Валерий Моисеев - Сфинкс

• Название: Сфинкс
• Автор: Валерий Моисеев
• Жанр: Ужасы и Мистика

Продолжение «Скарабея», фактически «Скарабей-2», ранее выложенный отдельными главами. Приключенческая фантастика. Действие происходит в древнем Египте, главные герои наши современники, в той или иной степени…

---

— Чертов остров во-о-н там! Вот только, как мы до него доберемся, на этом корыте? Не нравится мне, что-то Ежовка больно сильно разлилась. Гляньте, как вода бурлит!

— А ты что предлагаешь, остаться здесь на берегу и подождать, когда паводок закончится? — недовольно покосился на него Константин Петрович. — Я и сам прекрасно вижу, что река разлилась, но меня это не остановит!

— Ну, тогда, чего тут болтать-то! — недовольно пробормотал Тихон и решительно направился в сторону лодки, лежащей на телеге.

Вскоре они благополучно сняли лодку с телеги и вчетвером, дружно взявшись за борта, принялись сталкивать плоскодонку с берега на воду. Против их ожидания лодка довольно быстро заскользила по влажной земле и вскоре уже качалась на стремительных водах мутной от прибрежной глины Ежовки. Тихон держал утлое суденышко за цепь, продетую через железное кольцо на носу, чтобы лодку не унесло течением.

— Держи цепь крепче! — крикнул ему Веревий, а сам, уцепившись за черный смоленый борт лодки, осторожно шагнул в нее.

Плоскодонка угрожающе накренилась, но тут, же выровнялась.

— Ну, кто у нас тут самый смелый? — с преувеличенным оптимизмом громко спросил Веревий, садясь на банку, лодочное сиденье, расположенное посередине лодки.

Пока он с отвратительным скрипом всаживал уключины весел в гнезда, в лодку уже успели забраться Григорий и Константин Петрович, который поспешно устроился на корме.

— Ну, что все расселись? — Тихон, продолжавший оставаться на берегу, обвел равнодушным взглядом пассажиров лодки.

— Садись уже давай! — нетерпеливо прикрикнул на него Григорий, устроившись рядом с Веревием и берясь за второе весло. — Лодка и так уже бортами воду черпает!

— Не боись, все будет хорошо! — заверил его невозмутимый Тихон, после чего быстро швырнул в лодку цепь и, оттолкнув лодку от берега, ловко запрыгнул в нее и устроился на носу.

Мощное течение разлившейся реки подхватило лодку, и стремительно понесло ее вниз к крутому повороту. Григорий и Веревий, каким-то чудом, умудрились выровнять лодку носом вверх по-течению и теперь пытались выгрести вверх, но у них ничего не получалось. Более того, они даже не смогли остановить лодку на месте, их продолжало быстро сносить вниз.

— Твою мать! — бессильно выругался Григорий, пытаясь хоть как-то противостоять бешеному натиску, словно взбесившейся водной стихии.

Они явно недооценили мощь разлившейся реки, которая играя утлой плоскодонкой, словно щепкой, стремительно несла их вниз по течению. Тяжелые весла беспрестанно взмывали ввысь и тут же шумно опускались в воду, подымая фонтаны брызг. Константин Петрович боязливо косился на бурлящую ледяную воду, которая была всего лишь на два-три пальца ниже ветхих лодочных бортов.

Честно говоря, он был близок к тому, чтобы возопить в полный голос, кляня свою разнесчастную судьбу. Сердце его колотилось где-то в глотке, окоченевшие руки, вцепившиеся в мокрые скользкие деревянные борта лодки, время от времени окатываемые ледяными волнами реки тряслись, словно у припадочного. Он уже не один раз проклял тот день, и час когда принял опрометчивое решение организовать эту распроклятую экспедицию на Чертов остров.

Внезапно взгляд Константина Петровича упал на бледное сосредоточенное лицо Веревия, и он понял, что тот думает и испытывает примерно те же самые чувства. Только в отличие от него он вместе с Григорием еще и успевает при этом бешено грести тяжелыми неудобными веслами, выгребая на середину реки. Константин Петрович поначалу удивился, а потом и возмутился этому обстоятельству. По логике вещей, так как они еще не успели достаточно далеко удалиться от того берега с которого начали свое крайне опрометчивое путешествие, им следовало бы незамедлительно вернуться обратно к нему.

— Какого хрена ты туда гребешь?! — задушено крикнул он Веревию, пытаясь унять предательскую дрожь во всем теле. — Ты что собрался утопить всех нас?

— Идиот! — проорал тот в ответ, выкатив на Хозяина побелевшие от ужаса глаза. — Я же тебе говорил, что нельзя соваться на этом корыте в разлившуюся реку!

— Заткнись и не отвлекайся! Мне одному не выгрести против такого течения! — проорал Веревию в ухо Григорий.

Тот, молча, повиновался и, бросив бешеный взгляд на Константина Петровича, который сидел на корме, вцепившись в борта мертвой хваткой, принялся грести с удвоенной силой.

Григорий протестующее помотав кудлатой головой, крикнул ему::

— Так не пойдет! Грести будем на мой счет! Иначе лодку закрутит, завертит и тогда нам каюк! Понял? И-раз, и-два!

После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Несмотря на то, что мощное течение продолжало нести их вниз, лодка медленно но неуклонно сдвигалась в сторону Чертова острова.

— А почему мы не повернули обратно? — сердито сопя, спросил Константин Петрович, который не позабыл того хамского тона, которым Веревий имел наглость отвечать ему.

— Вашбродь, ты, что совсем спятил? Посмотри вон туда! — тяжело отдуваясь, проговорил тот. — Нас уже здорово отнесло вниз! А в том месте, где мы сейчас находимся, сплошной отвесный обрыв и выбраться на берег никак не получится! Там даже пристать негде!

Отвечая на бесконечные расспросы Константина Петровича, Веревий сбился со счета и теперь никак не мог вновь попасть в такт с беспрерывно работавшим веслами Григорием. Плоскодонку, как тот и предрекал, тут же закрутило вокруг своей оси, и они полностью потеряли управление.

Головокружительное течение стремительно вынесло лодку из-за поворота и тут же швырнуло прямо на торчащие из воды толстые стволы деревьев находящихся довольно далеко от берега. Для того чтобы не завязнуть носом в узком проходе между стволами Григорий рыча в бессильной злобе резко развернул лодку. В следующее мгновение плоскодонку ударило бортом о гладкий светлый ствол огромного толстого тополя.

От страшного удара Тихона выкинуло из лодки. Падая головой вперед, он с жутким хрустом врезался темечком прямо в ствол тополя. Окрасив светлую кору дерева кровью и мозгами, он кулем сполз в воду.

Тем временем, плоскодонка от удара с душераздирающим треском развалилась пополам. Стремительный водоворот сразу же утянул Константина Петровича с головой под ледяную воду, откуда он уже не выплыл.

Григорий, оказавшийся неплохим пловцом, попытался выгрести против течения, но его закрутило и потащило на середину реки. Вслед за ним течение вытолкнуло Веревия. По иронии судьбы, когда они оказались совсем рядом с берегом Чертового острова, сведенные судорогой в ледяной воде конечности перестали их слушаться.

Веревий, которому каким-то чудом удалось уцепиться за прибрежные кусты, проводил обезумевшим взглядом пронесшегося мимо него Григория. Тот тонул, оглашая окрестности криками о помощи. Вскоре бедняга, захлебнулся и его тут же утянуло на дно одним из множества водоворотов.

Если бы левый берег Чертова острова не был сплошь покрыт плотными заросли тальника, длинные прутья которого, словно гигантские метелки, густыми пучками торчали из воды, Веревий неминуемо утоп бы, присоединившись к Константину Петровичу, Григорию и Силантию. Немного отдышавшись, он с трудом расцепил замерзшие пальцы и принялся выбираться на мелководье. Он медленно продвигался сквозь кусты, так как окоченевшие от холода конечности отказывались повиноваться ему.

— 15 —

Древний Египет, храм Амона в Мемфисе

— Как себя чувствует наш гость Некра? — поинтересовался верховный жрец Баксути у Гамара.

— Намного лучше, учитель, — низко склонив бритую голову, ответил молодой жрец. — Его ожоги уже почти зарубцевались, он начал вставать со своего ложа и уже ходит.

Баксути сосредоточенно смотрел на макушку Гамара и думал о том, насколько откровенным он может быть с молодым жрецом? Он специально поселил их с Некра в одной келье, расположенной в самом дальнем крыле храма. В отношении Некра у него были большие планы.

После жестоких ожогов, шрамы стянули лицо парасхита, превратив его в уродливую маску, не то демона, не то прокаженного. Это было очень хорошо! Теперь можно было не опасаться, что Некра кто-нибудь узнает. Баксути все рассчитал абсолютно верно. Поручив Гамару устроить пожар на постоялом дворе, он рассчитывал убить сразу двух зайцев. Во-первых, требовалось срочно изменить внешность Некра, во-вторых, нужно было хотя бы частично уничтожить тело царицы Нефертау, для того, чтобы Некра не смог обойтись без его, Баксути помощи. Руками Гамара ему удалось блестяще выполнить обе задумки.

Оставалось еще одно, нужно было попытаться превратить Некра в настоящее чудовище ненавидящее весь род людской. Баксути остро нуждался в таком человеке, для претворения в жизнь своих грандиозных амбиций. Внешность Некра теперь полностью соответствовала этому замыслу, оставалось сделать так, чтобы парасхит озлобился на всех кроме своего повелителя Баксути. Отчасти это было достигнуто благодаря тому, что на его изуродованное лицо теперь нельзя было смотреть без содрогания. Но, по мнению, Баксути этого было все еще недостаточно.