Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига; Полярис, 1996. — 383 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-161-8

В восьмой том собрания сочинений вошли два романа «фэнтези». В первом из них — «Операция «Хаос» — оборотень Стив Матучек оказывается вынужден сражаться с силами ада за жизнь своей дочери. А в романе «Танцовщица из Атлантиды» трое мужчин из разных эпох оказываются перенесены в далекое прошлое, в эпоху минойской цивилизации, которой грозит гибель от извержения вулкана…

---

— Поторопись! — воскликнул он. — Мне необходимо увидеть твоего господина. И молодого господина. Сейчас же. Дело идет о жизни и смерти.

Она его узнала, но в страхе попятилась, и он удивился. Что в выражении его лица могло ее напугать? Ведь Эрисса и Улдин стояли чуть в стороне, куда лучи светильника не достигали.

— Да, господин. Сейчас же, господин. Войдите, пожалуйста, а я сбегаю сказать.

Она проводила их в атриум.

— Подождите здесь, господин. И госпожа с другим господином тоже.

Комната была красиво обставлена — в доме ведь жила богатая семья. Одну стену украшала прекрасная фреска с летящими журавлями, у другой перед статуей Богини горела свеча. Эрисса стояла, не двигаясь, Рид расхаживал взад и вперед, а Улдин присел на корточки. Потом Эрисса медленно опустилась на колени перед статуей. Она судорожно сжала руки — даже в мерцающем свете Рид увидел, как побелели ее ногти.

Вошли Дагон и его отец. Эрисса поднялась с колен. Вероятно, только Рид заметил прерывистость ее дыхания и краску, которая прихлынула к ее щекам и тотчас отхлынула. Но она хранила полную неподвижность, лицо ее было непроницаемым. Дагон посмотрел на нее, отвел глаза, снова посмотрел. Между его большими темными глазами под путаницей черных кудрей пролегла морщинка недоумения.

— Достопочтенный Данкен! — Отец Дагона поклонился. — Ты оказываешь честь нашему дому. Но что привело тебя сюда в столь необычный час?

— Причина странная и ужасная, — ответил Рид. — Нынче ночью Богиня прислала этих двоих, и они объяснили мне смысл моих частых снов.

Он импровизировал. Истина потребовала бы больше времени, чем было у них в распоряжении. Эрисса, знатная минойка, проживающая в Микенах, и Улдин, торговец с Понта Эвксинского, были встревожены вещими снами. Они обратились к одному оракулу и получили повеление отправиться на Атлантиду и предостеречь чужеземца, гостящего в храме, что ему должно поверить в свои сны. В доказательство грядущего бедствия им было сказано, что в пути они станут свидетелями человеческого жертвоприношения. Видимо, говорят они, подразумевалась гибель корабля, на котором они плыли, — погибли все, кто был на нем, и спаслись лишь они двое. Ахейский рыбак на острове, куда их вынесло море, отвез их сюда в лодке — что само по себе чудо! — но сказал, что не смеет выйти на священный берег. И когда они съездили за Ридом, рыбак тотчас уплыл.

Мешкать нельзя. Все, кто обладает светской или духовной властью, сейчас в Кноссе. Рид обязан известить их и миноса о предсказании как можно быстрее. Повеления ариадны утратили силу. Пусть на новую галеру погрузят провиант и соберут ее команду, чтобы незамедлительно отправиться в путь. Ибо сон предвещает, что Атлантида скоро погибнет среди огня и бушующих вод.

Пусть жители прервут празднование, пусть выйдут в море на всех кораблях и лодках, пусть ожидают там. Иначе они разделят участь тех моряков, которых разгневанные боги уже низвергли в пучину.

— Я… — Хозяин дома покачал головой. — Не знаю, чему и верить.

— И я не знал, — ответил Рид, — пока Богиня не послала мне этот последний знак.

Он сочинял и убеждал почти машинально, думая совсем о другом. Ведь он твердо знал, что доберется до Кносса, где его ждет юная Эрисса. Но теперь он взял себя в руки. Хозяин и его сын, разбуженная хозяйка дома, младшие дети и слуги, жавшиеся у дверей, обрели реальность: они могли любить, страдать и умереть. Он сказал Дагону:

— Крит тоже будет сильно разрушен. Но ведь ты поможешь мне спасти Эриссу?

— Да, о да! — Юноша бросился к двери бегом. Его остановил голос отца:

— Погоди! Дай мне подумать…

— Медлить нельзя, — ответил Дагон, но на мгновение задержался, глядя на Эриссу. — Ты похожа на нее, — сказал он.

— Мы с ней в родстве, — ответила она слабым голосом. — Поторопись!

Отправиться в путь до рассвета галера не могла. Но все равно собрать команду и доставить на борт необходимые припасы раньше не удалось бы. Провизию каждый принес из дома, воду взяли из городских цистерн. Так распорядился Рид, который не рискнул обратиться к начальнику порта. Он и без того обливался потом, пока его мальчики один за другим прибегали на пристань с факелом в одной руке (луна уже зашла за западный кряж), ведром или узлом в другой. Узел мог быть зажат под мышкой или вскинут на плечо. Когда они, громко топая, взбегали по сходням, пламя факелов стлалось по ветру, точно хвост кометы. На пристани собирались их близкие — водоворот неясных фигур в сумраке, тревожные голоса, которые становились все тревожнее, едва спрашивающие получали страшный ответ. На шум вышли обитатели ближайших домов. Однако большинство дверей оставалось запертыми — хорошо попраздновав, люди спят крепко.

Некоторые решили уехать немедленно, и немало суденышек отплыли даже раньше галеры. Но родители Дагона остались. Они решили до начала танцев с быками обходить дома, а тогда потребовать, чтобы обо всем объявили глашатаи. Нападение на Велея, когда о нем узнают, не слишком поможет делу, не говоря уж о светских и духовных властях, раздраженных тем, что все произошло у них за спиной. Но, может быть, пример ста с лишним горожан, которые уже доверились морю, окажется сильнее, чем… Может быть… может быть…

«Мы сделали здесь все, что было в наших силах, — думал Рид. — Будем предупреждать и в других местах. Нам предстоит проплыть шестьдесят миль, а скорость наша три-четыре узла. Афинская лодка, которую мы тащим на буксире, немного ее снижает, но это неважно, так как в любом случае мы доберемся туда ночью и должны будем ждать до утра».

Восток заметно побледнел. Корабельная команда отвязала канаты, и все заняли свои места.

Перед глазами Рида продолжали стоять родители Дагона — они махали им вслед, держась за руки; но тут он подумал: через сутки я увижу Эриссу!

Она подошла к нему, когда солнце уже поднялось высоко. Их окружало сияющее голубое утро — безоблачный небесный свод вверху, а внизу зыбкие сапфиры, лазурь, аметисты и бирюза среди белого кружева пены. Попутный ветер чуть накренял галеру, доски настила прогибались, как спина лошади, мчащейся галопом. Шипели волны у носа, поскрипывали и свистели снасти. Надутый спинакер заслонял солнце, но повсюду вокруг него яркие лучи высекали искры, мерцали и размягчали смолу, наполняя воздух ее терпким запахом. Два дельфина кружили рядом с галерой, словно играя с ней в салочки. Узкое‘обтекаемое тело устремлялось прямо на нее, а когда столкновение уже казалось неизбежным, дельфин уворачивался, изящно, точно танцуя с быком. Над мачтами хрипло перекликались чайки.

Впереди смутная дымка обозначала Крит. За кормой на горизонте треугольным пятном темнел конус горы Столпа — последний привет Атлантиды.

— Данкен!

Он обернулся. Как и он, она надела критский костюм. Ее волосы колыхались на ветру, который холодил его обнаженную грудь. Внезапно гребцы, отдыхающие на скамьях внизу, рулевой и два дозорных на мачтах отодвинулись в неизмеримую даль.

— Можно я постою тут с тобой? — спросила она.

— Эрисса, о боги! — Он притянул ее к себе. Они не поцеловались, но она положила голову ему на плечо.

— Я так по тебе тосковала! — прошептала она.

Ему нечего было ответить.

Она опустила руки и встала рядом с ним у перил.

— Страшно снова плыть на этом корабле, — сказала она. — После стольких лет! И не знаю, призрак ли это или я сама!

— На Кноссе тебе будет трудно, — сказал он.

— Да. Отец с матерью, наш дом, слуги… У нас была ручная обезьянка Баловник. Это я ее назвала… Но так суждено. И мне будет дано вновь свидеться с моими умершими. Не в-в-взыскана ли я милостью судьбы? — Она вытерла глаза.

— И свидеться с самой собой, — сказал он.

— Да… — Она обеими руками схватила его за плечо и прильнула к нему. — Данкен, поверишь ли… Способен ли ты вообразить, что я ревную? Я страшилась, как ты посмотришь на меня, меня старую… Но ночью бодрствовать в доме моего отца, зная, что теперь, именно теперь я переживаю самые счастливые часы в моей жизни…

Гора развалилась.

Глава 17

Рида оповестил об этом вопль дозорного. Он резко повернул голову. Конус уже не торчал из моря. На его месте стремительно разрасталась жуткая стена ночи.

Секунду спустя их настигла первая взрывная волна. Невидимый кулак ударил в тело Рида и опрокинул на палубу. Галера качнулась, нос зарылся в воде, и через борт хлынул бешеный каскад. Рев был таким чудовищным, что из простого звука превратился в целую Вселенную, которая оказалась чудовищным молотом.

Галера выпрямилась, но продолжала качаться. А чернота все росла и уже заполонила половину небосвода. Несколько минут солнце светило тускло-красным светом, потом исчезло вовсе. Черноту прорезали зигзаги гигантских молний или целые их полотнища, отливающие свинцовой синевой. Раскаты грома сливались с агонизирующим ревом Атлантиды.