Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

• Название: Повесть о потерпевшем кораблекрушение
• Автор: Андрей Колганов
• Жанр: Научная Фантастика

Это моя первая проба пера, начатая в 1992 году и полностью завершенная в 1996. Молодой человек, австронавт-исследователь, в результате катастрофы в одиночку попадает на землеподобную планету. Несмотря на одиночество (а, может быть, именно из-за него?) он полон амбициозных замыслов в духе социального прогрессорства. Но что ждет его на этом пути?

---

Когда первые лучи солнца ворвались в комнату, Тенг уже не спал. С трудом преодолевая чувство приятной расслабленности, в которую погрузилось все его существо, он встал и медлительными движениями стал облачаться в свою одежду. Стараясь не разбудить Ноке, Тенг осторожно подошел к двери. На пороге он обернулся. Ноке смотрела ему вслед широко открытыми глазами. Не выдержав этого взгляда, он быстрыми шагами приблизился к постели, порывисто поцеловал ее где-то рядом с губами и еще более быстро бросился прочь из комнаты. Весь путь до восточной границы Тенг не мог отделаться от ощущения, что на него по-прежнему смотрят широко раскрытые темные глаза Ноке.

Тенг опоздал. Перевалы оказались загодя заняты воинами императорских полков, посланных из Дилора. Кровопролитные схватки позволили занять один из перевалов, но после того, как было отбито несколько атак, потери возросли настолько, что следующий удар Дилорских полков пережило лишь две сотни воинов, выбитых в долину. Впрочем, и потери дилорцев были велики. Во всяком случае, остатки хаттамских полков никто не преследовал.

В конце тамиэля осени 2096 года Тенг повел воинов обратно. Наступать в горах новыми силами было бессмысленно, — не меньше шести полков Дилор выставил на перевалы, — а Тенг не мог истощать свои и без того не весьма многочисленные войска. Оставалось ждать и готовиться к защите крепостей. Тенг отдал Ролл Дану приказ усилить подготовку войск, увеличив, насколько возможно, их численность, а сам буквально заперся в Тайном городе.

С некоторых пор жители Урма стали прислушиваться к частому грохоту, доносившемуся со стороны Тайного города, и замечать поднимающиеся над ним клубы дыма. Слухи ползли самые разноречивые, но большинство сходилось на том, что правитель имеет дело с демонами огня, пытаясь подчинить их себе заклинаниями, или уже заключил с ними какой-то договор.

Тенг все дни проводил на полигоне, не обращая внимания на холодные зимние ветры и дожди. Было отлито и высверлено немало пушечных стволов, но первые из них имели недостаточно правильную форму канала ствола, так что ни о какой точности боя и говорить не приходилось. Тенг дважды вносил усовершенствования в конструкцию сверлильных станков, однако сносные результаты стали получаться лишь тогда, когда высверливание стволов было разделено на две операции — на грубую обработку и шлифовку, для которой пришлось заново изобрести еще один станок. Лишь после этого закипела работа по пристрелке, по обучению пушкарей, по приучению лошадей к грохоту выстрелов.

Первые образцы пороха также оставляли желать лучшего. Тенг непрерывно менял пропорции исходных компонентов, способы приготовления смеси, степень ее измельчения, пока, наконец не нашел наилучшую рецептуру. Эту работу он вообще не доверял никому и через несколько недель к концу дня он буквально валился с ног от усталости. Лишь с темнотой Тенг добирался до своего домика в Тайном городе, где его ждала Ноке, встречая и провожая Тенга безропотным взглядом своих широко раскрытых темных глаз. Частые зимние дожди постепенно сменились ласковым весенним теплом, а императорские полки, собиравшиеся в Дилоре, все не двигались с места.

В Хаттаме тянулась обычная жизнь — споры между общинами из-за земли, между ними и назначенными Тенгом чиновниками — из-за налогов, шли учения пехоты и кавалерии, проверка складов, ревизия казначейства, и снова Тайный город, и грохот пушек, и беседы со старейшинами общины почитателей Ул-Каса, которым доверил он пушечное дело. А дома ждала его уже ставшая привычной широкая постель, согретая Ноке, каждый вечер раскрывающей ему свои нежные объятия. Утомленный, Тенг быстро засыпал рядом с юной женщиной, приткнув голову к ее нежному плечику…

Глава 7

Империя начинает чувствовать запашок порохового дыма

Паи, запыхавшись, влетел в спальню Тенга и остановился, переводя дыхание. Ноке торопливо натянула на себя простыню, прячась за спину своего повелителя.

«Гонец с восточной границы!»

Нельзя сказать, что эта весть была для Тенга неожиданной. После летних событий в Урме он ожидал удара со дня на день. Но вот прошла зима, весна была в разгаре… Однако он понимал, что столкновение было неизбежным. Бежавшие и изгнанные в провинцию Дилор аристократы во главе с Ленмурином Диэпокой жаждали мести, пугая местную знать Тенгом Паасом, стремящимся разорить всех, удостоенных по праву рождения, и конфискующим их земли.

«Он ведет за собой чернь и губит лучших людей!» — кричали беглые землевладельцы на Государственном Совете провинции Дилор. Император дал согласие на созыв четырех легионов по шесть полков в каждом, — всего двадцать четыре тысячи воинов. Командование над ними взял Ратам Ан, горевший желанием проучить выскочку, не желающего считаться со своим покровителем. Теперь все эти четыре легиона, по перевалам, загодя занятым Дилорскими полками, перешли рубежи Хаттама и двигались к Урму, штурмом овладевая одним укрепленным поселением за другим.

Тенг объявил о созыве войска и, не дожидаясь подхода подкреплений, двинул вперед шеститысячный отряд, бывший у него под рукой. Самое большее, на что он мог рассчитывать — это собрать еще три тысячи воинов, тысячу ветеранов и до двенадцати тысяч ополченцев. Но когда эти силы соберутся? И разве смогут ополченцы сражаться на равных с профессиональными воинами?

Тенг вовсе не собирался бросать свои малые силы в бой против императорской армии. Он ожидал, когда сосредоточатся все его войска, когда будут закончены в величайшей спешке ведущиеся работы в Тайном Городе, и он сможет встретить имперские легионы на выгодном рубеже и во всеоружии.

Его войска, разделившись на отдельные полки, блокировали лесные дороги, отчаянно защищая завалы и засечные полосы, устраиваемые на пути императорской армии. Однако это задерживало ее ненадолго. Имперцы строили своих тяжеловооруженных воинов черепахой и те пробивались к завалам под смертельным ливнем арбалетных болтов. Со второй-третьей попытки это им, как правило, удавалось, и хаттамцы были вынуждены откатываться назад, а то и рассеиваться по лесным тропинкам.

Уже через три недели Тенг был вынужден вступить в сражение. Лесистая местность закончилась, пошли поля, небольшие рощи и перелески. Императорская кавалерия, выйдя на простор, обошла войска Тенга и отрезала ему дорогу к Урму.

Пока Тенг собирал разрозненные полки в кулак для прорыва, сзади в него вцепились передовые отряды пеших воинов Ратам Ана. Выстроив хаттамцев плотным клином, Тенг двинул своих воинов на прорыв прямо по главной дороге на Урм.

Попытка Ратам Ана преградить войску Тенга дорогу в Урм плотным строем своих пеших воинов кончилась для него плачевно. Острие клина, которым были построены хаттамцы, было составлено из сотен лучших бойцов, сплошь вооруженных булатными мечами, а самые сильные держали в руках секиры. И когда клин вонзился в строй имперских полков, в воздухе тускло замерцали булатные клинки, и полетели во все стороны обломки щитов и копий императорских воинов, а их мечи быстро превращались в зазубренные железки. Мечи же хаттамцев разрубали стальные латы и шлемы. Войско Тенга безостановочно двигалось вперед, прорубая себе просеку, заваленную телами врагов.

Ратам Ан вынужден был отвести своих пеших солдат, и впредь избегать фронтальных столкновений, прибегая лишь к постоянным наскокам на строй хаттамцев то конными, то пешими силами, то тяжеловооруженной, то легкой пехотой, метавшей стрелы, дротики и камни из пращей. Однако и имперская кавалерия, и пешие воины напрасно тратили силы в непрерывных бесплодных атаках на сплошную стену стальных щитов. При каждой атаке первый ряд становился на колено, второй ряд клал копья на плечи первому, и перед императорскими воинами вставала стальная чешуя, сквозь которую стремительно жалили копья, колючей щетиной опоясывавшие строй. Плотные ряды хаттамских латников надежно прикрывали своих стрелков, не перестававших метать губительные стрелы.

На второй день повторилось то же самое. И на третий…

Ратам Ан бросал в атаки пеших и конницу со всех сторон, и днем и ночью, сменяя уставшие полки свежими, то и дело бросая в бой легкую пехоту, постоянно засыпавшую противника стрелами, дротиками и камнями, не давая хаттамцам ни часа передышки. В обозе кончилась вода. Спать почти никому не удавалось — лишь немногим воинам удавалось немного вздремнуть на шее у лошади, да пехотинцы из внутренних рядов изредка получали возможность поспать часок-другой на повозках обоза. Люди шли, шатаясь от усталости, с сухими, потрескавшимися от жажды губами и с красными от бессонницы глазами.

И вот, на четвертый день отступления без сна, оставшись без воды и почти без пищи, один из хаттамских полков дрогнул под ударом кавалерии. Строй нарушился, в него вклинились пешие имперские воины, и клин хаттамцев, до того упорно пробивавших себе дорогу к Урму, начал постепенно разваливаться. Над войском навис призрак поражения. Паника охватывала одну сотню за другой. Тенг был в отчаянии, видя не только неминуемый разгром своего войска, но и ясно ощутив возможность собственной гибели.