Инго Шульце - Адам и Эвелин

• Название: Адам и Эвелин
• Автор: Инго Шульце
• Издательство: Текст
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7516-0978-8

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.

Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…

В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.

Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.

«Зюддойче цайтунг»

---

— Ну сам подумай.

— О чем мне подумать?

— Мне сказать?

— Не обязательно. Я просто не пойму никак, мысли разные в голову лезут.

— Я подумала, здесь где-то рядом твоя жена, а ты вдруг хочешь переночевать в палатке с девушкой, которая тебе кое-что обещала.

— Обещала?

— Только не говори, что ты про это забыл.

— Ты думала, я потребую вознаграждения?

— Примерно так. А что в этом смешного? Это же ненормально, жена ждет, а ты к ней не едешь!

— Как это связано с моей женой?

— А разве ее здесь нет?!

Катя медленно поплыла к берегу. Адам хлюпал рядом с ней по тине.

— Все немного сложнее, — сказал он. — Долго рассказывать.

— Да я понимаю, что было бы глупо, если б я появилась здесь в качестве бесплатного приложения.

— Эвелин не одна. Она с подругой.

— У них любовь?

— Ой, нет, это совсем не то.

— Ну бывает же.

— Для нее это плохая компания, правда, плохая.

— Мой отец так иногда говорил — «плохая компания».

— Это ее бывшая коллега по работе, вечно болтает ерунду, все одни пересуды. Из-за нее Эви бросила институт.

— А чем она сейчас занимается?

— Стажер в ресторане, учится на официантку. А должна была стать учительницей.

— Педагогический?

— Учитель немецкого языка, литературы и географии, но главным образом немецкого языка и литературы.

— Я тоже должна была стать учительницей. Но я не стала плясать под их дудку.

— А ты где училась?

— Столярное дело, у меня даже корочка есть о среднем специальном.

— Эви так много читает. Когда у нее есть время, она читает.

— Учителей заставляют обрабатывать мальчишек, чтобы они становились офицерами, или кадровыми военными, или, по крайней мере, шли на три года служить в армию! Тут уже не до чтения!

— Она могла хотя бы институт окончить.

— А какое отношение это имеет к вам?

— Она не знает, что я здесь.

— Это сюрприз?

— Можно и так сказать.

— Ты за ней шпионишь?

— Мы поссорились. Она кое-что не так поняла и, боюсь, наделает глупостей.

— На Запад уедет?

— Да нет, не то чтобы. Но в двадцать один год…

— Мне тоже двадцать один! А тебе?

— В декабре будет тридцать три.

— Ты хорошо сохранился.

— А что, нелегко бы со мной пришлось?

— В каком смысле?

— Ну, прошлой ночью?

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Может, мне просто не хотелось.

— Хм.

Вода доходила ему всего лишь до колен, но он не мог разглядеть своих пальцев на ногах.

— Если уж быть совсем точной: у меня с собой нет противозачаточных таблеток, они тоже были в нагрудной сумке, а беременеть мне сейчас не хочется, даже от тебя, — сказала она и выпрямилась.

— Это еще кто? Ты ее знаешь?

Молодая женщина облокотилась на водительскую дверь «вартбурга», положив руки на край крыши и подставив лицо солнцу.

— Черт возьми, — прошептал Адам.

— Твоя жена?

— Не-е.

— Просто говори правду, Адам, правду, и ничего, кроме правды.

21 СВОЕГО РОДА ПРИГЛАШЕНИЕ

Часом позже Адам и Катя сидели у продуктового ларька на турбазе, ели лангош, пили кофе и колу. На Кате была соломенная шляпа, между стульями стояла коробка с черепахой.

— Ты сердишься на меня?

— Не надо было этого рассказывать. Она нам все равно не поверила.

— Рассказывать о твоем героическом подвиге?

— Я ей не доверяю. Она не должна знать о таких вещах. К тому же звучало это неправдоподобно.

— Но она так мило с нами поговорила.

— Это притворная любезность, с ней надо поосторожнее.

— Я не просекла, что она и есть та самая плохая компания. Я думала, она правда просто знакомая.

— Да я и сам не знаю, с чего это она вдруг так разлюбезничалась.

— А Михаэль? Это кто?

— Ее кузен, ее кузен с Запада. Они хотят вступить в фиктивный брак, чтоб ей было проще уехать. По крайней мере, они пригласили нас на свадьбу.

— И когда?

— Да это все пустые разговоры.

Из динамиков донеслись звуки песни «Don’t worry, be happy», люди за соседним столиком принялись прищелкивать пальцами.

— Он симпатичный?

— Он старый, ему лет сорок пять или около того. Жутко хвастливый, ведет себя, как не знаю кто, если его, не дай Бог, не сразу обслужат. Женщинам дарит духи, а когда ему что-то не нравится, говорит «merde». Без него бы всей этой передряги не было.

— Какой передряги?

— У Эви украли духи, из ее шкафчика или откуда-то еще, не знаю, где она их хранила… А, долго рассказывать.

— Не понимаю.

— Я тоже. Она уволилась в ту же секунду, а так как у меня еще были дела и я ждал машину, она поехала с этим, с ней и с ним.

— А ты за ней?

— Я за ней.

— А почему она не подождала?

— Я же говорю, она кое-что неправильно поняла.

— И теперь они все ночуют у твоих знакомых?

— Вообще-то это друзья Эви, я здесь еще никогда не был. С Пепи они познакомились в Йене, на первом курсе, а в прошлом году Пепи две недели гостила у нас.

Катя посмотрела к себе в чашку:

— Раньше это называлось «мокко».

— Хочешь еще?

— С удовольствием, если можно, с молоком. И пусть нальют побольше.

Адам подошел к киоску. У женщины в очереди перед ним была еще совсем белая кожа, только плечи и уши подзагорели. Он заказал кофе и купил хлеба, колбасы, сыра и воды.

Когда он вернулся, за их столиком сидели два молодых человека, оба веснушчатые и рыжие. Они ели мороженое.

— Нельзя здесь ничего брать, — сказал кучерявый молодой человек. — Надо в город ехать, в магаз. Там все равно жутко дорого. Но здесь, здесь вообще беспредел. Раньше колбаса была по восемьдесят форинтов, вот это был социализм, а теперь за то же самое втридорога дерут!

— Тут еще стоят палатки тех, кто в прошлую субботу перебежал через границу, — сказала Катя.

— Мы иногда ездим на их «трабанте», там даже ключ от зажигания вставлен. Мы его все время обратно пригоняем, к палатке, но там больше никто не показывается, а внутри все потихоньку гниет.

— Одну палатку мы открыли, из-за птицы, птица там была, — сказал другой, лицо которого покрывалось румянцем всякий раз, когда он начинал говорить.

— Она б иначе сдохла от жажды, — сказал кучерявый.

— Ну, я пошел, — сказал Адам, когда Катя допила свой кофе.

Он поднял коробку с черепахой.

— Завтра зайду.

— Я тебя провожу, — сказала Катя и взяла со стола покупки. — Пока, — сказала она молодым людям.

— Пока-пока, — ответили они, встали и хотели попрощаться с Катей за руку, но у нее обе были заняты.

— У тебя денег хватит? — спросил Адам.

— Посмотрим, как строго здесь проверяют. За первую ночь я пока заплачу.

— Я завтра загляну примерно в это же время.

— Вот увидишь. Когда надо, я неприхотлива, как коза.

Адам снова положил поверх всех продуктов бутылку с водой, которую помогал нести.

— Мне тебя будет не хватать, Эльфи, — сказала Катя.

— Ей тебя тоже, — сказал Адам.

На обратной стороне бумажки с адресом Симона нарисовала схему, как добраться. Он поехал назад по шоссе, повернул налево, и на углу, где церковь, опять свернул влево, на улицу Роман.

Адам еще издалека заметил белую в красный горошек поплиновую юбку Эвелин, которую он сшил для нее весной. К ней вообще-то еще полагался такой же матерчатый обруч для волос. Материал достался ему от Дездемоны. Рядом с Эвелин шел Михаэль. Адам обогнал их, не поворачивая головы, и поехал вправо по зеленому указателю с цифрой восемь, по длинному заезду к дому, мимо кустов, деревьев и сарайчика.

Остановившись перед домом, он вышел из машины. Смотрел на них и ждал, пока они подойдут. Они не разговаривали друг с другом. Эвелин шла чуть быстрее. Когда Адам попытался ее обнять, она вся напряглась и отшатнулась от него.

— Привет, — сказал Адам. — Симона сказала, я могу взять нашу палатку, ее спальник и надувной матрас, потому что вы спите в доме.

— Да, конечно. Сейчас заберешь?

— Да я хотел здесь, в саду…

— Здесь?

Подошел Михаэль. Адам пожал его протянутую руку.

— На турбазе ужасно дорого.

— Ты это серьезно?

— А почему нет?

— Ты что, не понимаешь, что я не хочу тебя видеть, что мне тоже иногда нужно отдыхать, и я не хочу все время бояться, что ты меня за углом подкарауливаешь!

— И что я, по-твоему, должен делать?

— Ты должен, — сказала Эвелин, чеканя каждое слово, — просто убраться отсюда!

Она зашагала прочь и исчезла за домом. Михаэль опустил глаза, слегка кивнул в его сторону и пошел вслед за ней, неся на плече пляжную сумку.

Адам сел в машину. Он развернулся и медленно поехал обратно. На заправке уже образовалась небольшая очередь. Между колонками стоял длинный бензовоз фирмы «Шелл». Адам остановился за последней машиной. Открыл окна, глубоко вдохнул и потер грудь. По крайней мере, теперь он хотя бы знал, как проведет следующий час.