Джейн Фэйзер - Когда пожелаешь: сборник

• Название: Когда пожелаешь: сборник
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04633-9

Когда пожелаешь, чтобы любовь пришла, она придет. И тогда жизнь озарится волшебным светом… И тогда закружишься в водовороте неистовой страсти… И тогда, наконец, обретешь долгожданное счастье… Любовь — чистая и чувственная, нежная и пламенная. Любовь — такая разная и такая похожая. Любовь на все времена!

---

Мэй смотрела вслед графу, жалея, что у нее под рукой нет одного из тех грязевых «пирожков», которые она с сестрами так любили лепить в детстве. Он бы отлично смотрелся на лице графа. Этот человек сумасшедший, и он назвал ее маленькой и некрасивой. Неужели он думал, что она не знает о своих недостатках? Ох! Он не хочет ее присутствия и не хочет видеть. Она была слишком тщеславна, когда рассуждала по-другому. Он жестокий, иначе никогда бы так не отнесся к Изис, Эхо и Паку.

Мэй стояла, уставившись на дверь, и гладила Изис, когда появился слуга. Он протянул затянутые в перчатки руки, чтобы взять кошку. Мэй отшатнулась. Пак тут же прыгнул между ней и слугой и зарычал. Пес был всего навсего спаниелем, но зубы его могли поспорить с крокодильими. Слуга замер.

Ехидно улыбаясь, Мэй обратилась к камердинеру:

— Бридлбейн?

— Да, мисс.

— Я уезжаю.

В это мгновение кучер дернул за поводья и экипаж отъехал от входа. Мэй чертыхнулась про себя, а тетя Вайолет разразилась бесконечными «Боже мой!».

— Бридлбейн?

— Да, мисс.

— Веди нас в голубую гостиную.

— Слушаюсь, мисс. А слуга пока отведет животных на конюшню.

Лакей потянулся к ошейнику Пака. Собака зарычала и оскалила зубы.

— Нет, он этого не сделает, Бридлбейн. Мои животные пойдут со мной.

— Но, мисс, его светлость сказал…

— Разве граф будет искусанным?

— Нет, мисс.

— На твоем месте я бы сама принимала решения…

Бридлбейн поглядел на Пака. Затем взглянул на Эхо, которая была маленькой, но очень быстрой, и на шипящую Изис.

— Следуйте за мной, мисс.

Они вошли в огромный холл. Он поражал великолепием: пол выложен серо-белым итальянским мрамором, справа и слева холл огибали лестницы, ведущие на второй этаж, белая балюстрада. Позади холла простирался зал, видимый сквозь раздвижные двери. Мэй быстро окинула взглядом белую лепнину с ионическими мотивами, украшенную арабесками и гирляндами.

Пройдя между двумя лестницами, Бридлбейн провел их в большую гостиную.

В гостиной Мэй тут же пожалела, что взяла своих любимцев. Комната была обставлена мебелью времен Людовика XIV. Потолок, стены и двери были витиевато украшены белым алебастром с серебряной отделкой, на стенах висели портреты кисти Рафаэля, Гольбейна, Ван Дейка и Рейнолдса.

— Настоящий дворец, — пробормотала она.

Найдя место на полу, где не было бесценного ковра, она отвела туда Пака и Эхо. Тетя Вайолет опустилась на софу и принялась возиться с платком и бутылочками с нюхательной солью.

Мэй села в кресло, которое выглядело достаточно прочным, чтобы выдержать ее с Изис на коленях. Кошка свернулась в клубок и задремала, совершенно равнодушная к несчастью, которое навлекла на хозяйку. Мэй не стала снимать накидку, зная, что долго здесь не задержится. Это и к лучшему, потому что в комнате сквозило.

Прикусив губу, она сказала себе твердо и решительно: «Плакать не буду. Не позволю ему увидеть, как я обижена. Он пожалеет меня, а я не хочу видеть презрение в его дьявольских глазах».

Мэй зажмурилась и заставила боль уйти вглубь, намного дальше, чем та маска, которую она показывала миру. Она загнала обиду так глубоко, что, если повезет, никогда больше ее не почувствует. И никогда не признается, что появилась на пороге дома мужчины, ожидая, что ее встретят как желанную невесту, и была отвергнута.

Мало-помалу краска на лице спала. Теперь Мэй надеялась только на быстрое возвращение графа. Она попросит его помочь ей вернуться домой. Внезапно глаза Мэй чуть не выкатились из орбит.

— О нет!

Тетя Вайолет перестала обмахиваться платком.

— В чем дело?

— Ведь наш дом арендован.

— Да?

— Тетя Вайолет, мы сдали наш дом в аренду. — Мэй глубоко вздохнула. — Нам некуда идти.

— Боже мой, Боже мой, Боже мой!

Мэй гладила Изис и напряженно думала.

— Надо найти маленький домик в Эксбридже.

— В деревне нет подходящих домов. Боже мой!

— Нет, есть. Дом старой миссис Сибторп.

— Мелисанда Пибоди, там нельзя жить. Нет, мисс, мы ни за что не станем снимать дом миссис Сибторп.

— Подумайте, тетя Вайолет. Я возвращаюсь в Эксбридж, и нам надо где-то жить.

Их спор был прерван появлением графа Дарента. Он молча подошел к Мэй, сунул ей под нос фотографии в рамке и указал на портрет, подписанный именем Мелисанда.

— Вот, — холодно сказал он. — Это Мелисанда. — Он перевел взгляд на портрет Мэй. — Вы, мисс, Меделин, Горошина.

Мэй встала, скинув Изис на пол. Она выхватила фотографии, перевернула их и, сдвинув подкладку, вытащила два фотопортрета. Затем ткнула пальцем в подписи на задней стороне и снова перевернула их.

— Как видите, милорд, кто-то перепутал местами фотопортреты, и портрет Меделин оказался вставленным в рамку с моим именем.

Ее слова были встречены молчанием. Она сунула фотографии в руки графа и, подобрав Изис, направилась к двери.

— Пожалуйста, пошлите за каретой. Я не имею ни малейшего желания оставаться в вашем доме. Естественно, я освобождаю вас от обещания жениться, так как оно было дано по ошибке. До свидания.

Глава 3

Темпл стоял посередине голубой гостиной, сжимая в руках фотопортреты дочерей доктора Пибоди. Путаница, вероятно, произошла в Крыму, когда он лежал в горячке. Без сомнения, Фидкин или медсестра чистили рамки и случайно переставили фотографии. А он обвинил мисс Пибоди.

Но он не был бы таким грубым, если бы не ее проклятые животные. Их лай, резкий, внезапный шум — и будь проклята та пушистая, но брехливая и сумасшедшая полукровка. Боль вызвала гнев, который он вылил на бедную мисс Пибоди.

Проклятие! Мисс Пибоди! Она ушла. Темпл бросил фотографии на стол и выбежал в холл. Мисс Пибоди и ее тетя стояли возле бюста бога Меркурия.

— Мисс Пибоди, пожалуйста, подождите.

Подняв вуаль, она повернулась к нему, и он чуть было не сбился с шага. У нее глаза были цвета бурбона[7], а взгляд вызывал воспоминания о войне. Она, может, и была размером с горошину, но входила в комнату, будто адмирал ступал на палубу. Помоги, Боже, человеку, который станет ее мужем, — он никогда не будет знать спокойствия.

— Мисс Пибоди, сегодня нет поезда на Лондон, и, в любом случае, я отвечаю за вас, пока не смогу связаться с вашим отцом. До тех пор вы останетесь моими гостями.

Взгляд, которым его одарили, был холоднее, чем мрамор.

— Мой отец уезжает в Индию, как вы знаете, сэр. Он отказался от дома в Лондоне, так как моя сестра Мэри-Клер вышла замуж.

— А Меделин?

— Замужем.

— Понимаю. — Последняя надежда погасла, но он продолжал: — Я должен извиниться за свою ошибку и за грубость.

— Я, милорд, уже извинилась за своих питомцев.

Темпл впервые за это время заметил животных.

— Они остались в доме?

— Это домашние животные, милорд, и они так воспитаны, чтобы жить в доме.

Напряженную тишину прервала тетя Вайолет.

— Боже мой! Боже мой! Мы исключительно благодарны за ваше гостеприимство, милорд. Понимаете, наш дом теперь арендован, а доктор Пибоди отплывает послезавтра. Я даже не знаю, куда бы мы поехали.

— Мы арендуем коттедж, тетя.

Темпл отметил решительные нотки в голосе Мэй и то, как животные, сидя у ее ног, смотрят на нее. Их маленькие головы поворачивались от тети Вайолет к Мэй и обратно. Он чуть было не улыбнулся, но вспомнил, что потерял свою Мелисанду, и опять рассердился. Он так устал. Внезапно обессилев, Темпл с трудом выпрямился.

— Естественно, вы останетесь здесь, — сказал он.

Предложив руку тете Вайолет, он повел пожилую женщину обратно в голубую гостиную, не обращая внимания, следует ли за ним мисс Пибоди. Он чуть было снова не улыбнулся, когда услышал за собой стук каблучков.

Мисс Пибоди промаршировала в гостиную и села в кресло.

— Ну?

Он привык к уважению со стороны младших офицеров и подчиненных. Он привык к уважению, оказываемому ему как графу, и никогда еще не встречал девушку размером с горошину, которая была бы с ним столь бесцеремонна.

— Я напишу вашему отцу.

— Вам лучше поторопиться.

— Я сделаю это немедленно, а вы, мисс, отведете своих животных в конюшню.

— Если они будут жить в конюшне, то и я тоже.

— Я не потерплю этого, мисс Пибоди. Вы самое вздорное существо, но я не стану ссориться с вами. Леди живут в доме. Для животных место в стойле.

Мэй Пибоди встала. Ее тетка забормотала призывы к Богу, а Мэй, подойдя к Темплу, резко остановилась и уперла руки в бока.

— Это вы послушайте. Я не какая-то там маленькая глупышка, которой можно приказать вернуться в детскую. Мне двадцать пять лет, и если я хочу жить в конюшне со своими животными, так оно и будет. Дома я частенько бывала в хлеву, и ничего, нормально… для животных.