Феридун Тонкабони - Избранные рассказы

• Название: Избранные рассказы
• Автор: Феридун Тонкабони
• Издательство: Радуга
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1985

Феридун Тонкабони (род. в 1937 г.) принадлежит к молодому поколению прогрессивных персидских писателей. Основная тема рассказов, включенных в сборник, — проблемы времен правления шаха Мохаммеда Реза Пехлеви: коррупция, инфляция моральных и нравственных ценностей в условиях ускоренной буржуазной модернизации общества, судьба «маленького человека», беспомощного в мире, где правит чистоган.

---

— А ты-то как? Как твои дела? — спросил я, чтобы прервать молчание.

Видимо, он и сам понял, что от ответа на этот вопрос не уйти, что придется рассказать о себе. А может быть, в глубине души он хотел этого. Наверное, он был одинок и жаждал кому-нибудь исповедаться.

— Да ничего. Все по-прежнему, — ответил он с улыбкой. — Болтаюсь без дела. Немного учился, дважды был в Европе, но больше двух недель не выдерживал. Меня хотели отправить в Америку, но я отказался. Страшно даже подумать о том, чтобы жить там. Ты ведь знаешь, я не могу обеспечить себя. А радостей в жизни у меня никаких нет. Ну пошли!

Я пожалел, что он прервал свой рассказ. Мы сели в машину, и он поехал в сторону Шемрана. Видно, просто хотел растянуть время и выговориться за рулем, чтобы я не видел его лица. И я охотно предоставил ему эту возможность.

— Как ты думаешь, сколько машин я уже сменил? Я и сам точно не помню. Шесть или семь. Я стал ездить на машине еще школьником. Хотя и без прав — рядом сидел шофер. В детстве все мои прихоти неукоснительно исполнялись. Я катал друзей, пил и гулял. Начали мы с Шахре-ноу[31], а потом стали приставать к женщинам прямо на улице. Все это я рассказываю тебе только для того, чтобы ты понял, что и плотские мои желания тоже немедленно удовлетворялись. Приятельницы утешали мать: «Ничего, женится, все пройдет». Они думали, что меня волнует только это.

Помню, как я впервые решил один, без друзей, подцепить женщину. Притормозил возле одной. Она остановилась, взглянула на меня и с воплем: «Ой, не приведи господь!» — перебежала на другую сторону улицы. Я растерялся, не поняв сначала, в чем дело. А вернувшись домой, бросился на постель и зарыдал. Я знал, что безобразен и хром, но не хотел признаваться в этом даже самому себе. В тот день я понял, что мои деньги, машина, вся эта мишура ничего не значат. Когда я приходил вместе с друзьями, женщины, видимо, думали: «Черт с ними, придется вытерпеть и этого урода, зато хорошо заплатят».

Мои молоденькие кузины обычно набивались ко мне в машину шумной стайкой, заставляя возить их по городу и угощать в ресторанах и кафе. Они охотно принимали мои подарки, но ни одна не оставалась со мной наедине. Я был для них просто шофером и терпеливо сносил их насмешки. И все же, несмотря на все мои неудачи, я не терял надежды и ухаживал за женщинами — может, из упрямства, может, из чувства уязвленной гордости, а может быть, потому, что не мог не мечтать о любви.

Однажды я увидел на улице молодую женщину, красивую, изящно одетую. Она была в больших темных очках и, может быть, поэтому как следует не разглядела меня. Во всяком случае, немного поломавшись, она села в машину. Мне даже удалось условиться с ней о встрече. Я был счастлив. Со мной заговорили! Мне улыбнулись! А самое главное, изъявили желание продолжить знакомство!

Два дня ожидания казались мне вечностью. Чтобы как-то убить время, я сел в автомобиль и помчался по шоссе, ведущему за город. Я бешено гнал машину. Несколько раз чуть было не попал в аварию. Потом одумался, поехал медленнее, но я почти ничего не видел перед собой, управлял машинально. Наконец сигналы встречных автомобилей вывели меня из забытья. Я был на середине перекрестка и ехал на красный свет. До сих пор помню каждое мгновение тех дней. Чтобы не наскучить тебе, скажу лишь, что мое волнение, моя признательность, моя благодарность этой женщине — как хочешь назови это чувство — навели меня на мысль сделать ей подарок. Я готов был купить несколько подарков, если бы это не считалось плохим тоном. Я зашел в ювелирный магазин и выбрал изящный, дорогой браслет французской работы. Продавец, увидев мое страстное желание купить его, заломил баснословную цену. Но мне не хотелось торговаться. Это было оскорбительно для моих чувств. Наконец наступил день и час нашей встречи. В довершение всех моих мучений я приехал на полчаса раньше. Но вот дверца машины открылась, и я услышал:

— Здравствуйте, ага!

Повернувшись, я увидел ее улыбающееся лицо. Она впорхнула в машину и захлопнула дверцу.

Я ехал куда глаза глядят.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Поедем в Кередж! — предложил я.

Когда хотят соблазнить женщину, всегда везут ее в Кередж. Но у меня не было никаких дурных мыслей, я просто мечтал побыть с ней наедине — чем дальше от людей, тем лучше. Я готов был ехать хоть на другой конец света.

— Хорошо! — согласилась она.

Когда мы вырвались на шоссе, я достал из кармана футляр с браслетом и протянул ей.

— Что это? — спросила она и, раскрыв футляр, вскрикнула: — Боже, какая прелесть! Ты купил это своей жене?

— Я не женат, это тебе!

— Неужели мне?

— Да!

— Спасибо! Большое спасибо! Но зачем так тратиться!

— А если бы у меня была жена, — перебил я ее, — ты поехала бы со мной?

— Конечно! А что тут такого?

Ее ответ меня покоробил.

Доехав до Кереджа, я остановил машину и пошел в магазин за покупками. Только тут я понял, какую совершил оплошность. Сейчас она увидит все мое убожество, заметит, что я хромаю. Но женщина, не та, что сидела рядом со мной, а та, что я создал в своем воображении, должна была принимать меня таким, каков я есть, и ничто не могло поколебать ее расположения ко мне.

Я нашел тихое, живописное местечко на берегу ручья. Мы были почти незнакомы, не знали, о чем говорить, и поэтому стали задавать друг другу обычные в подобных случаях вопросы: где живете, чем занимаетесь… Через два часа она знала обо мне буквально все. Я же из ее уклончивых ответов понял только, что она из бедной семьи и вынуждена была рано выйти замуж за первого встречного. То ли она развелась с ним, то ли собирается развестись — было как-то неясно. Во всяком случае, она утверждала, будто давно рассталась с мужем и будто он ни на что не способен. Как ты думаешь, что она имела в виду?

— Совсем не то, что ты предполагаешь, — ответил я. — Иначе она бы постеснялась так откровенно говорить об этом. Знаешь, у женщин свои представления о хорошем муже. Бедняга должен быть безупречным во всех отношениях — молод, красив, остроумен, к тому же иметь хорошую должность и, самое главное, страстно любить свою жену. Страстно, по их пониманию.

— А если мужчина не имеет всех этих достоинств?

— Во всяком случае, он должен стремиться к совершенству. А если он погряз в заботах и не обращает внимания на свою внешность, значит, он ни на что не способен.

— Как бы то ни было, я понял, что она, так же как и я, ищет друга, и очень обрадовался этому. Мне хотелось знать, что она думает обо мне. Но я боялся спросить. Кажется, она тоже о чем-то хотела разузнать, но не решалась. Я знал, зачем привез ее в этот заброшенный, тихий уголок Кереджа. Но что-то меня останавливало. Она спокойно и покорно ждала, вероятно считая это моим правом, а может быть — своим правом. Но я вовсе не стремился воспользоваться им. Я держал ее по-детски пухлую ручку в своей руке и только один раз поцеловал ее. Это я-то, исходивший Шахре-ноу вдоль и поперек, исколесивший все тегеранские улицы в поисках женщин! Я превратился вдруг в застенчивого мальчика. Но это было восхитительно! Я напоминал заядлого пьяницу, которому вино до сих пор не приносило ничего, кроме головной боли. Но вот наконец ему попался прекрасный напиток, который лишь приятно пьянит, и ему вовсе не хочется потерять меру и опять очнуться с головной болью. Ты не представляешь себе, как нам было хорошо в тот день! В город мы вернулись только вечером. Я, как ребенок, не знающий удержу, пригласил ее в кино. Вопреки моим опасениям она согласилась. Это было для меня неожиданностью. Мы могли еще два часа быть вместе.

Но хватит. Эти подробности тебе, должно быть, неинтересна. Короче говоря, наши свидания продолжались. Я покупал ей подарки в знак благодарности, восхищения, поклонения. Она была молода, красива и могла найти возлюбленного лучше меня, несравненно лучше, но пожертвовала собой ради меня. Как-то я даже сказал ей об этом. Подарки были для меня своего рода предохранительным клапаном. Они давали выход моему стыду и тоске.

— А что же тебе подарить? — спрашивала она.

— Ты уже сделала мне самый прекрасный подарок на свете!

— И все-таки, — улыбалась она, — что тебе подарить?

— Свою фотографию, тысячу фотографий, — ответил я.

Но она так и не подарила мне ни одной. Все говорила, что у нее только старые, что хочет сфотографироваться заново. Лежа на кровати в своей комнате, я представлял на противоположной стене ее портрет, видел улыбку, которая сводила меня с ума. Я часами смотрел на стену и думал о любимой. Стал редко выходить из дома — только на свидания с ней. Я менялся на глазах. Чувствовал себя сильным, жизнерадостным. Мои физические недостатки теперь не имели никакого значения. У меня были грандиозные планы. Я собирался поехать с ней в Европу, Америку. Думал — будем жить вместе, я начну учиться. До встречи с ней одна мысль о книгах вызывала у меня отвращение — так же, как и сейчас. Но в то время я жаждал учиться — не ради того, чтобы зарабатывать деньги и разбогатеть, нет, мне хотелось быть лучше, знать больше, стать достойным ее. Я день и ночь строил свой воздушный замок, возводил этаж за этажом, пока однажды этот великолепный дворец не обрушился на меня всей своей тяжестью…