Савченко - Лариса Мондрус

• Название: Лариса Мондрус
• Автор: Савченко
• Жанр: Русская классическая проза

---

- О, к музыке мы приобщали его с пяти лет. Долго искали преподавателя. Когда переехали в Грюнвальд, Лорику было шесть с половиной лет. И здесь объявилась очень интересная учительница музыки, немка Нелли Альбрехт. Она долгое время жила в Казахстане, получила там высшее образование, поехала искать счастья в Москву. Работала в музыкальной школе. Позже вместе с мамой и братьями эмигрировала в Германию. Приехав в Мюнхен, стала искать учеников. Мы искренне обрадовались ей: знает русский язык, будет проще общаться с Лореном. Послушав его, она сказала: "Мальчик хороший, надо заниматься". И сразу дала задание: "Лорик, на следующий урок подготовишь мне гаммы и маленький этюдик. А потом мы с тобой за Баха возьмемся, у него есть небольшие пьески для начинающих". И так упорно, основательно, в традициях советской школы, которая тогда котировалась, взялась за нашего мальчика - нам это понравилось. А Лорен так перепугался, что однажды, когда давала домашнее задание, сказал ей: "Нелли, наклонись ко мне". Она выполнила просьбу. "Что, Лорочка?" А он прошептал: "Следующий раз не приходи больше". Но он занимался у Нелли восемь лет, и она поставила ему хороший фундамент.

- А потом?

- Потом общеобразовательная школа - "реалшуле", гимназия. Первые места на музыкальных конкурсах. Полтора года проучился у Александры Джентиле, профессора "Музик хохшуле", лучшей ученицы пианиста Герхарда Опица. Когда Лорен дважды занимал третьи места на Всегерманском конкурсе пианистов, он услыхал о знаменитом профессоре Кемерлинге. И захотел продолжать учебу у него, в Зальцбурге, в "Моцартеум музик хохшуле". Лорен в это время готовил программу для Опица: Моцарт, Бах... С этими произведениями показался Кемерлингу. Тот послушал, потом говорит: "А теперь сыграй что-нибудь из романтики". Лорен сыграл Брамса. Профессор заметил: "У тебя абсолютный слух".- "Ну, не всегда,- отвечает Лорен,- иногда я угадываю".- "Судя по игре, ты можешь поступить в Моцартеум".- "Я бы хотел учиться у вас".- "Туда ты наверняка попадешь, а вот ко мне ли, неизвестно".

Такой у них получился диалог. Лорен расстроился, но в Зальцбург поехал. Экзамены сдал. Играл этюд Шопена, интермеццо Брамса, опус 117.

Через месяц позвонил сам Кемерлинг: "Лорен, поздравляю. Ты принят - и ко мне". Теперь сын периодически ездит в Зальцбург. Сегодня как раз готовился...

- Лорен... Немножко странное имя...

- Вообще здесь это похоже на женское имя. Поначалу, когда он ходил, скажем, к врачу, его вызывали: "Фрау Лорен, пройдите". Или на концертах про него говорили: "Она хорошо играла". Это его досадовало. Теперь в документах у него двойное имя: Лорен Артур.

Сверху по лестнице спускается Эгил. И сразу слегка ревниво интересуется:

- О чем это вы тут говорили?

- Да так, о разном,- ухожу я от продолжения темы.

Эгил включает телевизор. На экране возникает какая-то физиономия и аплодирующие зрители.

- О, это Томас Готшалк! - загорается Лариса.- Празднуется его пятидесятилетие.

- Кто такой Готшалк? - Я, как всегда, показываю полный профанизм в немецкой культурной жизни.

- Крупный шоу-мастер,- разъясняет Эгил.- Ведет большую программу под названием "Поспорим".

Но мне уже ни до Готшалка, ни вообще ни до чего; как получатель информации я иссяк, разряжен. С трудом выдерживаю для приличия еще пару минут и откланиваюсь. Иду спать. Спать! Спать!..

Глава 6

МОЖНО ЛИ СТУЧАТЬ НА СВОЕГО МУЖА?

Первое турне в Штаты.- Встреча с прошлым: Чижик, Горовец, Леонидов и другие.- Пропажа Дизи.- Два концерта почти в один день: в Дюссельдорфе и в Лос-Анджелесе.- Камуфлет в Варшаве.- Контакты Паулса с "КГБ" в Париже.Мондрус поет в "Садко".

За десять лет (1974-1984) активной концертной деятельности на Западе Лариса Мондрус совершила гастрольных поездок больше, чем за такой же период времени (1963-1973) в Советском Союзе. Только теперь ее выступления не ограничивались территорией Германии, а распространялись на весь мир. В некоторых странах ей доводилось петь не единожды, не сразу назвала она мне точное число гастролей в Соединенные Штаты. Но были поездки и оставившие яркий след в биографии, запомнившиеся, так сказать, как этапы большого пути. Вечную благодарность, наверное, Мондрус испытывает к латышам-эмигрантам, которые не только познакомили ее с далекой Австралией, но и открыли певице дорогу в Америку. Коммерческие условия, предложенные "Даугавас ванаги" для первого заокеанского турне Мондрус, остались прежними: перелет в Штаты за счет гастролеров и пятнадцать процентов прибыли в пользу латышей. При аншлаговых сборах, как показал австралийский опыт, затраты должны с лихвой окупиться.

В Америку гастролеры взяли с собой пианиста Игоря Кондакова. Это был рискованный шаг, ибо латыши, где бы они ни находились, органически не переваривают русских. Да что там русских, они даже своего Паулса в те годы недолюбливали, считая его просоветским элементом. Но с Кондаковым в Штатах получился полный парадокс. Общительный, жизнерадостный, остроумный, при своем знании английского и умении "втираться" в любую компанию, он так обаял латышей, что ни одна вечеринка "Даугавас ванаги" не проходила без его участия. На этих мероприятиях - со свечами на столах,- претенциозно именовавшимися "концертами-кабаре", Кондаков всегда становился центром внимания, душой компании. Когда он с изящной легкостью наигрывал популярные латышские мелодии, около рояля обязательно собиралась толпа. А в паузах между номерами Мондрус Игоря непременно приглашали к какому-нибудь столику пропустить рюмочку-другую. Выпить Кондаков любил. Так любил, что в поездке почти "не просыхал", на этот случай в его дорожной сумке всегда имелась наготове бутылка (точнее, бутыль, ибо в Америке это, как правило, двух- или четырехлитровая емкость с ручкой). Но, как ни странно, к каждому выступлению Мондрус он был уже в форме, чист как стеклышко - во фраке, выбрит, собран и вдохновенен.

Концертный график "Компания Шварц и латыши" составила таким образом, чтобы продуктивно использовать все гастрольное время. В Штатах самые "убойные" дни - пятница, суббота, воскресенье. Поэтому уик-энд Лариса пела в крупных городах, в больших залах, где можно было собрать максимум публики, а по будням выступала в глубинке, где придется. Жители небольших городков обычно сетовали: "Жалко, что вы приехали в середине недели, вот если бы в конце - народу бы собралось больше". Но Шварц уже знал: разницы большой не будет, ну придет на полторы калеки больше, так уж лучше выходные в Чикаго или Филадельфии.

Основные проблемы с американскими латышами возникали из-за стоимости билетов. Организаторы гастролей старались "опустить" цены, чтобы обеспечить доступность концертов для комьюнити. "У нас нет денег, одни пенсионеры",оправдывались они. Шварц упорно возражал: "Ничего, один раз могут заплатить и подороже". Он рассчитал правильно, зная, что пик гастролей придется на 18 ноября - национальный праздник латышей, когда наплыв публики будет максимальным.

Первый американский вояж Мондрус включал такие города, как Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфию, Бостон, Чикаго, Детройт, Кливленд (Западное побережье Штатов она "охватит" в следующий раз). Здесь приходится повторять банальность об "ошеломляющем успехе" - именно он, как никогда, сопровождал эти гастроли певицы. Я понимаю, сегодня выросло новое поколение слушателей с совершенно иными вкусами и запросами, весьма далекими от критериев тридцатилетней давности, и поэтому каждому встречному-поперечному надо объяснять, кто такая Лариса Мондрус. Тогда же эмиграция, ненавидевшая коммунизм и шипевшая на СССР, тем не менее жила ностальгическими воспоминаниями о своей молодости, прошедшей в Союзе и неразрывно связанной с песнями, в том числе и этой артистки. Собственно, Мондрус являлась для эмигрантов одним из символов всего ими утраченного - поломанной и оставшейся в далеком космосе жизни. Именно в таком аспекте и следует понимать ее успех.

С латышами дело обстояло сложнее, нежели с евреями, но они, быть может, еще острее проявляли свое любопытство в желании видеть Мондрус ведь это она так блестяще спела "Йедер нетте летте" и прославила их порабощенную родину. Взращенные на дрожжах западной культуры, латыши на концертах Мондрус становились похожими больше на периферийных любителей эстрады где-нибудь в Тамбове или Сарапуле, увидевших вдруг воочию столичную звезду,- тот же неуемный восторг и поклонение.

В Чикаго, когда в антракте поставили в фойе столики, за одним из которых продавались пластинки и кассеты Мондрус, а за другим Лариса раздаривала автографные карточки, в очереди началась такая давка, что на следующих концертах Шварц делал специальное предупреждение:

- У нас сложилась здесь традиция в перерывах продавать записи Ларисы Мондрус. Просим уважаемую публику не волноваться и соблюдать порядок. Кассет и открыток хватит на всех.

В Кливленде зрители не расходились два часа (!) в ожидании певицы. Накладка произошла из-за того, что Шварц, сидевший за рулем вагон-стейшена, выезжая из Детройта, на каком-то отрезке пути перепутал дорогу, свернул не туда, в результате пришлось сделать порядочный крюк. Кстати, пару слов об этом вагон-стейшене марки "щевроле-фьюри". Его взяли напрокат в Нью-Йорке, доверху набив пачками пластинок и кассет. Кое-как втиснулись и сами. Больше всех страдал Кондаков, у него только голова торчала поверх коробок. "Я так больше не могу ехать,- стонал он.- Шварц, ты должен куда-то убрать эти чертовы пластинки". Эгил, усмехаясь, успокаивал его: "Подожди до первого концерта, их сразу убудет..."