Камиль Лемонье - Конец буржуа

• Название: Конец буржуа
• Автор: Камиль Лемонье
• Издательство: Голударственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1963

Сюжет романа «Конец буржуа» охватывает чуть ли не целое столетне и восходит к тому периоду истории Бельгии, когда в конце XVIII — начале XIX века в стране во все возрастающих масштабах стала развертываться добыча угля. С шахтой и многолетним трудом в ее недрах и связано превращение семьи Рассанфоссов из «подземных крыс» (Рассанфосс — буквально означает «крысы в яме») в одну из самых богатых семей Бельгии.

---

Если среди потомства Рассанфоссов есть и здоровые всходы, то они сохраняют свою силу только потому, что так или иначе рвут с образом жизни своих отцов: дочь Жана-Элуа Гислена сближается с простым парнем, лакеем, и становится идеальной матерью, а ее малыш оказывается единственным жизнеспособным отпрыском семьи; Лоранс, дочь Жана-Оноре, идеализированная автором так же, как и Барбара Рассанфосс, посвящает себя филантропической деятельности.

Лемонье видит, как распаду семьи и семейных отношений соответствует и распад всего буржуазного уклада жизни. Хищничество н беззастенчивое стяжательство, в которое все более вовлекается Жан-Элуа, — лишь проявление всеобщего хищничества и разложения, характеризующего весь государственный строй Бельгии второй половины XIX века. «Продажность воцарилась… Он (речь идет о главе правительства. — Н. С.) заставлял суды служить своим интересам и знал, что это дает ему возможность распоряжаться совестью своего народа. Он сделал из судей преторианскую стражу для своего режима: они руководствовались во всем его волей и повиновались каждому его жесту. И вот рана, нанесенная им правосудию, загноилась, и гной этот стал быстро распространяться по всей стране, нанося ей почти непоправимый ущерб». «Распространение гноя по всей стране» изображено в романе густыми мазками, красками яркими, иногда даже несколько грубоватыми.

При этом писатель меньше всего хочет ограничиться ролью пассивного созерцателя тех или иных картин жизни. Он стремится не только показать вырождение семьи Рассанфоссов, физическое и нравственное, но и как-то истолковать этот процесс, понять его внутренний смысл. Писателя интересуют не только следствия, но и причины, не только события, но и их истоки. В свое время буржуазная литературная критика нередко превозносила Лемонье сверх меры за то, что он будто бы «стихийный» художник, которому чужда какая бы то ни было философия. Роман «Конец буржуа» убеждает в несправедливости такой точки зрения.

Здесь перед нами художник, чьи картины — изображают ли они общественную или частную, семейную жизнь, изображают ли они развитие страстей, чувств, характеров — проникнуты определенной философией, временами даже чрезмерно, нарочито выраженной, проступающей не только сквозь образную структуру произведения, но и в многочисленных авторских отступлениях и в речах некоторых действующих лиц, выражающих точку зрения писателя.

При этом обнаруживается, что Лемонье вовсе не склонен ограничиваться одним-единственным ответом на вопрос о корне зла, о причинах, обусловливающих распад и вырождение семьи Рассанфоссов. Ответов этих у писателя несколько, и нередко они противоречат друг другу.

Один из ответов, которые предлагает Лемонье на поставленные в романе вопросы, наиболее соответствует модным в ту пору идеям натурализма, Распад семьи Рассанфоссов трактуется как естественное завершение жизненного цикла, проявляющегося в судьбе каждого человеческого рода. «Род — это такой же организм, как и индивид, который олицетворяет его в себе». Подобно каждому индивиду, семьи и племена тоже переживают четыре периода развития: «Рождение, рост, зрелость, исчезновение — вот четыре ступени, четыре поры жизни».

Вот и оказывается, что род, развиваясь в яростной борьбе за существование, достигает расцвета, но растрачивает при этом неимоверно много жизненной энергии. Энергия иссякает, и это в конце концов неизбежно приводит к распаду и вырождению. Как видим, в самой трактовке наследственности Лемонье несколько расходится здесь с другими писателями-натуралистами. Вырождение он рассматривает не как результат дурной, болезненной наследственности, а как результат истощения жизненных сил, чрезмерной их затраты предками.

Но, предлагая свои объяснения причин вырождения, Лемонье все же прежде всего увлечен воспроизведением самого процесса физической деградации, постигающей семью Рассанфоссов. Писатель с большой тщательностью, временами явно чрезмерной, со своеобразной натуралистической документальностью изображает патологические процессы, происходящие в организме полубезумной Симоны, умирающей в мучениях Ирэн, параличного Антонена, объясняя все это роковой наследственностью.

К счастью, и самого Лемонье подобное «естественнонаучное» истолкование сложных процессов общественной, социальной жизни не могло удовлетворить. И хотя он на протяжении романа неоднократно возвращается к мысли о «тайнах, скрытых в глубинах рода», его одновременно продолжали волновать и другие «тайны», скрытые в глубинах социального развития общества.

Писатель ищет и находит иные объяснения деградации буржуазии как класса. Жан-Оноре, припоминая свое суровое детство, сопоставляет его с детскими годами Эдокса, Лоранс и Ирэн. Он склонен объяснить причину упадка рода системой воспитания и образом жизни своих детей; их оберегали от труда, потворствовали их прихотям, они получали без всякой борьбы все, что хотели. В той мере, в какой верно это объяснение, верен и спасительный рецепт, предлагаемый одним из персонажей романа — адвокатом Рети: «Каждому поколению следовало бы вменить в обязанность браться за труд своих предшественников, уничтожая социальную несправедливость, наследственное право, которое, делает наших потомков слабыми и трусливыми… Роду, семье… надо проделать весь путь, с самых низов, чтобы дойти потом до верху, сызнова взяться за прежним долголетний труд… Л то ведь жизнь в наши дни стала чересчур легкой…»

Но хотя к этой мысли Рети писатель возвращается неоднократно, она его тоже удовлетворяет не вполне. Любопытно, что, задумываясь о путях уничтожения социальной несправедливости, стремясь найти пути к ее уничтожению, Рети считает главными ее жертвами не столько эксплуатируемых, сколько эксплуататоров, не столько бедных, сколько богатых. Он, Рети, прежде всего озабочен судьбой буржуазного рода.

Устами Рети автор романа, несомненно, ставит проблемы, волнующие его самого. Но полностью отождествлять взгляды Лемонье с точкой зрения его героя все же не следует хотя бы потому, что в романе все время всплывает проблема, которая очень волнует Лемонье, но к которой Рети весьма равнодушен. Это — проблема моральной ответственности человека за свои действия и поступки. Если судьба человека определяется направлением развития рода, если он — только звено в цепочке рода, если все в человеке полностью обусловлено происхождением и наследственностью, то тем самым каждый индивид как бы освобождается от моральной ответственности за свои действия и поступки. Раз человек не более чем представитель рода, то за все отвечает безличный род, а не определенный человек, творящий добро или зло.

На эту точку зрения Лемонье стать не может. Один из главных мотивов романа «Конец буржуа» — мотив моральной деградации Рассанфоссов, сопутствующей, а нередко и опережающей деградацию физическую. Писатель особенно акцентирует те моменты, когда его герои — братья Жан-Элуа и Жан-Оноре — идут на все более постыдные сделки с совестью, когда с особенной силой проявляется моральная нечистоплотность и, наконец, полное моральное падение и растление их детей. Но Лемонье очень трудно свести воедино свои противоречивые идеи и решить вопрос: обладает ли буржуазный человек хотя бы некоторой свободой воли или над ним безраздельно господствуют силы наследственности? «Я стою за прямую ответственность человека, но считаю, что и самое происхождение уже многое объясняет», — так пытается согласовать свои идеи адвокат Рети. Ему это явно не удается, но удается ли это и самому Лемонье?

Читатель романа «Конец буржуа» видит, что Лемонье, находясь в плену весьма наивных естественнонаучных, вульгарно-материалистических объяснений процессов общественной жизни, временами как бы снимает вину со своих героев и находит «научные» объяснения самым отвратительным, смрадным, патологическим их действиям и поступкам. Вместе с тем писатель упорно возвращается к вопросам о личной вине, о возмездии, о моральной ответственности своих героев за совершаемые ими действия, связывая с решением этих вопросов судьбы человеческого общества.

Людям вроде Жана-Элуа и еще более нравственно растленным, беззастенчивым и циничным дельцам, таким, как его компаньоны Пьебефы и Акары, Лемонье противопоставляет Барбару Рассанфосс и ее внучку Лоранс, которым в своеобразной форме присуще это чувство моральной ответственности. Если Жан-Элуа участвует в темной афере, из-за которой тысячи бедняков лишатся крова, то его мать на склоне своих дней занята прямо противоположным делом: она строит дома для своих престарелых рабочих и приюты для их детей.

Барбара ведет скромный, аскетический образ жизни, в этом ей пытается следовать и Лоранс. Ими движет чувство моральной вины перед народом, перед теми бедняками, из среды которых вышли сами Рассанфоссы. Но моральная ответственность, как ее понимает Барбара Рассанфосс (так же понимает ее и сам Лемонье), в лучшем случае ведет к буржуазной филантропии и половинчатым реформам, с помощью которых, разумеется, невозможно добиться коренных изменений в условиях жизни миллионов.