Она небрежно пожала плечами:

— Я сказала, что мне нравится эта штука у него в губе.

— А он что?

— Улыбнулся.

— Нейт улыбнулся?

— Вот именно.

Диана вышла из ванной и, завернутая в полотенце, босиком прошлепала через коридор. Эмма сидела у себя в постели, мрачная и неулыбчивая.

— Где кот?

— Зайка, я заперла его на ночь в мастерской. Не бойся.

Эмма ничего не ответила. Но выглядела так, словно узнала какой-то секрет, например прочитала дневники Дианы и осталась ею крайне недовольна, хотя и приобрела над матерью новую власть.

— Пусть этот кот уходит.

Диана притворилась, что не расслышала, и прошествовала в спальню.

Часть пятая

Музыка

Все три девочки разместились на заднем сиденье мини-вэна, и машина тронулась.

Сара-Энн Салерно была в летнем платье и коротеньком вышитом свитере-болеро. Свитер был белый, с розовыми розами, вышитыми на рукавах толстыми нитками. Вот уродство, подумала Диана, но кто-то ведь старался, вышивал.

— Какой у тебя красивый свитер, Сара-Энн. — В зеркале заднего вида Диана поймала уменьшенное отражение девочки.

— Спасибо.

— Это бабушка тебе связала?

— Нет. — Сара-Энн прикрыла руками розы. — Моя бабушка умерла.

— И моя тоже! — восторженно пропела Мэри Оливет, словно сообщала хорошую новость.

— И моя, — подхватила Эмма, и Диана не смогла сдержать удивленного вздоха. В памяти всплыло, как ее мать…

Но тут Эмма запела: «Немного Сары в моей жизни, чуточку Мэри в моей постели, капельку Эммы на всю ночь»[3].

Две другие девочки подхватили мелодию, и звук тоненьких голосков, в унисон поющих полузабытую песенку, наполнил Диану смутным беспокойством.

Они выехали на проспект Рузвельта, выходивший прямо к зоопарку. Диана пыталась разобрать слова песни, но вслушиваться в пение и одновременно вести машину было трудно. Она поймала себя на том, что настолько крепко вцепилась в руль, что почти не могла его поворачивать.

Проспект в это утро был пуст, если не считать старого седана, обшитого панелями и оттого похожего на небольшой домик на колесах — на таких в детстве Дианы ездили матери семейств. У них, правда, такой машины не было, зато она была у матери ее подружки, и та часто возила их в кино или на прогулку в зоопарк.

Девочки продолжали весело распевать, без конца повторяя припев: «Немножко Сары — вот и все, что мне надо». Женское имя каждый раз менялось, но они ни разу не запнулись, видно, знали песенку наизусть. Диана опять взглянула на них в зеркало.

Дочь сидела в центре, справа от нее устроилась Сара-Энн Салерно, а слева Мэри Оливет, которая, надо признать, была из них самой хорошенькой.

С черными локонами чуть ли не до пояса, Мэри являла собой классический образец прелестного ребенка. Огромные оливково-зеленые глаза с длинными ресницами, ярко-красные губы. Ровные ослепительно-белые зубы, смуглая кожа…

Диана внимательнее присмотрелась к девочке на заднем сиденье. Мэри Оливет. Одновременно Диана поглядывала на дорогу впереди — нет ли в опасной близости других машин.

Очень красивая девочка…

Чья это красота?

Что-то в ней казалось странно знакомым. Кого она ей напоминает?

— Мэри?

— Да, миссис Макфи? — вежливо отозвалась Мэри.

— Мы знакомы с твоей мамой?

— Не думаю.

— А как ее зовут?

Диана заранее знала ответ.

— Аманда.

— Аманда Гринберг?

— Точно! — воскликнула Мэри. — Так ее звали раньше, до папы.

— Мы учились с ней в школе.

Седан впереди замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Диана тоже сбросила скорость. Почему он встал? Ни светофора, ни запрещающих знаков, ни других машин.

Диана затормозила, едва не уткнувшись в задний бампер седана. Странно — номеров на обычном месте не оказалось. Она уже собиралась погудеть, как девочки опять запели.

«Немного Дианы — вот и все, что мне надо… Немного Аманды — вот и все, что мне надо».

— Девочки! — повысила голос Диана. — Ну хватит! Спойте что-нибудь другое.

За ее спиной воцарилось молчание. Седан не двигался. Диана объехала бы его, но пришлось бы забираться колесами на бордюр. Объезжать седан слева она боялась, даже притом что встречная полоса была свободна — а вдруг водитель седана сам собирается делать левый поворот, просто у него не работает сигнал левого поворотника.

Поколебавшись, Диана надавила на клаксон.

Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Она почувствовала неловкость, как будто совершила что-то неприличное. Девочки, опомнившись, запели снова. Они не сговаривались, просто одновременно затянули надоевшую мелодию, только теперь пели громче, как будто хотели ее позлить.

«Немного Сэнди — вот и все, что мне надо… Немного Морин — вот и все, что мне надо…»

И Диана вдруг узнала песню. В выпускном классе школы они с подружкой часто слушали ее и даже пели, слегка перевирая слова, вернее, заменяя нужные имена другими.

Когда Диана слышала ее в последний раз и откуда ее знают девочки? В памяти Дианы живо всплыла картина: вот они с Морин едут в школу и слушают эту песню по радио. Сначала они просто подпевали, но потом радиостанция перестала принимать и они продолжили одни.

Да, похоже, песенка, которую она двадцать два года назад пела с подругой в машине, была последней…

Выходит, все эти годы она вообще не слышала ни одной песни?

А когда она в последний раз слушала музыку? Ну да, ну да…

Ей стало страшно. И заболела голова. Она прижала ладонь к виску и нетерпеливо загудела, с силой надавив на кнопку. Седан не сдвинулся с места. Диана дала газ и вывернула руль вправо, кажется, круче, чем требовалось, но ей не терпелось вырваться: сердце колотилось и руки дрожали. Мини-вэн грузно залез на бордюр и накренился, приминая шинами траву, и из-под колес фонтаном брызнули черно-зеленые комья.

Девочки продолжали голосить. Проезжая мимо седана, Диана еще раз нажала на гудок и бросила на водителя гневный взгляд.

Это была пожилая женщина. И она бесстрастно смотрела на Диану.

На ней была шляпка с кружевной вуалью, прикрепленная к волосам длинной булавкой, и Диане стало стыдно. Старуха выглядела серьезной и мудрой. Посмотрев в боковое зеркало, Диана увидела, что старуха вышла из машины.

Зачем?

Кажется, она оперлась на трость и что-то делает.

Машет ей?

Пытается ее вернуть?

Может, ей нужна помощь?

Или это она гневно грозит кулаком?

Старуха с седаном остались позади, но в зеркале заднего вида Диана сумела разглядеть платье из набивного хлопка, длинную нитку крупного жемчуга и маленькую горжетку из лисы. Плюс эта чудная шляпка…

Элеонора Рузвельт.

Это Элеонора Рузвельт, поняла Диана, проезжая по проспекту Рузвельта. Девочки на заднем сиденье продолжали петь.

После школы они пошли прогуляться.

Стоял один из последних теплых осенних дней. Октябрь. За оранжевыми листьями чернели ветки деревьев, словно прорисованные углем. В воздухе ощущался аромат гниения. Трава под деревьями была усыпана кислыми дикими яблоками, и над их сочной мякотью деловито вились и жужжали пчелы. Мимо, энергично крутя педали, ехал на красном велосипеде профессор с седой бородкой. Он улыбнулся и приветливо кивнул девочкам, а они кокетливо засмеялись в ответ.

— Мне надо кое-что тебе рассказать, — неуверенно произнесла одна.

Вторая испугалась. Ей и в голову не приходило, что между ними могут оставаться тайны. Они ведь виделись каждый день — по дороге в школу и после школы, да еще по вечерам болтали по телефону. Они никогда ничего не скрывали друг от друга.

— Ты про что? — спросила она.

Вторая набрала в грудь побольше воздуха:

— Нейт Уитт пригласил меня на свидание.

У них за спиной послышались торопливые шаги. Девочки быстро обернулись — это был почтальон. Молодой, красивый, с черными курчавыми волосами и темными глазами. Похоже, кубинец или, может, пуэрториканец.

— Извините, — с улыбкой проговорил он, обходя девочек. От него пахнуло сигаретами и лосьоном после бритья.

— Его зовут Рэндалл.

— Откуда ты знаешь?

Подруга пожала плечами:

— Сама спросила. Давно, еще в детстве.

Они смотрели, как он поднимается по ступенькам белоснежного дома — им обеим хотелось бы жить в таком: старинные безделушки, деревянные полы, крыльцо с двумя пустыми ивовыми качалками. В небольшом садике несколько клумб с ромашками, и черная бабочка поднимается с цветочных головок и перелетает в соседний сад.

Почтальон поднимался по ступенькам, когда на крыльцо вышла симпатичная блондинка.

— Привет, Рэндалл. — Она забрала у него светло-коричневый конверт. — Спасибо.