Александр Шубин - Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине

• Название: Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине
• Автор: Александр Шубин
• Издательство: ЛИБРОКОМ
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-397-03955-0

В новой книге известного историка А. В. Шубина рассказывается о лидере массового повстанческого движения, анархисте Несторе Махно. Жизнь «батьки» показана на широком фоне событий революции и гражданской войны в России и на Украине. Перед глазами читателя проходит множество героев: Ленин и Деникин, Сталин и Петлюра, сибиряки и украинцы, жители столиц и деревенской глубинки. Подробно описывая развитие махновского движения, подтверждая свои утверждения ссылками на документы той бурной эпохи, автор в то же время показывает, как история страны менялась под действием масс людей, решившихся бороться за свободу и социальную справедливость. Отбиваясь от красных и белых и в то же время влияя на их политику, махновцы и другие повстанцы, о которых также идет речь в книге, стали создавать свое необычное общество самоуправления. Они потерпели поражение в неравной борьбе. Но, отступив с Украины, Махно продолжил борьбу за свои идеалы в эмиграции. Как показано в книге, он оказал немалое влияние на развитие мирового анархистского движения, которому вскоре предстояло дать бой фашизму в Испании.

---

Нарком государственного контроля Украины А. Иоффе писал Ленину весьма откровенно: «советская бюрократия живет весьма недурно, а рабочим, ввиду отсутствия и недостатка денежных знаков, жалование даже толком не выплачивается; все барские особняки и хорошие буржуазные квартиры заняты советскими учреждениями или советскими чиновниками, причем выселяют часто и пролетариат; о вселении рабочих в буржуазные квартиры много говорят, но мало делают…»{302}

Главной задачей была заготовка хлеба и вывоз его в промышленные центры России. 13 апреля на Украине была введена продразверстка. Середняк обязан был сдавать 180 кг. хлеба с десятины, а кулак (к которым отнесли крестьян с наделами свыше 10 десятин) — по 400 кг. Бедняки от продразверстки освобождались и привлекались к поискам спрятанного хлеба. Формально продовольствие крестьянам оплачивалось, но по ценам, которые были в 10-20 раз ниже, чем у мешочников. Однако регионы, контролировавшиеся повстанческими командирами, выпадали из сферы действия продразверстки. Изъятие хлеба саботировали и некоторые советы и даже коммунистические парторганизации. В итоге удалось добыть лишь 8 миллионов пудов вместо 140 миллионов запланированных. В первом квартале 1919 г. с Украины было отправлено 300 тысяч пудов хлеба, а в обмен направлено из России 15 708 тысяч аршин тканей и другие товары. Однако к июлю удалось заготовить уже 8,5 млн. пудов и еще 4 млн. пудов других продуктов. 2 миллиона пудов хлеба были отправлены в Москву и Петроград.

Крестьянство было разочаровано — коммунисты не только изымали хлеб, но и стали проводить «кадетскую» земельную политику, отказавшись передать селянам обширные земли сахарных заводов, которые были превращены в совхозы. Обострились и национальные противоречия, которые стали отражением социальных. Новая бюрократия в большинстве своем формировалась из городских слоев, то есть прежде всего из русских и евреев. Крестьянские восстания весны 1919 г. как правило были направлены не против советской власти, а против коммунистов, и как правило были антисемитскими.

В апреле под Киевом восстал атаман Зеленый (Д. Терпило), что было опасным сигналом — перешедшие на сторону красных атаманы на самом деле — лишь попутчики коммунистического режима. Зеленый собрал около 12 тысяч бойцов, возникло еще несколько многотысячных повстанческих очагов. Вскоре Киевская, Черниговская и Полтавская губернии были охвачены восстаниями, а коммунисты контролировали города и относительно — железные дороги.

1 апреля восстали матросы Николаева. Эти события стали прообразом Кронштадтского восстания 1921 г. Митинг и совет избрали начальником гарнизона матроса Проскуренко, а комендантом — матроса-анархиста Евграфова. Восставшие выпустили газету «Свободное слово красного моряка», в которой утверждали: «власти советской, собственно говоря, нет, нет власти рабочих и крестьян… Если бы Советская власть была бы лучше, была бы настоящая, не было б столько врагов у Советской России»{303}. Восставшие требовали «действительной власти советов, уничтожения комиссародержавия», всеобщих выборов в советы в условиях восстановленных политических свобод, включая свободу агитации, признания всех партий, «стоящих на платформе советской власти», ликвидации ЧК, сокращения числа чиновников, выборности ответственных работников, коренного изменения продовольственной политики{304}. Эти требования были предельно близки к идеологии и практике махновского движения. С Николаевским восстанием не удалось справиться вплоть до мая.

5. «Добро пожаловать» или «Руки прочь»?

Большие опасения коммунистов вызывал район, занятый бригадой Махно. Так, например, в докладе заведующего александровским агитпросветом на съезде заведующих уездными агитпросветами Екатеринославской губернии 1 апреля 1919 г. (то есть в период официально «теплых» отношений между махновцами и красными) говорилось: «Александровский уезд является прифронтовой полосой, в районе его, а именно в с. Гуляйполе, расположен штаб “батьки” Махно, тот район представляет собой особое государство в государстве. Вокруг этого знаменитого штаба сконцентрировались все силы левых эсеров, анархистов, отъявленных бандитов и преступников-рецидивистов»{305}.

Махновцы не собирались просто сидеть в глухом углу Советской России, они принялись демонстрировать ей свое понимание революции. Махновцы захватили у белых эшелон с 90 тысячами пудов хлеба и отправили его голодающим рабочим Москвы и Петрограда с таким сопроводительным письмом: «Гуляйпольское революционное крестьянство, а также крестьянство всех прилегающих областей, командный состав и повстанческие крестьянские отряды имени Махно, Гуляйпольский Совдеп, Революционный полевой штаб Махно постановили имеющиеся у нас девяносто вагонов муки, добытой в бою с добровольческими бандами, как военная добыча, поднести в подарок московским, петроградским революционным крестьянам и рабочим. Повстанческие крестьяне названного района и все их вожаки протягивают свою товарищескую руку и приветствуют своих революционных товарищей, Совнаркомы и Совдепы. Просим оповестить население»{306}. Посылка хлеба, таким образом, рассматривалась махновцами как важная пропагандистская акция. Письмо составлялось как политическая программа, призванная кратко описать политическую систему махновцев, показать демократизм принятия решений, социальные приоритеты (даже применительно к Москве и Петрограду крестьянство ставится на первое место). Характерно и то, что махновцы приветствуют не Совнарком, а «Совнаркомы».

Экономическое сотрудничество с пропагандистским уклоном продолжилось и позднее. Махновцы и большевистские органы начали налаживать продуктообмен с Донбассом{307}. Для Махновского движения это позволяло не только решить конкретные хозяйственные задачи, но и продолжить строительство предусмотренных программой движения горизонтальных хозяйственных связей. Но чтобы обмениваться хлебом или хотя бы банально торговать им, нужно было сначала получить продовольствие в свои руки. Крестьяне кормили махновских бойцов, но не более. И тогда махновские снабженцы принялись перехватывать продовольствие, заготовленное красными продовольственными органами для Донбасса. Большевики отбирали хлеб у крестьян, а махновские командиры отбирали этот хлеб у большевиков. Такие операции стали предметом специального расследования Высшей военной инспекции РККА, которое, однако не успело завершиться до катастрофы Украинского и Южного фронтов в июне. Расследование выявило, что продовольствие перехватывали не только махновцы, но и другие советские и военные начальники{308}.

При этом введение продовольственной разверстки, безудержный рост бюрократического аппарата, поглощавшего и разбазаривавшего значительную часть изъятого у крестьян хлеба, запрет партий и организаций, даже поддерживающих советскую власть, факты произвола со стороны ЧК — все это вызывало возмущение в махновском районе.

Махновская армия представляла инородное тело в РККА, и не удивительно, что уже в феврале Л. Троцкий потребовал ее преобразования по образу и подобию других красных частей. Похоже, нарком еще не понимал, что имеет дело со своеобразным военно-политическим формированием, которое не подчиняется Совнаркому и представляет собой «государство в государстве». Реакция Махно на «поползновения» Троцкого была резкой: «Самодержавец Троцкий приказал разоружить созданную самим крестьянством Повстанческую армию на Украине, ибо он хорошо понимает, что пока у крестьян есть своя армия, защищающая их интересы, ему никогда не удастся заставить плясать под свою дудку Украинский трудовой народ. Повстанческая армия, не желая проливать братской крови, избегая столкновения с красноармейцами, но подчиняясь только воле трудящихся, будет стоять на страже интересов трудящихся и сложит оружие только по приказанию свободного трудового Всеукраинского съезда, на котором сами трудящиеся выразят свою волю»{309}.

Таким образом Махно изложил формулу отношений движения с большевизмом: критиковать, но избегать столкновений с «братским» движением, служить средством защиты крестьян от большевистской власти и добиваться созыва неподконтрольного коммунистам крестьянского съезда, который станет верховной властью на Украине (в дела России махновцы не вмешиваются). Таким образом, Махно в 1919 г. относил свой район к Украине, что позволяло ему получить еще один «щит» от московского центра — ссылку на самостоятельность Украины. Однако мы увидим, что в махновском отношении к украинской самостоятельности не было стремления к разрыву отношений с Россией, а Ленин воспринимался как основной партнер по союзу, к которому следовало апеллировать в случае конфликта.