Владислав Крапивин - Стальной волосок

• Название: Стальной волосок
• Автор: Владислав Крапивин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38782-3

Перед вами — сборник новых произведений классика русской фантастики и лауреата множества литературных премий, тюменского автора Владислава Крапивина.

Фантастическая сказка, давшая название сборнику, рассказывает о далеких временах Крымской войны. Бриг «Артемида» отправляется в секретный рейс из Санкт-Петербурга в Гавану, чтобы доставить документы, могущие повлиять на исход войны…

Продолжение этой истории вы узнаете в романе «Гваделорка», который рассказывает о современных школьниках, разгадывающих сложные и запутанные тайны прошлого.

---

А Федя подумал секунду и кивнул:

— Годится…

В дверь заглянула молодая женщина с тревожным лицом.

— Ник, ты здесь? Пойдем…

— Ник, пока, — шепнул Федя.

— Ага… Держись там, — шепнул и Андрюшка. Они одинаково тронули Никиткино плечо кулаками, в которых были зажаты шарики. И пошли, не оглядываясь. Бормотнули «здрасте» женщине у дверей. В коридоре вдруг услышали долетевшую из класса трель тополиного свистка. И быстро — быстро зашагали на первый этаж, к выходу.

За школьной калиткой Андрюшка разжал кулак, поглядел на шарик.

— У меня с прожилками… А у тебя?

— Вот… Они похожие…

— Давай поменяемся, а?

— С чего это я буду… — привычно взвинтился Трубин, и… они встретились глазами.

— Давай.

3

С того дня они всегда были вместе. Это «вместе» помогало справляться с печалью и тревогой. Но полностью тревога не исчезала. Занозой сидела в обоих Трубачах. Чтобы унять ее и чтобы восстановить в жизни хоть какую — то справедливость, они в последний день учебного года подкараулили на улице Артура Сенокосова. Встали на пути.

— Ну что, Сенокосилка, доволен? — спросил Федя.

— Конечно, он доволен, сволочь… — сказал Андрюшка. — Налетел тогда… У Ника из — за этого могло быть обострение…

— Да вы, чё, парни… — пробормотал Сенокосов (он был в курсе дела). — Я же не знал тогда. Если бы я знал, я бы… наоборот… Я же это…

«Парни» ему не доставали и до плеча. Наверно, Сенокосов сумел бы раскидать их. Но, возможно, что и не сумел бы. Все — таки Трубачи были крепкие ребята, и к тому же ими двигал тугой, как пружина, праведный гнев. Артур был глуп, но этот гнев ощутил. И сказал спасительную фразу:

— Люди, ну чего теперь — то? Что мне, с моста головой?

Федя обмяк.

— Ладно, Дрюша, пошли. Ну его в болото…

— Пошли…

Потому что можно было разодраться с дюжиной таких «сенокосилок» и даже измолоть их в крупу, но это никак не помогло бы Никелю. Даже наоборот… Всякая лишняя вражда и боль добавляют злую энергию в общее энергетическое поле Земли. Федя и Андрюшка не могли бы объяснить это словами, но теперь догадывались. Чувствовали одинаково…

И что можно было сделать? Да ничего! Живи и жди… Какая злая сила придумала эту самую подлую пытку — томительную неизвестность? «Как он там теперь?..»

Казалось бы, что им Никита Кельников? Самая незаметная личность в четвертом «Б». Они про него особо и не думали до той стычки с Артуром. Вернее, до разговора, когда шарики и свисток… Кто знал, что так повернется? И сидел теперь в душе постоянный страх («зараза такая!»). И печаль…

А увесистые шарики оттягивали карманы легоньких летних штанов, словно все время подталкивали: «Помни…» И выложить их было боязно, словно тогда нарушится какое — то заклинание…

Однажды Федин шарик ускользнул из протертого кармана. И не где — нибудь, а на краю лога, когда тащили оттуда кленовую корягу — она была нужна для постройки хижины в Андрюшкином дворе (потому что страхи страхами, а жизнь — то все — таки продолжалась). Федя даже не пытался скрыть отчаянье. Прижал к мокрым щекам ладони, сел на эту самую корягу и ослабел всем телом. Но отчаянье — беде не лекарство. Пришли в себя и кинулись искать — в самую глубину и чащу! Ободрались, как черти. Собрали на себя по два пуда мусора и колючек. Татарская крапива выполнила за счет двух сумасшедших мальчишек весь летний план по издевательствам над ребячьим населением… Но они нашли! Шарик уютно лежал в консервной жестянке, сброшенной в лог со всяким сором.

После счастливой находки два дня подряд казалось, что у Никеля все кончится благополучно. Потом вернулась прежняя тревога.

И вот ведь дурацкое положение! Они даже не знали здешнего адреса Никеля. Некуда было пойти и спросить: как там? Хотя, конечно, могли и узнать, но все равно не решились бы пойти. Придешь, а тебе скажут… такое…

В середине июня они встретили на улице Юлию Васильевну. Она вела в парк, на карусели, ребят из школьного лагеря.

— Здрасте, мои ненаглядные. Вот уж не думала, что вы гуляете вместе! Чудо чудное… А почему не ходите в лагерь? Там интересно…

— Юлия Васильевна… — сказал Федя.

— Да, Юлия Васильевна, — сказал Андрюша. — Вы, случайно, не знаете?..

— Что?

— Ну… как там с Никелем… с Кельниковым? — выговорил Федя и сжал в кармане шарик. И стал смотреть на одуванчики.

Юлия Васильевна посерьезнела:

— Я… не знаю, ребята. Наверно, еще никак. Там ведь до операции долгий подготовительный период. Так мне его мама говорит. Я ей звонила на днях…

— Повеситься можно… — пробормотал Андрюшка.

Она пригляделась:

— А вы что? Разве такие друзья с Никитой? Вот не думала…

— Ну… друзья, не друзья… — вздохнул Федя.

— А на душе маета, — честно договорил за него Андрюшка. — Ходишь и не знаешь, что делать…

Она покивала:

— Да… Остается только ждать и надеяться. — И вдруг добавила: — Некоторые люди молятся в таких случаях. Если верующие… — Потом будто встряхнулась: — До свиданья. В лагерь — то заглядывайте, если заскучаете… — И повела за собой вереницу послушных малышей в разноцветных кепчонках и панамках.

А Федя и Андрюшка — до лагеря ли им было?

— Ты верующий? — угрюмо спросил Федя.

— Ну… в общем — то да. Мне бабушка про веру рассказывала. И в церковь водила в прошлом году, на Троицу… А ты?

— Я… наверно, тоже да. Раз крещеный… Я в первом классе крестик носил, только потом шнурок порвался… А ты молитвы какие — нибудь знаешь?

— Одну помню…

— Тогда… идем?

Церковь (которая назвалась Михаило — Архангельская) была недалеко. Возносила белую колокольню и золотые кресты над деревянными кварталами, над крышами и башенками университетских зданий. Стояла она за узорчатой решеткой, среди небольшого сквера. Ко входу вела вымощенная плиткой дорожка. У приоткрытой двери сидели несколько старух. Над дверью висела застекленная икона со славным таким молодым лицом — наверно, это и был архангел Михаил. Трубачи робко подняли глаза к иконе, а одна из старух сурово сказала:

— Куда это вы такие обтрепанные?

Они были в прошлогодних бриджах с клочками и оборванными хлястиками у колен, в замызганных футболках и в кроссовках, похожих на раздавленные птичьи гнезда. Непричесанные, конечно. Федя, однако, набрался храбрости и заспорил:

— А чего! Это же храм Божий, а не филармония. Сюда можно без нарядов.

— То — то и есть, что храм. А вы как… на сбор металлолома. Хоть бы рубахи надели чистые…

Наверно, их бы все — таки не задержали, поворчали только. Но Андрюшка и Федя — оба одинаково — почувствовали себя так, словно явились незваными на чужой праздник. Андрюшка потянул Федю за рукав. Назад.

— Давай уйдем…

За церковной калиткой он виновато объяснил:

— Наверно, эта тетка правильно сказала. Мы в самом деле такие обормоты… Бабушка моя, когда меня в церковь собирала, оглаживала целый час…

— Небось, полотенцем… — усмехнулся Федя. Вспомнил про весеннее «воспитание» в прошлом году. Андрюшка тоже хмыкнул, но без веселья.

— Дело не в рубашках, — рассудил Федя. — Бабки решили, наверно, что мы просто так, для забавы. Они ведь не знают… Может, им объяснить?

— Не хочется почему — то… — повел плечами Андрюшка. — Федь, знаешь что? Есть одно место…

— Какое?

— Ну… где можно помолиться. И даже внутрь заходить не надо.

— Это где?

— Недалеко.

Они пошли мимо учебного корпуса, мимо длинного профессорского дома и старинного особняка с аптекой. Остановились на перекрестке. Напротив ярко краснел под солнцем небольшой кирпичный костел. С острой башенкой, с колоколом на ней.

— Вот, — сказал Андрюшка. — Смотри, там статуя…

За воротами изгороди, перед входом в костел, подымалась на постаменте небольшая скульптура. Белая, будто из фаянса. Мужчина с маленьким мальчиком на руках.

— Это Иосиф с маленьким Иисусом. Муж Богородицы. Он всегда заботился об Иисусе, был его земным отцом и поэтому стал святым… Мне бабушка говорила.

— Ну и что? — недоверчиво сказал Федя.

— Перед ними и можно прочитать молитву…

Федя осторожно проговорил:

— Дрюша, костел — это ведь церковь для католиков. А мы же вроде бы православные. Будет, наверно, недействительно…

— Да какая же разница! Иисус Христос один на всем свете! А различия для церквей придумали взрослые, из — за всякой политики! Детям — то не все ли равно?.. Смотри, Иисус тут совсем обыкновенный мальчик. Он, наверно, должен услышать других мальчишек…

Федя вдруг вспомнил большеглазого пацаненка среди тех, кого вела в парк Юлия Васильевна. Один из всех он был без панамки, без кепки, со светлыми кудрями и задумчивый такой…