Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

• Название: Смерть травы. Долгая зима. У края бездны
• Автор: Джон Кристофер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014115-7

Джон Кристофер — признанный классик английской научной фантастики, дебютировавший еще в 50-е годы XX века и впоследствии по праву занявший высокое место в мировой фантастике.

Отечественному читателю творчество Кристофера знакомо в основном по переведенным еще в 60-е–70-е годы рассказам, однако истинную славу ему принесли РОМАНЫ. Романы, достойно продолжающие традиции классической британской «фантастики катастрофы», идущие еще от Герберта Уэллса. Романы, сравнимые по силе воздействия только с произведениями Джона Уиндэма…

Содержание:

Смерть травы (роман, перевод А. Полуды), с. 5-174

Долгая зима (роман, перевод А. Кабалкина), с. 175-404

У края бездны (роман, перевод А. Кабалкина), с. 405-625

Вл. Гаков. Колокол по человечеству (послесловие), с. 626-635

Библиография Джона Кристофера (Книжные издания), с. 636-637

---

Метью пожал плечами:

— Вообще–то речь идет не только об охоте, но и о самообороне.

— О, конечно! — проронила Эйприл. — Самооборона! — В ее голосе слышался надрыв. — Луки со стрелами… Поделились бы с нами остальными вашими замыслами, Метью, прежде чем нас покинуть…

Метью так и подмывало ответить: «А вдруг я вас не покину?..» Однако выражение их лиц заставило его промолчать. Над каждым довлел собственный жизненный опыт, каждый кого–то и что–то оплакивал.

Он доел свою порцию, и Эйприл сказала:

— Передайте вашу тарелку. Тут есть еще.

— Кажется, я сыт.

— Глупости. — Она отобрала у него тарелку. — Сейчас не грех и объесться.

— И напиться, — подхватил Лоренс и в очередной раз заглянул в чашку. — Тут как раз хватит для ритуального возлияния, если только вас не покинула вера. Ну–ка, допейте, Метью!

13

Под ложный склад решено было приспособить шахту старого колодца. Кирпичная постройка на поверхности рассыпалась при землетрясении, и внутрь попало немало всякого сора, однако на глубине двух футов осталась невредимой стальная клеть, которую удалось обвязать веревками; затем она послужила опорой для узла с различным скарбом, отобранным на складе. Горловина колодца была завалена досками и всяческим мусором, чтобы скрыть следы человеческого вмешательства. Одинокий бродяга, которому случилось бы здесь очутиться, пока отряд находится на промысле, не должен был обнаружить и этого тайника.

Впрочем, еще два дня после успешной охоты Метью так и так не отлучался из лагеря. Он благодушно наблюдал за Билли и Кэти, которые беззаботно играли в гроте и в саду, как и подобает вполне счастливым ребятишкам. Однако под вечер второго дня по земле пробежала судорога, и дети, прервав игру, поспешили к старшему с искаженными ужасным воспоминанием лицами. Судорога оказалась довольно слабой и кратковременной, но это было первое колебание земной тверди с тех пор, как Метью с Билли повстречали в Англии людей. Дети еще какое–то время неподвижно сидели рядом с ним, переговариваясь только шепотом.

Дождавшись возвращения взрослых, Метью попробовал пройтись и обнаружил, что это у него вполне получается. Видимо, растяжение оказалось несильным; он все еще ощущал некоторое неудобство, однако мог довольно резво ковылять по лагерю. Метью допрыгал до кухонного огорода, о котором заикнулась Эйприл, и внимательно осмотрел его. Границей ему служила узкая полоса щебня — здесь раньше тянулась каменная изгородь; из–под развалин торчали ветви шпалерных яблонь и груш. На некоторых еще сохранились зеленые листочки, а с одной ветки даже свисало яблочко.

Сам огород представлял собой печальное зрелище. В него наведывались только по необходимости, и сорняков было здесь теперь куда больше, чем овощей. Метью обнаружил помидорные кусты и убрал осколки стекла, которые препятствовали их росту. Здесь придется возиться несколько недель, чтобы навести хотя бы относительный порядок, — только нужно ли?..

Метью вернулся в грот и стал наблюдать за детской игрой. Однако теперь ему не сиделось на месте. Спустя некоторое время он снова отправился на прогулку. На этот раз он более тщательно исследовал территорию и поразился, на какой большой площади валяются обломки дома. Трудно было даже сказать, где пролегает граница фундамента, — складывалось впечатление, что площадь дома достигала нескольких акров. Кем же был муж Эйприл по профессии? Имелись все основания предположить, что они не испытывали недостатка в средствах. Метью как раз размышлял на эту тему, когда ноги принесли его в розарий, где было полным–полно цветущих кустов, под которыми, несмотря на заполонившую все траву, еще можно было прочесть надписи на металлических табличках. За цветником он разглядел крест, потом — еще… Он подошел ближе и насчитал четыре креста. На них не было имен. Всего один человек мог теперь сказать, кто где похоронен…

Метью услыхал издали голос Эйприл и поспешил прочь от могил. Когда они сошлись, могилы остались далеко позади.

Она слегка раскраснелась, на ее губах играла улыбка.

— Ваша нога уже почти совсем выздоровела?

Метью кивнул:

— Наверное, я уже завтра смогу составить вам компанию. Как успехи сегодня?

— Средне. Утром нам показалось, что мы набрели на неплохое местечко: Чарли наткнулся на две банки, а потом на остатки магазинного прилавка. Только там кто–то уже постарался до нас. Весь улов — две банки сардин, одна с горошком, один соус и пять рисовых пудингов.

— Да, негусто.

— Вот именно. Позднее мы нашли еще кое–что, но ничего примечательного.

Эйприл положила свою руку на его. Метью словно током пронзило от ощущения физического контакта, ее близости.

— Вы уверены, что у вас больше не болит нога?

— Конечно. Я немного прогулялся. Думаю, упражнение пойдет мне на пользу.

— Здесь прекрасные места для прогулок. Раньше я очень любила гулять. Однако теперь чувствуешь себя виноватой, когда не занимаешься чем–нибудь полезным, вроде стряпни или розысков съестного.

Метью на минутку накрыл ее руку свободной ладонью.

— Выбросьте ненадолго пользу из головы. Лучше покажите мне ваши излюбленные места.

— Я оставила остальных — они разбирают принесенный хлам… — с сомнением пробормотала Эйприл.

— Обойдутся и без вас. Подумаешь, рисовый пудинг угодит на одну полку с маринадами…

— Да, вы правы. Нельзя слишком серьезно относиться ко всем этим мелочам.

Они неспешно побрели по лесу, наслаждаясь обществом друг друга и благословенным вечерним покоем. Позднее солнце, просвечивая сквозь ветви, окрашивало траву в бледно–лимонный цвет. В неподвижном воздухе разливались тревожащие душу ароматы, будящие воспоминания о былых временах. Вокруг стрекотали насекомые и заливались птицы — Метью поймал себя на мысли, что ни разу за все время после этого не слышал такого птичьего гвалта. Дело было, разумеется, не в том, что птицы успели размножиться. Может, они сперва улетели подальше от эпицентра, а теперь возвращаются в родные места? Похоже, небольшой толчок, случившийся этим днем, не смог их всполошить. Метью поведал о своей догадке Эйприл.

— Куда это «подальше»? — усмехнулась она. — Уж не думаете ли вы, что нас тряхнуло сильнее остальных? Разве прочие страны не поспешили бы нам на помощь, если бы они отделались легче, чем мы?

— Да, — повесил он голову, — от этого довода никуда не денешься. Возможно, мы, наоборот, должны считать себя счастливчиками.

— Все зависит от того, что вкладывать в понятие «счастье». — В ее голосе неожиданно прозвучали резкие нотки, но она тут же взяла себя в руки. — Вскоре после этого Лоренс нашел большой радиоприемник — транзисторный, на батарейках, с тремя коротковолновыми диапазонами. Почти целый. Лоренс поспешил включить его, и раздался нормальный шум — шипение, всяческие помехи. Но ни одного осмысленного сигнала. Он долго шарил по разным волнам, надеясь наткнуться на передающую станцию. Все без толку.

— Приемник сохранился? — затаив дыхание, спросил Метью.

— Нет. Оставили там, где нашли. — Видя его удивление, она добавила: — Мы не причислили его к категории насущно необходимых предметов.

— Даже если тогда эфир был пуст, вдруг потом станции начали трансляцию?

— Приемник смог бы проработать ровно столько, насколько хватило бы батареек.

— Даже за это время вы могли бы что–нибудь услышать. Сигнал из другой части планеты, где землетрясение было слабее…

— Не исключено. — Перед ними выросла живая изгородь, покрытая красными цветами собачьего шиповника и белыми вьюнками. Эйприл остановилась, любуясь цветами. — Только разве это принесло бы хоть какую–то пользу?

— По крайней мере вы бы знали о существовании где–то мало–мальски организованного общества.

Она без предупреждения ушла вперед, и ему пришлось прибавить шагу.

— Нам на помощь никто не явится. Вот что мы должны зарубить себе на носу. В небе не раздастся гул самолетов, которые стали бы засыпать нас всякой всячиной, а в море не покажутся дымящие трубами корабли, груженные мясом, зерном и бананами с авокадо. — Эйприл повернулась к нему с горькой улыбкой. — Кстати, вы и сами как будто догадываетесь об этом. Как же они приплывут, раз исчезло море? Мы отрезаны здесь, и нам никто не поможет, кроме нас самих.

— Да, знаю, — уныло кивнул Метью.

Некоторое время они брели молча — через заросший высокой травой луг к небольшой рощице. На поляне перед рощей рос могучий дуб, высоченный и неохватный, простоявший здесь не одну сотню лет. В гиганте все еще теплилась жизнь, но он сильно накренился, и с противоположной стороны корни безжизненно торчали из земли.

— Зимние заморозки совсем его прикончат, — сказал Метью.

— Да…

Эйприл подошла к дубу и ненадолго прижалась к его коре. Любуясь ею, Метью снова, как и утром, восхитился ее красотой и незаурядностью.