Алексей Кулаков - Наследник

• Название: Наследник
• Автор: Алексей Кулаков
• Жанр: Научная Фантастика

Смерть, это совсем не конец, а лишь начало нового пути...

---

- Ну что, чадушко мое, выздоровел? Ты уж не болей больше у меня, ладно?..

- Хорошо, отец.

Тишина вокруг установилась такая, что хоть ножом режь. Сколько было пересудов про странную немоту первенца и наследника царя, сколько глубоких мыслей и предположений высказано!

- Так ты у меня говоришь!?!.. А ранее что же молчал?

Царевич чуть повозился, высвобождая из родительских объятий руку, потом прикоснулся к собственному горлу:

- Больно. Только с тобой. И братом. Все.

Судя по тому, как жестко изогнулись губы пока еще не Грозного царя, некоему лекарю придется сильно постараться, чтобы сохранить свою никчемную голову на плечах. Быстро перецеловав все свое потомство, в том числе и то, что провело всю службу на чужих руках, напоследок он потрепал старшенького по щеке.

"Да что ж это за напасть такая!!!".

Отойдя от детей, великий князь холодно осмотрел всех присутствующих и направился на выход, более не обращая никакого внимания на множество согнутых в поклоне спин. Следом за ним поспешила полным составом вся его Избранная рада (разве что митрополит Макарий задержался у алтаря), затем пришел черед царевичей и царевны... И только потом, строго по знатности рода, собор стал покидать остальной "простой" боярский и дворянский люд.

"Что ж, ближний круг царя ожидает масса перемен!..".

Глава 4

Глава 4

Добравшись до своих покоев в Чудове монастыре, митрополит Московский и всея Руси Макарий первым делом склонил слух к словам своего комнатного боярина , еще днем отправленного до царевича Димитрия Иоанновича. Потом слегка развел в стороны руки и ненадолго замер, помогая служкам снять с себя подризник и гамматы . Отослав затем их всех прочь мягким движением руки, седовласый старец вздохнул и чуть сгорбился, ощущая на плечах всю тяжесть своих без малого восьми десятков лет. Привычно ныла спина и колени после долгой службы, чуть покалывало в висках... Еще один долгий день, ниспосланный ему Господом, подходил к концу. Омыв прохладной водой лицо и руки, Макарий утерся небольшим рушником с затейливым узором по краям. Чуть задержал его в руках, припоминая того, кто самолично вышил эту красоту - то есть покойную (царствие ей Небесное!..) царицу Анастасию. Затем мысли перескочили на ее детей, перебрали их и окончательно остановились на первенце и наследнике престола московского. Медленно присев на лавку рядом с треугольным столом, в несколько слоев заваленным свитками, митрополит парой небрежных движений расчистил место для собственного локтя, опер на него голову и призадумался. Успехи девятилетнего отрока в учении... Странные успехи, очень странные. Наставники мальчика не устают поражаться его способностям к цифири - а кое-кто из них и вовсе утверждает, что Дмитрий дольше записывает готовый ответ на листе бумаги, чем собственно слагает числа или же умножает их. И ведь неизменно ПРАВИЛЬНЫЕ ответы!.. Читает тоже вне всяческих похвал, не всякий опытный дьяк за ним угонится. Слову Божию учится хорошо, хоть и без особого усердия, зато в храмы ходит с явным удовольствием, несколько даже раз видели, как улыбается. Н-да!.. А вот с изучением языков не все так хорошо, как хотелось бы, потому как царевич изрядный молчун. И боярин Канышев им тоже не вполне доволен, говорит, что тот, пока болел, совсем разучился сабельку в руках держать. Даже Иван, средний брат, с ней лучше управляется, а ведь младше наследника на два года! Ну да то и ладно. Как-никак, будущему государю сабля да языки чужеземные не самое главное. У мудрого в делах правления царя и толмачи сведущие всегда найдутся, и воеводы опытные. А уж желающих да умеющих саблями помахать на Руси завсегда в достатке было - с такими соседями как Литва да Крымское ханство, поневоле и научишься, и захочешь.

- Владыко?..

Еще один комнатный боярин тихонько вошел, подождал, пока его заметят, не дождался и почтительным голосом обозначил свое существование. После властного жеста передал из рук в руки небольшой свиток - послание из Кирилло-Белозерского монастыря, еще раз поклонился и вышел. Пергамент, ненадолго задержавшись в иссохшей от времени и церковных постов руке, выпал и присоединился к другим свиткам на столе. С делами да посланиями он будет разбираться завтра!.. Тем паче, что если бы было что-то срочное, ему бы так и сказали. Тем временем, мысли с наследника повернули на самого государя, Иоанна Васильевича. Давно ли они, вся его Избранная рада, собирались в царских палатах за неспешным разговором да думами, как лучше обустроить Русь?.. А теперь, иные в опале, а иных и вовсе нет. Любимец государя, большой умница окольничий Адашев Алексей, уехал в добровольную ссылку, в Ливонию, третьим воеводой Большого полка. Через полгода переведен в Юрьев. Тут же взят под стражу, а спустя каких-то два месяца тихо умер в темнице, от горячки. Ближник царя, священник Благовещенского собора Сильвестр - сослан навечно в Соловецкую обитель. Князь Курлятьев отправлен воеводой в Смоленск, и поговаривают, что он вот-вот получит полную отставку. Князья Воротынский, Серебряный, Горбатый, Шереметевы... Вроде бы и при дворе, но прежнего доверия, а вместе с ним и влияния на дела государственные более не имеют. Часть доверенных бояр уехала с посольствами: дьяк Иван Висковатов в Литву насчет Ливонских дел; а бояре Вокшерин и Мякинин отбыли сватать дочку у князя-валии Кабарды Темрюка Идаровича. И кто остался при великом князе? Он, митрополит Макарий, да князь Курбский, вот и все.

Служка, двигаясь неслышимой тенью, принес и поставил простой деревянный кубок с горячим медовым сбитнем. А хозяин митрополичьих покоев, даже его не заметив, сокрушенно вздохнул и покачал седой головой: что-то будет дальше? Нрав великого государя переменился, от прежней мягкости, почитай, ничего и не осталось - жестокосерд, скрытен, на ближних своих глядит так, будто в чем подозревает... Охо-хо, что-то дальше будет? Впрочем, как бы ни переменился Иоанн Васильевич, одно у него осталось по-прежнему. Даже более того - как начинает вести речь о детях своих, так явно умиротворяется, а если касается первенца, так и вовсе светлеет ликом. Радует его наследник, радует. Смышленостью своей, даровитостью, разумением, а особенно - тем, как держит себя. Будто и не девять лет ему, а все пятнадцать. Истинная царская кровь!.. Владыко Макарий огладил бороду и внезапно вспомнил то, что видел сам: седьмицы две назад, на утрене в Успенском храме, дядя наследника боярин Никита Романович положил племяннику руку на плечо. Вернее, попытался положить, так как ее тут же резко сбросили - и окольничий Захарьев-Юрьев повторять свое начинание не рискнул. Потому как не в том уже возрасте царевич Дмитрий, чтобы ему прилюдно обиды чинить. Хм, правду, значит, ему поведали - не терпит мальчик чужих прикосновений, только от батюшки, братьев да личной служанки. Нелюдим, на сверстников внимания не обращает. Занятно... Еще людишки поговаривают, что временами у него очень тяжелый взгляд становится - особенно, когда он чем-то раздражен. И веет чем-то таким, нехорошим. Собственно, именно это и послужило одной из причин сегодняшнего приглашения наследника на небольшую беседу. А второй причиной была необходимость совета государю - вчера он, радостный и одновременно слегка озадаченный, поведал Макарию о просьбе своего первенца. Который очень настойчиво пожелал научиться лекарскому делу, видя в наставниках личного царского врачевателя Арнольда Линдзея. Хм, не только личного, но и вообще единственного на данный момент. Потому как врачеватель Ральф Стендиш второй месяц не встает с ложа, и по всему, вряд ли вообще когда-то встанет, медленно угасая от грудного кашля. Тоже врачеватель, самого себя вылечить не в состоянии. Тьфу!.. Кхм, о чем это он? Ах да! Попросил его государь о совете - стоит ли дозволить сыну подобную блажь? И приличествует ли ему, наследнику православного царя, вообще заниматься подобными науками?

- Владыко?

Кивнув комнатному боярину, Макарий почти сразу ласково улыбнулся, приветствуя царевича Дмитрия.

- Проходи, отрок. Садись вот здесь, поближе, дай на тебя посмотреть. Вырос как, окреп! Совсем скоро взрослым станешь...

Мальчик, в ответ на приглашение, со всем вежеством еще раз поклонился, уселся, и принял предложенный ему сбитень. Чуть-чуть отпил, устроил кубок в переплетении кистей, кои опустил на колени, и вопросительно уставился на хозяина. Вопросительно, и ОЧЕНЬ выразительно. Что же, улыбнулся про себя митрополит, слухи определенно не врали.

- Батюшка твой, великий государь Иоанн Васильевич, поведал мне о твоей просьбишке малой. Скажи, отрок, для чего ты хочешь познать лекарское дело?

- Чтобы исцелять болезни.

Перед мысленным взором церковного иерарха промелькнуло видение толп нищих и убогих.

- У кого же?

- Своей семьи.

- И только лишь?

Еще один выразительный кивок, и видение нищих и калек бесследно растворилось. Остался лишь мальчик, мать которого умерла от неизлечимой болезни, и его детское желание защитить братьев и сестру от подобной участи.