Дмитрий Бондарь - Другой путь

• Название: Другой путь
• Автор: Дмитрий Бондарь
• Издательство: Ленинград
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-516-00193-2

Когда в мельчайших подробностях знаешь, что произойдет через двадцать лет, — трудно сохранять хладнокровие. Особенно если тебе «не повезло» и твое прозрение пришлось на самые мирные годы в человеческой истории. Сидеть и ждать или все же действовать? А если действовать, то как сделать так, чтобы твои усилия не пропали даром? Ведь мало выиграть битву, нужно еще суметь воспользоваться плодами победы. А это — самое трудное и удается немногим.

---

— Да вы и сейчас — ого-го себе! — польстил деду Захар, потирая бок.

Я же раздумывал над словами Изотова.

В России сто пятьдесят — двести миллионов человек. Сколько-то занимаются брюквой-зерном-коровами-курицами, кто-то будет добывать нефть-газ (гораздо в меньших объемах, чем в том мире, что я помнил), уголь, лес и металлы. Еще немножко будут всем этим управлять и перевозить сырье с места добычи на место переработки и товары на место потребления. Но большинству лет через пятнадцать-двадцать-тридцать предстоит стать учеными — математиками, физиками, химиками, генетиками, кибернетиками… Все это было достаточно просто на словах, но над воплощением проекта в жизнь следовало еще работать и работать. Без моего знания будущего этот проект вообще нежизнеспособен.

— Разве мы сможем угнаться за всем миром? — вслух спросил я. — В Европе живет почти полмиллиарда народу, в США и Канаде триста миллионов. А еще остаются всякие Аргентины-Бразилии, где тоже люди чего-то делают. И Китай вот-вот примется выбираться из своих социальных экспериментов и культурных революций. И Индия. Итого конкурировать с нами будут страны с общим населением более трех миллиардов человек. Чисто статистически у них всегда будет рождаться больше светлых голов, чем у нас. Что такого мы сможем предложить всему миру, чего бы у него не было? В том будущем, что еще имеет шансы сбыться, из России сбежит большинство ученых. За зарплатами, достатком да просто за работой!

— Хороший вопрос, Сергей, — одобрил мои размышления Изотов. — И будь на дворе какой-нибудь пятый век до Рождества Христова, я бы тебе сказал — шансов нет. Но нынче на дворе двадцатый век. Теперь для научного открытия недостаточно поковырять палкой в песке. Нужна технологическая база для проведения экспериментов. Дай обычному человеку инструменты, и восемь из десяти испытуемых сделают тебе стул. Кто-то кривой и неустойчивый, но большинство представят вполне пригодные образцы. И отбери все инструменты у дипломированного краснодеревщика — и можешь быть уверен: лучшее, что он сможет предложить — проект стула. Нарисованный палкой на песке. А зарплатами и инструментом обеспечить их всех — и есть твоя задача. Такая же как и кадровый отбор достойных получать эту зарплату и работать с этими инструментами.

— Я не смогу все делать один. Вернее, вдвоем с Захаром, — поправился я и оглянулся на своего друга.

— Значит, ты согласен реализовать такой план?

— Ничего другого у нас нет. Ведь так же, Захар?

Майцев сидел, открыв рот. Между губ его виднелся кусок сушки, которую он никак не мог разжевать. Он растерянно кивнул.

— Ты видишь будущее, Сергей. Тебе должно хватить этого умения, чтобы подобрать достойных помощников. Я тебе тоже кое-чем помогу. Сам, к сожалению, я уже не тот боевой конь, что покорял Вену, Гамбург и смоленский облфин, да и возможности у меня не те. Но вот с одним человеком, который вам обязательно поможет, я сведу. Только учтите одно — Геннадий Иванович такой стопроцентный коммунист, хотя и не у дел теперь, что лучшим выходом для вас будет убедить его, что все, что вы задумали — будет делаться для сохранения СССР.

— Как это сделать, если уже через пять-семь лет от Союза останутся рожки да ножки? — возмутился предложением Захар.

Ему всегда трудно давалась ложь, наверное, поэтому его любили девушки? Когда он говорил комплимент — он был предельно искренен. А они чувствовали этот посыл и таяли и млели.

— А вы, если поднимется такая тема, не говорите, что все будет вот так скоро, — подмигнул Захару Валентин Аркадьевич. — Отнесите еще лет на десять в будущее. Или предложите использовать капиталы для реставрации Союза и Интернационала. Важно, чтобы он помог сейчас, а ко времени реализации вашего плана либо ишак сдохнет, либо падишах. Геннадий Иванович в годах уже преклонных, постарше меня будет, главное, чтобы он поверил.

Мудрость Ходжи Насреддина показалась мне уместной.

— Когда вы устроите нам встречу?

Изотов встал из-за стола и прошелся по комнате, сложив руки в замок и похрустывая пальцами.

— А вот это, молодые мои друзья, дело пока непонятное. Болеет мой бывший начальник. Так что нужно будет подстраиваться. Впрочем, позвонить ему можно и сейчас. — Он скрылся в соседней комнате, чем-то там шуршал и скрипел, потом появился с телефоном в руках.

За аппаратом тянулся черный гибкий провод, которому, казалось, не будет конца.

Изотов сел и поставил телефон на колени.

— Но прежде дай-ка мне руку, Сережа.

Я протянул ему вспотевшую ладонь.

Он зажал ее в своей руке и спросил, глядя прямо в глаза:

— Что произойдет в ближайшие две недели? Я должен быть уверен в том, кого рекомендую Воронову.

— Наше правительство откажется от Олимпиады в Лос-Анджелесе. Сегодня или завтра.

— Понятно, это давно назревало. Что еще? Скажи что-то такое, о чем никто знать не может. И догадаться тоже.

— Суд в Гааге вынесет решение о запрете США морской блокады Никарагуа. Тоже совсем на днях.

— Уже лучше. Еще что-то?

— 18 мая в Североморске будет взрыв. Вернее, несколько взрывов. Сгорят хранилища с ракетным топливом, будет угроза ядерного заражения, но корабли и подводные лодки с ядерными боеприпасами на борту успеют отойти от берега.

— Диверсия? — Взгляд его стал колючим.

— Я не знаю, честно, — признался я. — Всякие версии рассматривались. Не знаю, что там было на самом деле. Вы же понимаете — секретность.

— Хорошо. Я проверю.

Изотов отпустил мою руку и набрал на диске телефона несколько цифр. Все так же смотря прямо мне в глаза, поднес трубку к уху. Громкие гудки вызова были ясно слышны и нам с Захаром. И еще я услышал, как стучит мое сердце. После пятого гудка трубку сняли.

— Здравствуйте, Геннадий Иванович! Да-да, это я. Сижу вот, думаю, как там… Опять? И куда они все смотрят? Нет, Геннадий Иванович, ну так же нельзя! Правильно, вот это правильно! В конце концов, вы пенсионер союзного значения, орденоносец, они это должны понимать?! Что? Ну да, ну да. А Константину Устиновичу? Да как же, помню, конечно! Понятно. У него своих болячек как блох на барбоске. Да и не помнят люди добра. А я по-старому. Пыхчу еще. Огород-малина, будь она неладна! Истыкался колючками весь. Я чего звоню-то, Геннадий Иваныч? Что? Да! Нет, ну это само собой, десять лет уже. Так чего звоню — дело у меня к вам образовалось. Нет, по телефону долго все рассказывать, а мне нюансы важны. Хотел в гости заехать, если можно. Что? В больницу? Надолго? Так это хорошо. За две недели я подготовлюсь, да и вы пободрее будете. Конечно, конечно, Геннадий Иваныч, собираюсь вас поэксплуатировать. Ну вот и чудно. Только я не один приеду. Внуки мои. Нет, за них хлопотать не стану, они парни уже взрослые, сами о себе похлопочут. Просто показать хочу — надумали они кой-чего. Через две недели? Хорошо, Геннадий Иванович, буду считать, что мы договорились. Выздоравливайте. Хорошо, конечно. Всего доброго.

Изотов положил трубку. Посмотрел на нас и сказал:

— Ну вот, можете собирать вещи. Либо на Колыму, либо… куда Геннадий Иванович отправит. Он мужик резкий — посылал в дальний путь и Фрола Козлова и, если нужно было, дорогого Леонида Ильича. И хоть сейчас давно уже на пенсии, но связи и люди остались. Многое может, если поверит вашим… байкам.

— К-к-кто это? — слегка заикаясь, спросил Майцев.

— Воронов Геннадий Иванович. На западный манер — бывший премьер-министр России лет десять назад. Да нет, уже больше прошло… А потом глава народного контроля — он лучше всех знает ситуацию в нашем хозяйстве. В начале семидесятых они с Байбаковым и Косыгиным пытались объяснить Брежневу и Суслову, что внедряемая ими аграрная политика дотирования сельского хозяйства на самом деле убивает село и вызовет продовольственный кризис. Его сняли с должности, а продовольствие очень скоро пришлось закупать за рубежом. Вот такие дела. Так что жду вас здесь ровно через две недели, хлопцы. А мне на огороде нужно поработать. И без того мы с вами уже заболтались — весь день пропал, считай.

Ошарашенные новостью о скором знакомстве с бывшим Председателем Совета Министров РСФСР, мы молча — не прощаясь — вышли на улицу, пребывая в каком-то ступоре, понимая, что только что наши полугодовые приготовления подошли к значимому промежуточному итогу. И либо неведомый пока Воронов нам поможет, либо… О втором варианте развития событий думать не хотелось.

— Смотри, как все хорошо устроилось! — сказал Захар, когда мы поднимались на платформу Жаворонки, зажав в руках только что купленные билеты до Москвы. — Поговорим с этим дядькой, все порешаем — и в бой! Надоело уже читать доклады и отчеты перед съездами и пленумами. Все одно там ни слова правды нет.

Я промолчал, потому что подходящая электричка издала пронзительный гудок, в котором ничего нельзя было расслышать.