Хол Клемент - Ледяной ад (сборник)

• Название: Ледяной ад (сборник)
• Автор: Хол Клемент
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012529-1

Во второй том двухтомника Хола Клемента вошли два внецикловых романа, авторский сборник и избранные рассказы из сборников «Мелочь» (1969) и «Лучшее Хола Клемента» (1979) под общим названием «Пояс астероидов».

писателей-фантастов звания Великого Мастера. Но прежде всего этот писатель - знаменитый "творец миров". Фантаст, чье кредо - придумать "совершенно невероятный", но при этом совершенно логично построенный мир. Придумать его природу, его законы, его обитателей. Придумать - и дать ход событиям...

Такова "Экспедиция "Тяготение" - книга, вот уже полвека входящая в "золотой фонд" мировой фантастики и вот уже три десятилетия остающаяся "золотой классикой" для отечественных ценителей жанра.

Создавать миры, убедительные до мельчайших деталей, старались (и стараются) многие авторы, но удавмось (и удается) это сделать - единицам.

Холу Клементу - УДАЛОСЬ.

Не верите?

Прочитайте - и проверьте сами!

Содержание:

Ледяной ад

В глубинах океана

Обитатели Вселенной

Пояс астероидов

---

Предложение было всеми одобрено, и после того как Уорен, впервые принял пищу в невесомости, трое ученых направились к «кабинету», в который должны были доставить данные психолога. Слово, используемое Вайнсером, не совсем подходило в данном случае: кабинетом оказался своеобразный перекресток между чертежной, физической и фотографической лабораториями. Ящики, в которых находились данные психолога, были пристегнуты к стене, герметические оболочки вскрыты, но крышки оставались пристегнутыми, чтобы не дать содержимому свободно вылететь наружу. Уорен, который к этому времени уже приобрел некоторую сноровку в передвижении в невесомости, подлетел к контейнерам и начал извлекать оттуда бесчисленные тетрадки, пачки фотографий и отдельные бумажные листочки, содержащие, похоже, наскоро записанные мысли. Все это он переносил на многочисленные столы и закреплял там с помощью пружинных скрепок, которые здесь заменяли магнитные пресс-папье, непременный атрибут всех столов, находящихся в условиях невесомости. Двое других ученых не делали никакой попытки помочь ему, понимая, что материал располагается в определенном, неизвестном им, порядке, но когда ящики опустели, они проследовали за Уореном к одному из столов, где и получили сжатую и хорошо иллюстрированную лекцию по основам психологии. Иллюстративный материал состоял частично из сведенных в таблицы данных, частично из схематических «круговых диаграмм», с помощью которых психолог предпочитал иллюстрировать такие вещи, как условные и безусловные рефлексы, а также широким набором хороших рисунков и микрофотографий нервов и мозговой структуры. Вводная лекция закончилась, Вайнсер взял инициативу в свои руки, и вся троица начала решать задачу по преобразованию всех эти данных в вид, удобный для восприятия «органами чувств» гигантского компьютера.

Эти органы были разнообразны по своей природе. Чисто цифровые данные можно было представить в виде перфоленты или перфокарт, как это и делалось во многих машинах середины двадцатого столетия, хотя апраксимационные задачи, которые занимают у подобных устройств несколько часов, могли быть решены, а результаты данных сведены в таблицу за несколько секунд благодаря всего лишь дюжине невероятно сложных микросхем этого сооружения.

В дополнение машина обладала глазами-линзами, которые были сфокусированы на точно откалиброванной чувствительной сетке, куда можно было нанести напрямую такие элементы, как графики и электронные схемы, если они изначально были изображены точно в соответствующем масштабе. Несмотря на свою уникальность, на последнем месте в глазах Вайнсера и его помощников стояло «ухо», которое позволяло надиктовывать данные. Машина обладала словарем примерно в шесть тысяч слов, который постоянно увеличивался техником, ответственным за это устройство и тратившим на это свое свободное время. Десять микросхем могли интегрировать эти слова в предложения английского языка; машина могла как слушать, так и отвечать. Поскольку этот метод не давал таких точных результатов, как предыдущие два, то команда станции рассматривала его скорее как забаву; эта работа производилась совершенно неофициально и в свободное от работы время молодыми членами команды станции. Независимо от того, имело ли это практическую пользу, «ухо» придавало всему компьютеру, даже в глазах Вайнсера, когда ему продемонстрировали работу этого устройства, некую ауру сверхъестественности.

Хотя они подозревали, что, возможно, в дальнейшем эта способность и окажется им полезной, тем не менее Вайнсер и Радд определенно настаивали, что фотоэлектрический анализ потребуется для большинства данных Уорена. Значит, нужно перечертить все диаграммы разноцветными чернилами в необходимом масштабе. Вайнсер прямо-таки оттаскивал Радда от его непосредственной работы, привлекая к черчению. Того передергивало, но он мужественно садился за работу. Единственное, чем успокаивал себя Радд, так это мыслью о том, что данные диаграммы окажутся детским лепетом по сравнению с теми, которые должны получиться в результате обработки, а это будет уже головная боль Уорена. С последним предположением Вайнсер был согласен, в его бесстрастном шепоте во время работы чувствовалась неослабевающая заинтересованность.

Поставленная задача более других походила на испытательный тест. Данные заранее проведенных экспериментов были сведены в диаграммы и введены с помощью одного из глаз. Выходная пленка содержала стандартные диаграммы условных рефлексов, что чрезвычайно понравилось Уорену; Вайнсер и Радд были удовлетворены и тут же приступили к обработке данных более сложных экспериментов. Только две из тридцати с лишним микросхем устройства были задействованы для получения первого результата, причем одна из них работала исключительно в режиме «памяти», и создавалось впечатление, что можно будет сделать еще очень много, прежде чем они достигнут механических пределов.

Всю первую неделю им продолжало светить солнце удачи. Трое ученых работали, ели, спали и периодически предоставляли электронным глазам на входе компьютера, находящимся в стенах вокруг них, подборки данных. Условные рефлексы и все, что к ним относилось – торможение, отмирание, приспособление; все, что Уорен считал важным в описании простейшей формы обучения, вводилось в машину, которая в каждом случае без всяких усилий создавала «схему», способную отобразить желаемые характеристики. И в то время, как некоторые схемы становились довольно сложными, ни одна из них не могла сравниться в сложности даже с небольшим участком нервной системы, даже тот монстр, который получился в результате ввода в машину через десять «глаз» одновременно полученных ранее результатов, когда их объединяли в главную диаграмму «условностей».

– Я провел много хороших курсов по психологии, – заметил как-то Уорен, – но еще ни разу у меня в качестве ученика не было машины. Однако должен признать, что это самый лучший ученик из тех, что я имел раньше, хотя, может быть, это происходит из-за того, что я готовил нынешние свои лекции так тщательно, как не делал еще ни разу в жизни!

– Кто готовил их? – переспросил Радд, делая ударение на вопросительном слове.

– Ну, хорошо, у меня было два великолепных лаборанта. Если они будут настолько добры, что продолжат свою помощь, то я считаю, что мы решим проблему запоминания, начав с экспериментов Эббингхауза.

Работа продолжилась. Большинство рабочих диаграмм выполнял Радд, так как у Уорена не хватало на это умения, а у Вайнсера сил, чтобы управляться с соответствующими инструментами. С данными Эббингхауза было покончено; благодаря его работам и работам его последователей с областью запоминания также постепенно закончили. Приняв во внимание как электромагнитные, так и химические реакции, получили систему, которая, согласно компьютеру, соответствовала наблюдаемому феномену человеческой памяти. Уорену не терпелось немедленно объединить эти результаты с данными, уже полученными при обработке условных рефлексов, но его убедили подождать, пока не будут обработаны и другие области. Таким образом, они перешил к феномену предвидения, воображения и мышления принятия решений.

Вот здесь-то они и столкнулись с трудностями – удручающими трудностями. Некоторые исследователи могли бы уже остановиться на этом и опубликовать настолько полную работу, что выйди она в свет, то внесла бы огромный вклад в психологическую психологию, но этим троим такая мысль даже не приходила в голову. Экспериментальные данные, уже довольно обширные, были получены в такой форме, которую нельзя было свести ни в таблицу, ни в графическую форму. Даже Вайнсер, который большую часть своей долгой жизни провел за приведением решений именно к такой форме, топтался на месте.

Две недели они упорно боролись с новой трудностью и за это время только три задачи пропустили через машину. Ни одна из них не была решена настолько полно, насколько надеялся Уорен, и у него уже появились сомнения в ценности ожидаемого результата. Тем не менее, к концу второй недели все трое почувствовали, что они готовы попробовать интегрировать полученные данные для освещения мыслительного процесса при принятии решений. И тут работа столкнулась с еще большими трудностями.

Была произведена первоначальная подготовка. Дюжина графиков была положена под единственный глаз, который использовался в тот момент; в выходное устройство для получения ответа была заправлена светочувствительная бумага, а зеленая лампочка говорила, что в данный момент ни одна из частей гигантской системы не была занята решением какой-нибудь другой задачи. В то время всего лишь несколько микросхем были заняты текущей задачей, но требовалось предпринять определенные шаги, чтобы предотвратить взаимное влияние одновременно решаемых проблем, чтобы избежать частых причин задержки ответа. Радд выключил свет в комнате, оставив только флюоресцирующую спираль в выходном устройстве. Вайнсер нажал на кнопку, которая активизировала светочувствительный глаз.