Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Т. 2. На пути к забвению

• Название: Миры Харлана Эллисона. Т. 2. На пути к забвению
• Автор: Харлан Эллисон
• Издательство: Рига: Полярис, 1997. — 415 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-292-4

Его называют «Льюисом Кэрроллом двадцатого века». За сорок лет своей карьеры Харлан Эллисон собрал восемь с половиной «Хьюго», три «Небьюлы», пять премий имени Брэма Стокера (за лучшее произведение в жанре «хоррор»), включая награду «за вклад в развитие жанра», две премии имени Э. А. По (за лучший американский детектив), «Серебряное перо» журналистики от международного ПЕН-клуба и — единственный — четыре премии Гильдии писателей Америки за лучший сценарий года, не говоря уже о наградах помельче — больше, чем любой другой писатель.

Его имя стало синонимом не только грандиозного успеха, но и выдающегося литературного мастерства. А еще — сильной воли, твердого характера, необычайной требовательности к себе и другим, к слову и делу.

Невозможно перечислить все достижения писателя на его творческом пути. По мотивам его рассказов снимались такие фильмы, как знаменитый «Терминатор» и фантастический телесериал «Вавилон-5». Произведения Харлана Эллисона не раз включались в антологии лучших рассказов года. А по сборникам его эссе о телевидении обучаются студенты в сотнях университетов.

Теперь самый выдающийся из современных американских прозаиков, представляет свои произведения российскому читателю. Лучшие из 1700 рассказов, написанных им за долгие годы, включены в это собрание, одобренное автором лично. Специально для российских читателей Харлан Эллисон написал новые предисловия ко многим рассказам, вошедшим в золотой фонд мировой литературы.

_{Все лица, места и организации, упомянутые в данном издании, кроме тех, чье существование является общеизвестным, вымышлены, и любое их сходство с реально существующими либо существовавшими лицами, местами и организациями совершенно случайно.}

---

«Как можно дожить до сорока — и ничего не иметь? — спрашивал он себя. — Как такое возможно?»

Оказывается, возможно. У него не было ровным счетом ничего. Ни таланта, ни заслуг, которые увековечивают память, ни надежды на поминки, ни цели в жизни.

Подсчитывая все эти «ни», Артур добрался до самого главного. Он был девственником. У него никогда не было женщины.

Человечеству оставалось две недели, когда Артур Фулбрайт понял, чего ему хочется больше всего на свете. Больше, чем известности, богатства или высокой должности. Его последнее желание в этом лучшем из миров было скромным и незамысловатым.

Артур Фулбрайт хотел женщину.

Деньги были. Правда, немного. От матери остались две тысячи долларов наличными и в ценных бумагах, еще две тысячи лежали на его собственном банковском счету. Итого четыре тысячи долларов. Это сыграло очень важную роль. Впоследствии.

Он вовсе не сразу додумался купить женщину. Сначала возникли другие варианты. В первую очередь — знакомая молодая стенографистка из его конторы, из отдела документации.

— Джеки, — обратился он к ней, немало времени потеряв в ожидании удобного случая, — ты бы… гм-м… не согласилась… гм-м, это… пойти со мной сегодня в театр… или еще куда-нибудь?

Она с любопытством взглянула на него, прикинула, что бы это значило, и, вообразив нечто вроде вечера за скрабблом[15] с подружкой, согласилась.

В тот вечер она сложила кулак и с такой силой двинула своему компаньону по ребрам, что у того слезы выступили на глазах, а потом около часа саднило в боку.

На другой день в публичной библиотеке Артур постарался избежать блондинки с уложенным вокруг макушки «конским хвостом», листавшёй книги в отделе исторической прозы. Блондинка была замужем, а кольцо не носила из-за вечных ссор с мужем. Артуру было видение. Перед его мысленным взором разыгралась весьма неприятная сцена с участием блондинки, библиотекаря и библиотечной охраны.

Истекла неделя, а он так и не изобрел безотказного приема, чтобы склеить какую-нибудь девицу. А время не ждало. Бродя поздним вечером по улицам и минуя редких прохожих — живых людей, которым было суждено скоро исчезнуть в огненном вихре, — Артур в страхе подсчитывал оставшиеся дни, часы, минуты.

Он хотел женщину… Желание переросло в манию, в навязчивую идею, которая поглотила все остальные мысли, которая двигала им, точно пешкой. Он проклинал мать за рафинированные манеры коренной южанки, за белое рыхлое тело, за невидимую пуповину заботливости. Она никогда ничего не требовала от сына, она всегда старалась угодить, не жалела материнской любви, чтобы в пастельном раю ему жилось уютно и благостно.

И чтобы он умер в огне вместе со всем человечеством. Умер никем.

На улице было холодно, казалось, будто фонарные столбы подрагивают в ореоле призрачного сияния. Издалека донесся и пропал в темноте автомобильный сигнал; переключился светофор, рокот дизеля сменился ревом, и грузовик с кашлем укатил прочь. Сизый до тошноты цвет асфальта наводил на мысли о гниющей плоти, звезды канули в чернильную мглу безлунной ночи. Артур съежился в коконе пальто и наклонился вперед под косым встречным ветром, что сметал и подбрасывал опавшие листья. Где-то взвыла и сразу умолкла собака, а по другую сторону улицы хлопнула дверь. Неожиданно он обрел сверхчувствительность, сверхвосприимчивость к подобным звукам и ощутил жгучее желание слиться с ними, очутиться под кровом, в тепле и любви… Будь он даже парией, преступником, прокаженным, он бы не познал такого страшного одиночества! Будь проклята бесчеловечность цивилизации, позволяющей таким, как он, стареть на отшибе жизни. Стареть бессмысленно, безудержно, безнадежно…

До перекрестка оставалось полквартала, когда там появилась из теней девушка. Каблучки мерно процокали по тротуару, затем по проезжей части в сумрак.

Артур зашагал напрямик через газон, и, даже после того, как осознал, на что решился, ноги сами несли его вперед.

«Изнасиловать!»

Слово распустилось в мозгу оранжерейным цветком с кроваво-красными лепестками. Оно тотчас увяло, почернело по краям, но было уже поздно: утопив еще глубже руки в карманах пальто и почти касаясь груди подбородком, — Артур припустил бегом. Получится или нет? Хватит смелости или нет? Она молода, красива, желанна — он знает. Он повалит ее на траву, но она не закричит, а будет смирной и податливой — он знает!

Он забежал вперед и улегся на мокрую бурую землю под прикрытием кустов. Он ждал, а каблучки отсчитывали шаги. Вот-вот она подойдет вплотную, и тогда…

Сквозь пелену похоти ему вдруг явилась иная картина: полуобнаженное скорченное тело на асфальте, толпа мужчин, орущих и потрясающих веревкой. Затем возникло лицо матери — пепельно-серое, искаженное ужасом.

Артур зажмурился и прижался к земле щекой. «Мамочка, ты для меня все, без тебя я ни шагу! Нежная, преданная мамочка, без тебя я — ничто!»

Каблучки процокали совсем рядом. Он не пошевелился.

Лишь к закату дня в мозгу угас пожар, и вместе с рассудком вернулось беспокойство.

Он не поддался зверству. Может быть, ценой своей души.

Наступил тот день. День, когда это произойдет.

Было еще несколько взглядов мельком, несколько потрясающих, опаляющих разум видений, и Артур Фулбрайт окончательно убедился в своей правоте. Это случится сегодня. Сегодня мир обратится в пепел.

Он видел, как дома из стали и бетона брызгали огнем, точно бенгальские огни, сгорали без остатка, как коробки из гофрированного картона. Солнце зияло кровавой раной, — словно некий великан вылущил себе глаз, чтобы только не видеть этого кошмара. Тротуары плавились, как сливочное масло на сковородке; в сточных желобах и на крышах дымились обугленные тела. Это было чудовищно… и это было сейчас.

Он понял: пора!

И тут его осенило — деньги! Четыре тысячи долларов!

Он забрал из банка все до цента. Надо было видеть лицо управляющего, когда тот спросил, все ли у мистера Фулбрайта в порядке. Артур ответил шуточным стишком, отчего управляющий встревожился еще сильнее.

Весь этот день в конторе (разумеется, в конторе; где еще провести самый последний день своей жизни, как не на работе?)

Артур просидел словно на иголках, то и дело поглядывая в окно, не разливается ли по небу кровавый багрянец. Но все было по-прежнему.

Вскоре после перерыва на кофе его сильно замутило, он вышел в туалет, заперся в кабинке, уселся на крышку унитаза, прижал ладони к лицу. И увидел обрывок будущего.

Сначала замелькали смутные картины катастрофы, затем — как будто кинопленку прокручивали с конца — он увидел себя, входящего в бар. Снаружи кривлялись неоновые слова, вновь и вновь отражаясь в темном стекле небольшого окна: «НОЧНАЯ СОВА».

Он видел себя в синем костюме. Он знал, что деньги лежат в кармане.

В баре была женщина.

В сумраке ее волосы отливали золотом. Изящно скрестив ноги, она сидела на высоком табурете перед стойкой; из-под юбки выглядывала кружевная оторочка комбинации. Лицо было несколько неестественно приподнято навстречу лучам лампы, спрятанной над зеркалом бара. Он различил темные глаза и толстый слой косметики, которая, впрочем, не сглаживала резких черт лица. На лице застыло напряженное, угрюмое выражение, но полные губы не были поджаты. Она смотрела в пустоту.

Видение исчезло так же внезапно, как и пришло. В горло хлынула кислая мерзость.

Артур вскочил и откинул крышку унитаза. Вырвало здорово, но он сумел не испачкаться. Затем он вернулся в кабинет, распахнул телефонный справочник на желтых страницах, пролистал их до «Баров» и вел по столбцу ногтем, пока не нашел «Ночную сову» — угол Моррисон-стрит и Пятьдесят восьмой.

После работы Артур сходил домой, чтобы привести себя в порядок… и надеть синий костюм.

Женщина была в баре. Длинные ноги изящно скрещены, виден краешек комбинации, голова странным образом задрана вверх. Волосы и глаза — в точности те же самые.

Со стороны могло показаться, будто он играет отрепетированную роль. Он подошел к ней, залез на свободный табурет и спросил:

— Мисс, надеюсь, вы не будете против, если я вас чем-нибудь угощу?

Она едва заметно кивнула и тихонько хмыкнула — не то согласилась, не то лишь дала понять, что заметила его присутствие. Артур жестом подозвал черноволосого бармена и сказал:.

— Мне, пожалуйста, бокал имбирного пива. А молодой леди — что она захочет.

Женщина изогнула бровь и процедила:

— Бурбон с водой, Нед.

Бармен отошел. Пока он не вернулся с напитками, Артур и женщина сидели молча. Артур расплатился.

— Спасибо, — буркнула женщина.

Артур кивнул и принялся вертеть стакан, размазывая по поверхности стойки круглый влажный отпечаток.

— Люблю имбирное пиво. По-моему, если пить только его, то к спиртному не привыкнешь. А вы как думаете?