Мария Туманова - Райское место

• Название: Райское место
• Автор: Мария Туманова
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-11106-9

Путешествуя по Америке, писатель Уолтер Хиллбери попадает в городок Моухей — райское место среди девственной природы. Здесь чистый воздух и прозрачная вода, красивые женщины и сильные мужчины. Здесь ценятся настоящая дружба, соседская взаимовыручка, самодельное виски и деревенские танцы. Однако над городком висит страшная тайна. Тьма выходит на улицы в сезон дождей, тьма перемещается в неведомо кем прорытых под холмами подземных тоннелях, тьма наполняет дома жителей города. Уолтеру Хиллбери предстоит столкнуться с этой тьмой лицом к лицу, ибо покинуть Моухей невозможно…

---

— Не думаю. — Насколько я мог судить о Сельме, подоплека исчезновения Делберта была совсем другой. И меня она полностью устраивала. Лишь бы догадка не оказалась ошибкой! — Не волнуйся, скоро мы все узнаем. А теперь скажи, за полем будут наблюдать круглые сутки?

— Да. Пока мох не счистят. Сегодня нас придут сменить Уэйд и Расти.

— Когда?

— В восемь. Чтобы мы могли пойти на танцы. А когда, по-твоему, вернутся Айлин и Дилан?

— Часа через два, не раньше, — по губам Айрис скользнула презрительная усмешка. — А могут и до восьми возиться. Их ведь там никто не побеспокоит.

— И миссис Гарделл?

— Ага. Понимаете, миссис Гарделл вчера всю деревню созвала, чтобы помогли вынести во двор ваши вещи, то есть ваши и мистера Риденса, и сожгла все, а потом объявила, что ноги ее больше в этом доме не будет, потому что вы его опоганили. Ее все хвалили. Вот Дилан и сообразил, что там теперь можно…

Я кивнул.

— Ты можешь последить за домом и за дорогой от деревни? Мне надо кое-что сделать на поле.

В глазах девочки мелькнула настороженность, но она кивнула. А я, решив, что бег с канистрами вокруг холма ничуть не уменьшает риска быть пойманным, пошел ва-банк. Вернулся к пикапу и на самой малой скорости, лавируя среди колдобин, привел его на край поля. Айрис с удивлением посмотрела на ряды канистр.

— Что это, мистер Хиллбери?

— Специальная жидкость, которая уничтожает сорняки.

— Так вы… — Она догадалась мгновенно. — Вы хотите уничтожить мох? Наш мох? Но тогда ведь…

Крепко стиснутый кулачок взлетел к лицу. Айрис прикусила костяшки пальцев и уставилась мне в лицо расширенными от ужаса глазами.

— Я понимаю, — сказал я. — Но я человек, Айрис, и буду сражаться за людей, а не за монстров, которые пожирают их.

— Я не монстр! — Значит, ты больна и тебе нужна помощь. Здесь ты не сможешь ее получить. Я не вру, Джейк жив. Судороги из-за нехватки «Четырех роз» прекратились, потому что он ел самый обычный шоколад. Если рассказать все, что нам известно, умному врачу, он сумеет найти лекарство. Шоколад ведь не из какого-то особого вещества делают! Тебе всегда говорили, что стать людьми моухейцы не могут, но никто ведь и не пробовал.

— Вы хотите сказать, если не будет мха, надо есть шоколад — и не умрешь?

— Да. У меня в кабине, — я кивнул на пикап. — есть дорожный атлас и карандаш. Отец научил тебя писать, можешь вырвать лист и, пока я буду разбираться с вашим мхом, написать своим, чтобы раздобыли побольше шоколада и ели его. А потом пусть обращаются к врачам.

— Зачем писать, я скажу.

— Нет, потому что ты подождешь в машине, пока я приведу Делберта, и уедешь с нами. Или так — беги за Стэном и всеми остальными, но тянуть время дальше нельзя.

Она молчала почти минуту, разглядывая камни, разбросанные по полю. Я не торопил. Канистры с гербицидом словно смотрели на меня круглыми глазами плотно закрученных крышечек. Армия одинаковых молчаливых солдат, не знающих пощады. А когда Айрис подняла взгляд, ее глаза были такими же безжалостными, как и спрятанная под пластмассовыми крышками отрава.

— Я не верю в шоколад, — сказала она. — Может, он и останавливает судороги, но изменение не остановит. Папа часто привозил нам сласти, но сколько мы их ни ели, все равно перекидывались.

— Тогда беги, за подмогой.

Я знал, что не буду останавливать ее силой. Как только побежит, брошу тут канистры и рвану искать Делберта. Это удобно будет сделать, пока моухейцы займутся уничтожением моего «арсенала». Интересно, хоть кто-то из них скумекает, что это далеко не последние в мире запасы гербицида, и через неделю, или месяц, или год я обязательно явлюсь с новой порцией?

— Нет, — Айрис посмотрела мне в глаза взрослым, очень твердым взглядом. — Я вам помогу. Есть причина.

— Какая?

Она улыбнулась самыми уголками губ.

— То, что вы будете делать, — кивнула на канистры, — Делберт этого всегда хотел. А я его люблю, помните?

ГЛАВА 23

Гербицид, название которого звучало инопланетным термином, оказался прозрачной светло-желтой жидкостью консистенцией чуть плотнее воды. Цветом он походил на слегка разбавленные «Четыре розы по-моухейски», и, наклонив над землей первую канистру, я ухмыльнулся. А через несколько секунд убедился, что активностью действия это вещество тоже может поспорить с местным самогоном. Моухейцы не очищали поле от обыкновенных сорняков, и трава, на которую полился гербицид, потемнела и скрутилась мгновенно, будто я пустил по земле огонь. Бинго! Я улыбнулся и пошел по краю поля, заливая широкую полосу.

Поэкономнее, Уолт, а то скоро лить будет нечего!

Если моухейский мох появлялся только на этом поле, значит, внимания стоили не одни камни — споры мха, вероятнее всего, проходили инкубационный период развития в почве. Ничего, гербицид просочится под верхний слой и со всеми спорами-зернышками-корешками тут разберется.

Земля, на которую я лил «разбавленное виски», тоже чернела. В детстве я однажды наткнулся в лесу за бабушкиным домом на полностью выгоревшую большую поляну — она выглядела примерно так же. Продавец сказал, что никакие растения не поднимутся на обработанном участке как минимум полгода; глядя на обожженную землю с прилипшими к ней мертвыми стебельками, я надеялся, что она не сможет родить уже никогда.

Первая канистра кончилась, я повернулся к машине и увидел, что Айрис сняла крышки еще с двух. Пока я возвращался к пикапу, она вытащила крайнюю канистру из кузова.

— Не надо, для тебя это слишком тяжело, — сказал я.

— Ничего, — сквозь стиснутые зубы выдохнула девочка. — Я смогу.

— Чуть позже. Сейчас просто иди за мной.

Я отобрал у нее канистру и стал поливать новую полосу. Вылив половину, протянул полегчавшее «оружие» Айрис.

— Теперь ты сможешь ее удержать. Не передумала? Она отрицательно качнула головой.

— Только следи, чтоб эта гадость на тебя не попала. Я точно не знаю, но, наверное, может обжечь.

Айрис глянула на сожженную траву и кивком согласилась с моим предположением. Но, будучи истинной женщиной, оставила последнее слово за собой:

— А вы к камням идите, мистер Хиллбери. Нечего вдвоем здесь топтаться, я сама управлюсь.

Следующий час мы с ней пахали так, что работа Маккини на этом фоне выглядела воскресной прогулочкой. Я не стал подгонять пикап поближе к груде камней — и так хоть бы успеть выехать, если моухейцы заявятся! — и таскал канистры в руках. Подхватив брошенный Чарльзом лом, переворачивал самые большие камни, рискуя порвать себе сухожилия, но не оставил ни одну сторону не политой. Тонкие пушистые стебельки, уже начавшие оплетать крупные валуны, съеживались и чернели точно так же, как «язычки жаворонка» и «молодые кобылки». Никакая сверхъестественная сущность не спасла их от гибели.

И о камнях, еще разбросанных по полю, я позаботился. Взмок, но не снижал темпа и еле удерживался от победных кличей, когда очередной зеленый побег, распушившийся на боку каменюки, превращался в еле заметный черный прах. Клеймены могут сдать свой аппарат в музей, потому что никакого самогона больше не будет! И никаких выдуманных эпидемий — дорога открыта! По делам или в отпуск, бродяги или экскурсанты — отныне можете здесь проезжать.

Я выплескивал на камни половину или две трети канистры и шел за полной, а по пути отдавал остатки гербицида Айрис. Она не пропустила ни одного квадратного дюйма земли; на лице застыло странное выражение решимости и обреченности, как у солдата, в одиночку прикрывающего отступление товарищей.

— Не бойся, — сказал я. — Лекарство обязательно найдется, и с тобой все будет в порядке.

— Я не боюсь, — откликнулась она. — Умереть ради любимого прекрасно, а не страшно.

Только в шестнадцать лет можно так думать! Но тот, кто возьмется переубеждать Джульетту, никогда не ощущал себя Ромео. Я еще помнил, как сам проходил стадию горячечно-самоотверженной любви, поэтому не стал вдаваться в бесполезную полемику. Пока не закончим работу, никто не умрет,

ага, если Стэн не надумает прогуляться к западной окраине Моухея

и думать о высоком просто некогда. Время есть только на то, чтобы пробежать до середины поля с тяжелой канистрой, отбросить в сторону еще одну крышку и постараться захватить полосу земли пошире, а потом переложить канистру в одну руку, чтобы другой снова поднять лом и ворошить мелкие камешки. И снова сбегать к пикапу, снова поливать землю, уклоняясь от брызг и стараясь не слишком щедро расплескивать драгоценную жидкость в одном месте. Надо, чтоб хватило и на вон тот угол поля.

Мы справились великолепно. Поле было небольшим, и гербицида хватило с лихвой. В последней канистре осталось примерно четверть содержимого, и я выплеснул ее на собранные Рольфом камешки, уже не глядя, куда попадет отрава. Перед нами лежала мертвая черная грязь в волдырях мокрых камней, на которых не осталось ни единого стебелька, но никакой розарий не казался мне таким красивым.