Лора Касишке - Вся жизнь перед глазами

• Название: Вся жизнь перед глазами
• Автор: Лора Касишке
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Эротика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01455-8

Парень-психопат устраивает бойню в школе. Он предлагает двум своим одноклассницам, Диане и Морин, самим выбрать, которую из них ему застрелить. И одна из девушек произносит роковые слова, прося убить не ее, а подругу… Диана становится взрослой, у нее прекрасный дом, замечательный муж, любимая дочь, и жизнь ее течет размеренно. Но реальна ли эта жизнь или она — всего лишь легкое облачко мечты, промелькнувшее перед мысленным взором?

---

Диана не могла с уверенностью сказать, что выражал этот взгляд.

Неужели он в чем-то ее обвинял?

Неужели думал, что Диана и в самом деле, как вначале решила Эмма, написала этот кошмар и положила листок в рюкзачок дочери? Но зачем?

С какой стати, прости господи, она стала бы делать подобные вещи?

— Конечно, — уверила она дочь. Диана держала сложенный вчетверо листок как разрешение, пропуск или справку от врача. Как индульгенцию.

И все-таки… Кто это сделал и зачем?

— Конечно, я скажу ей, что это чудовищная ошибка. Что ты никогда не написала бы такое сочинение.

Оставив Эмму в школе, Диана поехала домой. Остановилась рядом с гаражом. Велосипеда мужа на обычном месте не оказалось, хотя он в этот день он не преподавал. Она решила, что он отправился в свой офис или в библиотеку. Может, уже пишет план осенней лекции в честь М. Фуллера.

Диана открыла незапертый черный ход и, скинув по дороге туфли, вошла на кухню.

В доме было тихо.

Грязная посуда после завтрака стояла нетронутой.

Снаружи, в небе, сквозь багровые тучи пробивалось тусклое солнце. На кухню через москитную сетку просачивался синеватый свет. Диана включила радиоприемник, стоящий на холодильнике, и принялась за уборку.

Доктор Лаура беседовала с мужчиной, судя по голосу, очень молодым.

«Это несправедливо, я не согласен», — говорил он.

«А что же, на ваш взгляд, справедливо?» — спросила ведущая. Он не ответил.

«Она сказала, что принимает противозачаточные таблетки», — ответил он наконец.

«Хорошо, а вы когда-нибудь спрашивали, что она сделает, если таблетки не сработают?» — спросила доктор Лаура.

«Нет».

«А надо было».

«Я слишком молод, чтобы иметь ребенка».

«Вполне возможно. Но он уже есть, и вам пора взрослеть».

В эфире послышались звуки, похожие на плач.

Диана с кухонным полотенцем в руках остановилась и прислушалась.

Плач становился все громче, потом перешел в визгливый крик, какой может издавать новорожденный младенец или получившее удар животное. Диана уронила полотенце и быстро отошла подальше от приемника, на ходу набирая номер радиостанции. Ей вслед несся сквозь помехи этот непонятный вой. Но к нему примешивалось что-то еще…

Смех?

Низкий мужской смех?

Потом он сменился треском электрических разрядов и тишиной.

Здесь было тихо.

Церковь стояла пустой, да и на дороге не было ни души. Только на деревьях верещали, разрывая кладбищенскую тишину, дрозды, впрочем выглядевшие вполне дружелюбно.

Почти все надгробия были старыми, источенными ветрами, с почти стершимися именами.

Под ногами шелестела пышная чуть желтоватая трава.

Чем дальше от входа, тем меньше становились плиты. Девочкам приходилось наклоняться, чтобы прочитать надписи, выбитые под склоненной фигуркой ангела с искаженными от столетних слез чертами.

«Закрой глаза и больше не плачь. Маленький Джон ушел раньше».

Рядом с ангелом на могиле маленького Джона стоял каменный ягненок, охраняющий могилу его брата.

«Возлюбленный сын Сары и Во».

Оба мальчика родились с интервалом в год, но умерли в один день, 29 апреля 1888 года.

Девочки молча бродили и читали имена и даты на могилах.

— Это же дети! — наконец произнесла одна.

— Господи! — воскликнула вторая.

Наконец вся посуда была убрана, и Диана пошла наверх.

Стремительно проплывающие облака затмили яркое желтое солнце, и в спальне было темно. Она включила верхний свет.

От изумления у нее сам собой приоткрылся рот. Минула секунда, может, две или три, и вдруг она поняла, что это, судорожно вдохнула воздух и прижала руку ко рту. Непроизвольно отпрянула, и с кровати спрыгнул Тимми. Черной молнией промчался мимо нее и кинулся вниз.

Тимми.

Она видела его не больше мгновения, но была уверена, что это ее любимый Тимми.

Не тот, каким он был в последние годы, а молодой, в расцвете лет — черный, гладкий, с лоснящейся шерстью.

Какое-то время Диана стояла, не в силах пошевельнуться, словно ее ударили под ложечку, прямо в живот, и шок от удара парализовал все тело. В позвоночнике затаилась противная дрожь…

Внезапно вернулась головная боль: Диана обхватила руками голову, крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, увидела всего лишь свою аккуратно прибранную супружескую спальню.

Обои в розах.

Белые занавески.

Она присела на сундук с приданым, подаренный матерью по случаю помолвки с Полом — та складывала в него простыни и кухонные полотенца к замужеству дочери.

Это было капитальное сооружение из дерева, и теперь Диана в нем хранила свитера. Свитера и ночные рубашки…

Конечно, она обозналась, поняла Диана. В дом пробралась чужая кошка, может соседская. Наверное, Пол, выезжая утром из гаража, забыл запереть дверь.

Она засмеялась, сильнее и громче, чем хотелось. Смеялась, пока из глаз на розовую майку не брызнули слезы.

Тимми похоронили во дворе.

Кот умер и давно обратился в прах.

И даже прах его рассеялся и исчез.

Словно удар молнии, вспыхнуло воспоминание, как после укола ветеринара она держала его на руках, а он медленно угасал. Тимми умирал, не оставляя ни малейшей надежды на то, что смерть может быть похожа на избавление или сон. Он уходил навсегда, и вместе с ним в небытие проваливалось все — тело, душа, целый мир…

Она подавилась собственным смехом вперемешку со слезами и прижала пальцы к вискам, где уже прочно обосновалась боль. Всю правую сторону головы стянуло ледяным обручем безжалостной мигрени.

Но все-таки чья это была кошка и куда она делась?

Диана спустилась вниз.

Ей пришлось держаться за перила, потому что солнце все еще пряталось за тучами и в доме было темно как ночью.

— Кис-кис-кис, — позвала она, как всегда звала Тимми, и голос у нее дрожал.

Хлынул дождь, и тяжелые капли забарабанили по крыше. Настоящий ливень. Когда Диана добралась до нижних ступенек, не было видно ни зги. Она зажгла все лампы и принялась искать, заглядывая под кушетки, стулья и столы.

Тимми — нет, не Тимми, а похожей на него кошки, неизвестным способом пробравшейся в дом, — нигде не было.

Она позвала опять.

Впрочем, Тимми никогда не отзывался на зов.

Других кошек у нее не было. Как знать, может, они все ведут себя точно так же.

Диана вошла на кухню и потерла глаза. Неужели ей привиделось? Интересно, можно ли увидеть кошку, которой нет? Если только у нее в мозгу не сохранился специальный островок, на котором отпечатался образ Тимми. Клетки мозга сработали произвольно и запустили процесс восстановления картин из прошлого… Плюс ощущение приближающегося дождя…

Она щелкнула выключателем, и кухню залил яркий свет.

Тимми. Кот пришел на то самое место, где раньше стояли его миски с кормом и водой. Он терся о дверцу холодильника, как делал всегда, прижимаясь к нему мордочкой, потом словно невзначай поднял голову к Диане.

— Тимми?

Она наклонилась и почесала его за ушками.

Тимми замурлыкал, громко и требовательно.

Свет и тени

— Диана! — отозвался Пол, когда она до него дозвонилась.

Тимми мирно спал, свернувшись у нее на коленях.

Диана открыла ему банку тунца, он жадно проглотил еду и вылизывал миску, пока не осталось не только крошек, но даже запаха рыбы.

Одной рукой Диана прижимала трубку к уху, а другой поглаживала кота.

— Диана, — терпеливо повторил муж. — Все черные коты имеют тенденцию быть похожими друг на друга.

— Знаю. — Она понимала, что это звучит нелепо, и поэтому рассмеялась: — Вот это-то и странно, такое поразительное сходство. И как он попал в дом?

— Ты уверена, что это кот, а не кошка?

— Да, я проверила.

— Да он мог пробраться миллионом способов! Наиболее вероятно, что кто-то из нас не закрыл утром дверь. Или он пролез в щель между подвалом и крыльцом, о существовании которой мы с тобой даже не подозреваем. Или через чердак.

— Знаю.

И это была правда.

Все это она и сама знала.

Чего-чего, а щелей в таком старом доме хватало — дыры в фундаменте, дыры под крышей, выбирай, что больше нравится. Да и кот, при всем своем сходстве с Тимми, наверное, никакой не Тимми. Но разве обязательно ей об этом напоминать? Тимми…

Он прожил всю жизнь у нее на глазах, рос, взрослел и старел. Она сама отнесла его к ветеринару, чтобы ему сделали последний укол, и до последнего мига держала его на руках. Этот кот не может быть Тимми.

— Так ты его оставляешь? — спросил Пол.

Вопрос показался ей странным. Оставляет ли она кота… Наверное, он хотел сказать «мы»…

— Ну, если его никто не хватится… Не напишет объявления… Почему бы и нет?