Карл Маркс - Немецкая идеология

• Название: Немецкая идеология
• Автор: Карл Маркс
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Философия
• Год: 1988
• ISBN: 5-250-00085-1

Совместный труд К. Маркса и Ф. Энгельса «Немецкая идеология», оставшийся незавершенным и не публиковавшийся при жизни основоположников марксизма, представляет собой важный этап в формировании их взглядов. В нем закладываются основы материалистического понимания истории, раскрываются важнейшие предпосылки коммунистического преобразования общества. Он пронизан страстной полемикой с представителями буржуазных и мелкобуржуазных воззрений, сыгравшей большую роль в разработке и отстаивании нового, подлинно научного мировоззрения.

* * *

В книге имеется большое количество цитат, несколько стихотворений и эпиграфов, набранных в печатном издании меньшим шрифтом, чем основной текст. В настоящем электронном издании все эти объекты оформлены соответствующим образом. Поскольку в указанных фрагментах имеется выделение шрифтом, то для корректного воспроизведения текста книги для них рекомендуется установить прямой (нормальный) шрифт уменьшенного размера.

---

Правда, авторы «Святого семейства» были так легкомысленны, что поняли эти и сотни других фраз как фразы, выражающие твердую, «кристаллическую» бессмыслицу, – но синоптиков следует читать в «жидком» виде, т.е. согласно смыслу их авторов, а – упаси боже – не в «кристаллическом», т.е. не согласно их действительной бессмыслице, – и лишь тогда мы придем к истинной вере и восхитимся гармонией, царящей в домашнем хозяйстве критики.

«Энгельс и Маркс и знают поэтому только критику „Literatur-Zeitung“»{91}. Это – сознательная ложь, доказывающая, как «жидко» наш святой читал книгу, в которой его последние работы изображаются лишь как увенчание всей его «работы в прошлом». Но нашему отцу церкви не хватило спокойствия, чтобы читать кристаллически, ибо он боится своих противников как конкурентов, которые оспаривают-де у него честь канонизации и «хотят лишить его ореола святости, дабы провозгласить святыми самих себя».

Отметим еще мимоходом тот факт, что по теперешнему заявлению святого Бруно его «Literatur-Zeitung» отнюдь не имела целью основать «общественное общество» или «представить как бы последнюю скорбную слезу» немецкой идеологии; не преследовала она также и цели – противопоставить самым резким образом дух массе и развить критическую критику во всей ее чистоте, а только – «изобразить либерализм и радикализм 1842 г. и их отголоски в их половинчатости и фразерстве», т.е., другими словами, бороться с «отголосками» того, что уже давно заглохло. Tant de bruit pour une omelette!{92} Впрочем, именно здесь понимание истории, свойственное немецкой теории, опять-таки проявляется в своем «чистейшем» виде. 1842 год объявляется периодом наибольшего блеска германского либерализма, потому что философия приняла тогда участие в политике. Либерализм исчезает для критика с прекращением выхода «Deutsche Jahrbücher» и «Rheinische Zeitung»{93}, органов либеральной и радикальной теории. После этого остаются будто бы лишь «отголоски», – между тем как на самом деле только теперь, когда немецкая буржуазия испытывает действительную, вызванную экономическими отношениями потребность в политической власти и стремится удовлетворить эту потребность, либерализм приобрел в Германии практическое существование и тем самым шансы на некоторый успех.

Глубокое огорчение святого Бруно по поводу «Святого семейства» не позволило ему критически разобрать это сочинение «из самого себя, через само себя и с самим собой». Чтобы справиться со своим горем, он должен был сначала достать себе эту книгу в «жидкой» форме. Эту жидкую форму он нашел в путаной и кишащей недоразумениями рецензии в «Westphälisches Dampfboot», майский выпуск, стр. 206 – 214. Все его цитаты взяты из мест, цитируемых в «Westphälisches Dampfboot», и сверх этого последнего ничто цитируемое не цитируется.

Язык святого критика также определяется языком вестфальского критика. Сперва все положения, приводимые вестфальцем («Dampfboot», стр. 206) из предисловия, переносятся в трехмесячник Виганда (стр. 140 – 141). Это перенесение составляет главную часть бауэровской критики, согласно старому, рекомендованному еще Гегелем принципу:

«Полагаться на здравый человеческий смысл, а к тому же, – чтобы идти в ногу со временем и с философией, – читать рецензии на философские книги, да, может быть, еще и предисловия к ним и вступительные параграфы; ибо последние дают общие основные положения, к которым все сводится, а первые – наряду с исторической справкой еще и оценку, которая, именно потому, что она оценка, возвышается над тем, что она оценивает. По этой торной дороге можно идти в домашнем халате; но высокое чувство вечного, святого, бесконечного шествует в первосвященническом облачении, идя по пути», по которому, как мы видели, и святой Бруно умеет «шествовать», «повергая все кругом в прах» (Гегель, «Феноменология», стр. 54).

Вестфальский критик, после нескольких цитат из предисловия, продолжает:

«Так само предисловие приводит на поле сражения, открывающееся в книге» и т.д. (стр. 206).

Святой критик, перенеся те же цитаты в трехмесячник Виганда, различает более тонкие оттенки и говорит:

«Такова почва и таков враг, которых создали себе для сражения Энгельс и Маркс».

Вестфальский критик приводит из разбора критического тезиса: «рабочий ничего не создает» – только резюмирующее заключение.

Святой критик думает всерьез, что больше ничего об этом тезисе и не было сказано, списывает на стр. 141 вестфальскую цитату и радуется открытию, что критике якобы были противопоставлены одни только «утверждения».

Из того, что было сказано по поводу критических излияний о любви, вестфальский критик сперва частично списывает на стр. 209 corpus delicti[96], а затем приводит из опровержения несколько фраз без всякой связи, пытаясь опереться на них как на авторитетную основу для оправдания своей расплывчатой слащавой сентиментальности.

Святой критик на стр. 141 – 142 списывает все это дословно, фразу за фразой, в том же порядке, в каком цитаты приведены у его предшественника.

Вестфальский критик восклицает над трупом г-на Юлиуса Фаухера: «Таков удел прекрасного на свете!»{94}

Святой критик считает невозможным закончить свою «тяжкую работу», не повторив на стр. 142 совсем некстати это восклицание.

Вестфальский критик дает на стр. 212 мнимое резюме рассуждений, направленных в «Святом семействе» против самого святого Бруно.

Святой критик доверчиво и дословно переписывает этот хлам со всеми вестфальскими восклицаниями. Ему и в голову не приходит, что ни разу на протяжении всего этого полемического произведения никто не упрекает его в том, что он «превращает вопрос о политической эмансипации в вопрос об эмансипации человеческой», что он «хочет убить евреев», что он «превращает евреев в теологов», что «Гегеля он превращает в господина Хинрикса» и т.д. Доверчиво повторяет святой критик болтовню вестфальского критика, будто Маркс в «Святом семействе» обещает выпустить некий схоластический трактатец «в ответ на пошлый самоапофеоз Бауэра». Между тем приводимые святым Бруно в виде цитаты слова «пошлый самоапофеоз» ни разу не встречаются во всем «Святом семействе», но зато мы находим их у вестфальского критика. Названный же трактатец проектируется в качестве ответа на «само-апологию» критики вовсе не на стр. 150 – 163 «Святого семейства», а лишь в следующем отделе на стр. 165{95}, в связи с всемирно-историческим вопросом: «Почему г-н Бауэр вынужден был заниматься политикой?»

В заключение, на стр. 143, святой Бруно выставляет Маркса «забавным комедиантом», следуя и здесь своему вестфальскому образцу, у которого «всемирно-историческая драма критической критики» превращается на стр. 213 в «забавнейшую комедию».

Вот так-то противники критической критики «смеют и могут» «знать, как работал и продолжает еще работать критик»!

4. Последнее прости «М. Гессу»

«Чего еще не могли сделать Энгельс и Маркс, то завершает М. Гесс».

Таков великий, божественный переход, который – благодаря исследованиям святого мужа о том, чтó для евангелистов является относительно «возможным» и «невозможным», – настолько крепко засел у него в мозгу, что непременно должен фигурировать, кстати или некстати, в каждой статье нашего отца церкви.

«Чего еще не могли сделать Энгельс и Маркс, то завершает М. Гесс». – Но «чего» же именно «Энгельс и Маркс еще не могли сделать»? Оказывается, ни больше, ни меньше, как… критиковать Штирнера. А почему Энгельс и Маркс «еще не могли» критиковать Штирнера? На том достаточном основании, что… книга Штирнера еще не появилась, когда они писали «Святое семейство».

Эта спекулятивная уловка – конструировать что угодно и приводить самые разнородные вещи в мнимую причинную связь – действительно вошла в плоть и кровь нашего святого. Она достигает у него полнейшей бессодержательности и вырождается в паясническую манеру – с важным видом произносить тавтологии. Так, например, уже в «Allgemeine Literatur-Zeitung» (I, 5) мы читаем:

«Различие между моей работой и листами, которые исписывает, например, какой-нибудь Филипсон» (значит, пустыми листами, на которых пишет «например, какой-нибудь Филипсон»), «должно быть поэтому таким, каково оно на самом деле»!!!

«М. Гесс», за писания которого Энгельс и Маркс отнюдь не берут на себя никакой ответственности, представляется святому критику столь достопримечательным явлением, что он способен только сделать длинные выписки из «Последних философов» и заявить, что «эта критика в отдельных пунктах не поняла Фейербаха, или же» (о, теология!), «что сосуд хочет возмутиться против горшечника». Ср. Послание к римлянам, 9, 20 – 21. Проделав еще раз «тяжкую работу» цитирования, наш святой критик приходит, наконец, к тому выводу, что Гесс списывает Гегеля, так как употребляет слова «соединенный» и «развитие». Естественно, что святой Бруно попытался направить окольным путем против Фейербаха то доказательство полной зависимости Бруно от Гегеля, которое было приведено в «Святом семействе».