Олег Языков - Хождение за три неба

• Название: Хождение за три неба
• Автор: Олег Языков
• Жанр: Научная Фантастика

Капитана Афанасия Никитина переводят по инвалидности служить на засекреченный с 1953 года объект. Объект залегендирован, для всех это рядовая насосная станция, обслуживающая полигон. Рядом речка, пляжик, рыбалка, грибы, ягода... Курорт одним словом! Одного не учел капитан - в подвалах объекта находится портал в другой мир!

---

— Знакомься, Афанасий! Это — «Скаф»!

Глава 16

Я с сомнением посмотрел на шарик. Хм-м… маленький какой… А вот интересно, что он может делать?

— «Скаф» — это скафандр, что ли, Лом? А что он вообще может делать? Уж больно он маленький… Несерьёзно он выглядит — мячик мячиком.

— Ты уж мне поверь, Афанасий, что делать он может о-очень многое! Избыточно много для тебя… Поэтому большинство функций я заблокирую. И в первую очередь — оружие, понял?!

Я надул губы и прищурил глаза.

— Больно мне надо твоё оружие! У меня гранатомёт будет, понял?! — Теперь уже я с превосходством уставился на жмота-старпома. Да нет, он не старпом! Жадная боцманюга — вот он кто!

— А что ты там надумал заблокировать? — всё-таки жаба меня душила. — И что оставляешь?

— Вот ты сказал — скафандр… Это и так, и не так одновременно. «Скаф» — это полевой комплекс для полевых исследований. То есть, не исследований поля, а для исследований в поле… Я имею в виду, что термин «полевой» тут надо…

— Да понял я, понял… Цицерон ты наш. Совсем заболтался, бедняга… Я уловил, что это полевой комплекс. Видимо — повышенной защиты, для пребывания исследователей на поверхности планеты в самых сложных условиях…

— Да! — облегчённо выдохнул Лом. — Главное ты понял правильно! Именно так — в самых сложных условиях, да ещё с возможной угрозой для жизни исследователя.

— А как же ваши научники тогда погибли? Ну, в годы войны?

— А вот этого мы и сами установить не смогли… — нахмурился Лом. — Связь они отключили, скорее всего… Чтобы им не приказали вернуться. А тел мы не нашли. Тут одно на ум приходит — самоликвидация… Есть такая функция в «Скафе»… Предусмотрена для самых крайних случаев. Как я думаю, они попали в такую ситуацию, что и уйти не смогли, и выжить не сумели… Короче — они приняли бой и все погибли. Вот и всё, что я знаю.

— Вечная память мужикам… А ты говоришь — земляне агрессивны. А они вон жизнь свою на кон поставили, Лом.

— Не будем об этом… Так вот, «Скаф» — это не транспортный шар. У него гораздо больше возможностей. Он может перемещаться по планете, защищает своего носителя, следит за его состоянием и здоровьем, держит связь, ведёт видео и аудиозапись, хранит базы данных и служит архивистом и научным консультантом. Кроме того, он является целым комплексом инструментов. У него достаточно мощный интеллект…

— А оружие какое? — перебил я Лома.

— Опять ты про оружие! Да нет у него ни пулемётов, ни пушек! Гравитацию он использует! Чтобы разбросать завалы, пробить ход, разметать или обездвижить живые объекты… Желательно — не убивая…

— Ясно всё с вами… пацифисты херовы. У тех немцев, видать, другие установки были. И что же ты мне заглушишь?

— Связь — это раз. Со мной ты с поверхности планеты не сможешь связаться, а в ином случае у тебя твой транспортник есть. Гравитационный пробойник отключу обязательно. Тебе его в руки давать нельзя, себе же хуже сделаешь. Аптечку либо отключу, либо придётся её серьёзно под тебя переделывать… Посмотрим, может и успею. А вот на перемещаемый груз я тебе другое устройство поставлю, более мощное. В походе пригодится. Большую часть научных устройств я сниму. Тебе они абсолютно не нужны. Ты ими и пользоваться не умеешь. А вот защитный купол дам более крупный, так ведь?

— Ага! Минимум на трёх человек!

— Достаточно крупный! — Лом предпочёл меня не услышать и намёка не то, чтобы не уловил, а просто отсёк. — Оставлю анализаторы агрессивных и ядовитых сред, пищевые анализаторы на местные продукты, аппаратуру локации биологических объектов. Что ещё… Ну, будешь примерять — побегаешь в лесу, полазаешь по пещерам. Там вопросы и уточнения сами и вылезут. А пока — коснись-ка его рукой!

Я смело протянул руку к шарику и тронул его холодную поверхность. И он исчез!

— Э-э… Лом, я нечаянно! Я не хотел!

— Да подожди ты… Никуда он не делся. Он на тебе. Вот, смотри! — Лом махнул рукой на возникший сбоку виртуальный мониторчик. Там появилась контурная фигурка человека, мужчины, одетого… в обтягивающее женское бельё! Боди, что ли, они его называют? Или — нет! Старинные мужские купальные костюмы представляете? Ну, полосатые такие, как у каторжников, с коротким рукавом и панталоны до колена? Джентльмены на пляже в таких красовались. Году этак в 1902–1904. Вот такая штука и светилась на фигурке.

— Этта что за кальсоны такие ты на меня напялил? Я что? В этой хрени ходить обязан? А если приспичит по-маленькому, а? Как я его снимать буду?

— Не трещи, Афанасий… Экий ты капризный мужик. Подожди, «Скаф» снимает твои характеристики… А пи-пи он сможет и утилизировать в случае необходимости…

— Нет! Не пойдёт так! Я так не хочу!

— Ну, всё. Снимаем… — шар вновь замерцал перед моими глазами в воздухе. — А ты, Афанасий, если привык ногу на столбик задирать — так и задирай себе на здоровье! «Скаф» тебе мешать не будет. Всё, давай иди к себе! У меня работы выше крыши с твоим оборудованием сейчас будет. Да! Теперь, после твоего знакомства со «Скафом», посмотри руководство по шарам. Тебе будет доступна закрытая часть — «Управление „Скафом“».

К себе в норку я вернулся в три часа ночи. Спать оставалось всего ничего.

На следующий день я провожал высоких гостей. На прощание я попросил Петровича забежать к родителям и шепнуть им, что у меня всё хорошо. Лечение идёт и уже дало свои определённые положительные результаты. Это и на самом деле было так. Я всё увереннее стоял на ногах. Даже начал самые простые, детские упражнения и тренировки. Я ведь почти на два года их забросил. Закостенело тело, надо приводить его в порядок.

Петрович обещал забежать к моим сразу по возвращению. Потом помялся и намекнул, что мне, пожалуй, надо заскочить в Город и пройти процедуру увольнения. А то эта пауза уже начинает вызывать нездоровый интерес у кадровиков. Месяц-то отгулов уже закончился. Я легко пообещал заглянуть в Город через несколько дней. Однако я соврал. Внезапно обрушившиеся на меня события вынудили меня поступить совершенно иначе…

В середине следующего дня блямкнул мой телефон. Я по нему переговоров не вёл, включал только на пару минут, чтобы просмотреть входящие сообщения. Вот и просмотрел. На экранчике светилось: «Срочно позвони мне. Мама». Мама мне так никогда не писала. Не знаю почему, но у меня сразу заледенело сердце… Я взглянул на солнце в зените и понял, что пришёл мой час. Мои вакации закончились… Через пару минут, сидя в Шарике, я уже искал крышу дачи деда. Дед был единственным в мире человеком, с кем мне надо было немедленно посоветоваться.

Дед… Дед у меня тот ещё перец. Он убийца. Нет, не так. Он убийца на государственной службе. Впрочем, если будет такой приказ, он никого не будет убивать. А скрутит и притащит на территорию СССР. Или на другую какую территорию. Или документы принесёт. Или блок управления какой-нибудь новой натовской ракеты. Вот поэтому его никогда и не приглашали в школы 9 Мая. Что он мог рассказать пионерам? Да ничего, сплошные подписки о неразглашении… Да и как его могли найти пионервожатые и прочее школьное руководство? Он даже в военкомате на учёте не состоял. У нас в Управлении он был на учёте. По очень секретному списку. Из двух-трёх человек. И фамилия у него другая. Он их столько поменял, что и сам запутался, наверное. А так, внешне, — чисто божий одуванчик. Маленький (мне по плечо), сухонький, как подросток, совершенно седой. И вечно улыбается. Ну, никак не Скорцени. Я уж не говорю про Шварценеггера в фильме «Коммандос». Хотя, и того, и другого дед бы заломал просто так, походя… Убил бы на хер, проще говоря.

Он никогда не говорил мне, где он служил. Я часто его пытал, играя его боевыми орденами в детстве. Один раз, уже работая в Конторе, я попробовал поднять по номеру на «Боевом Красном Знамени» наградное дело. Куда там! Нет никакого дела, и ордена нет. Но, я думаю, он служил там же, где и отец Кости. В каком-то страшно секретном боевом подразделении МГБ СССР. Точнее — там он начинал. А дело было так.

Летом 1952 года, когда шла Корейская война, дед, тогда ещё очень молодой и резвый оперуполномоченный особого отдела истребительного авиаполка, получил приказ во главе группы из одного инженера и двух авиатехников выехать за тридцать километров от аэродрома в район города Синыйджу, на место вынужденной посадки нашего МиГа, подбитого в воздушном бою. Нашу группу сопровождал северокорейский солдат с автоматом, немного говоривший по-русски. Ну, выехали, доехали. Технари начали копаться в самолёте, решая, стоит ли его тащить на аэродром, или проще будет снять кое-какие агрегаты и взорвать истребитель к чёртовой матери. Кореец с интересом разглядывал побитый при посадке самолёт, а дед мучился от безделья и любовался окрестностями.

Он-то и заметил первым маленькую точку в небе, вокруг которой вились светящиеся трассы крупнокалиберных зенитных пулемётов. Точка шла прямо к ним. Это был вертолёт. Совершенно справедливо рассудив, что у Корейской народной армии вертолётов нет, дед стал шустро готовиться к встрече с американцами. Отобрав у корейца автомат, дед погнал солдатика искать подмогу, чуть ли не пинками загнал техников в машину и приказал отъехать не менее чем на несколько километров и не отсвечивать, а сам, приглядев наиболее удобную площадку для посадки вертолёта, залёг в засаду.