Дуглас Престон - Штурвал тьмы

• Название: Штурвал тьмы
• Автор: Дуглас Престон
• Издательство: ACT
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-403-01560-8

Старинные друзья Алоиза Пендергаста — монахи из уединенного буддистского монастыря — просят его о помощи. Из их горной обители исчез таинственный древний артефакт…

Легенда гласит — сила, скрывающаяся в нем, может принести неисчислимые бедствия человечеству.

Но к несчастью, монахи не имеют представления, как выглядит похищенный артефакт, ведь много веков никто не смел на него взглянуть.

Пендергаст и его ученица и помощница Констанс Грин начинают поиски реликвии — и находят ее на борту роскошного океанского лайнера.

Однако они немного опоздали — зловещая сила уже выбралась на волю.

Чтобы спасти пассажиров от неминуемой гибели и вернуть артефакт в монастырь, Алоизу и Констанс придется полагаться не только на свое искусство детективов, но и на совершенно иные способности…

---

Дальберг собралась с мыслями, постаравшись отодвинуть в дальний угол сознания звуки бьющегося стекла, ревущей воды и человеческих страданий. При всем желании она ничем и никому не могла здесь помочь. Но вот что Эмили могла и должна была сделать — это сообщить на мостик, что спасательные шлюпки нельзя спускать на воду, пока судно движется. Вдова огляделась и заметила неподалеку пролет лестницы. Крепко держась за поручни, где ползком, где по-обезьяньи, она добралась до пролета, наклонившегося под безумным углом. Изо всех сил ухватившись за перила, Дальберг начала подтягиваться вверх, по направлению к вспомогательному мостику.

Глава 73

Специальный агент Пендергаст изумленно смотрел на странную субстанцию, состоящую из тумана и тьмы, которая принялась его обволакивать. Одновременно Алоиз почувствовал, как каюта вздрогнула и наклонилась; где-то в глубине судна что-то мощно и громко завибрировало. С кораблем явно творилось что-то неладное. Детектив опрокинулся назад, перекатился через кресло и врезался в книжный шкаф. Корабль кренился все сильнее, и можно было слышать пронизавшую его звучную фугу разрушения и отчаяния: пронзительные вопли, треск, звон, утробный рокот воды, бьющейся о корпус. Книги попадали с полок, свидетельствуя о том, что каюта накренилась под опасным углом.

Пендергаст выбросил все это из сознания, фокусируясь на причудливом явлении — самом несообразном из всего происходящего. Внутри живого, движущегося дыма различался некий призрак, исчадие потустороннего мира: красные глаза, клыкастая улыбка, когтистые руки, протянувшиеся, чтобы его обнять, выражение неутоленного голодного желания.

Несколько важных мыслей мгновенно пронеслись в мозгу Пендергаста. Он знал, что перед ним такое, и знал, кто это создал и зачем. Знал, что предстоит битва — не только за свою жизнь, но и за душу. Детектив мысленно собрался с силами, а существо тем временем схватило его в липкие, холодные объятия, подавляя чувства и рассудок удушающим запахом гнилостного погреба, мерзостных насекомых и разлагающихся трупов.

Но тут спецагента вдруг накрыла волна спокойствия — рассудительного, освобождающего спокойствия, которое он так недавно в себе обрел. Его застигли врасплох — у него не было времени подготовиться, но имелся доступ к экстраординарным возможностям разума, которые Агозиен в нем высвободил и таким образом сделал непобедимым. Эта схватка окажется проверкой его сил и возможностей, чем-то вроде крещения огнем.

Существо старалось проникнуть в его разум, зондируя влажными щупальцами стремления и вожделения. Пендергаст очистил ум от всех мыслей. Не дать призраку никакой точки опоры, ничего, на чем он сможет закрепиться. С фантастической быстротой детектив привел ум сначала в состояние тхан шин гха, что означает «преддверие абсолютной пустоты», а затем — в состояние шуньяты, то есть «абсолютной пустоты». Призрак войдет и найдет дом пустым. Нет, не останется даже дома, куда можно войти.

Спецагент смутно почувствовал, как темная сущность обыскивает пустоту, блуждающая, злобная, с глазами как горящие кончики сигарет. Она металась в поиске точки привязки, точки опоры, словно кошка, тонущая в бездонном океане. Существо уже потерпело крах.

Но вот незваный гость перестал метаться — и внезапно, словно вспышка молнии, обвил жертву слизистыми щупальцами, впиваясь когтями в душу и мозг.

Укол ужасной боли пронзил Алоиза. Он тут же ответил — принялся выжигать огонь огнем, строить непроходимый ментальный барьер. Попытался отгородиться стеной чистого интеллектуального шума, оглушающего и непроницаемого.

В темной пустоте он призвал на помощь сотню самых знаменитых философов и вовлек их в разговор: Парменида и Декарта, Гераклита и Канта, Сократа и Ницше. Тотчас же пустили побеги, развернулись десятки дискуссий: о природе и сознании, свободе и чистом разуме, истине и божественной природе чисел, — создавая интеллектуальную бурю, разразившуюся от горизонта до горизонта. Едва дыша, Пендергаст поддерживал ментальную конструкцию силой чистой воли.

Но вот рябь пробежала через вселенский шелест диалогов, словно капля воды упала на поверхность черного пруда. Из эпицентра пошли круги, и голоса философов поочередно замолкали.

Тотчас Пендергаст обеззвучил бесчисленные дебаты, удалил из ментального пространства спорщиков. С великим усилием еще раз очистился от оформленных мыслей. Если чисто рациональный подход не срабатывает, быть может, подойдет более абстрактный.

Алоиз быстро выстроил в уме тысячу величайших живописных полотен западной традиции. Одному за другим, в хронологическом порядке, он позволил им до краев заполнить всю внутреннюю вселенную, повелел, чтобы цвета, мазки, символы, скрытые намеки, явные и едва различимые аллегории заполнили все его сознание. «Маэста» Дуччо, «Рождение Венеры» Боттичелли, «Троица» Мазаччо, «Поклонение волхвов» Фабриано, «Портрет четы Арнольфини» Ван Эйка вновь и вновь вспыхивали в памяти, заглушая всякую мысль своей многозначностью, своей упоительной красотой. Пендергаст продолжал скольжение по художественным образам со стремительной быстротой, пока не дошел до Руссо, Кандинского и Марина. Тогда Алоиз пошел обратно, двигаясь на сей раз еще быстрее, пока все не превратилось в некое размытое пятно, сочетание цвета и формы, причем каждый образ удерживался в мозгу во всей своей сокрушительной сложности, не оставляя демону точки опоры…

Пятно красок дрогнуло и начало таять. Сквозь калейдоскоп образов просачивался низменный, грубый силуэт тульпы, всасывающей все в себя и разраставшейся.

Пендергаст следил за ее приближением, словно мышь под взглядом кобры. Гигантским усилием воли он вырвал, высвободил свои мысли. Спецагент явственно ощущал жаркую, лихорадочную тягу этого существа к его душе. Вожделение буквально источалось из дымного призрака, словно тепло. Понимание этого сопровождалось паническим покалыванием, этакими маленькими хлопками, вздувающимися и лопающимися пузырьками по краям сознания.

Призрак оказался гораздо сильнее, чем спецагент мог себе вообразить. Совершенно ясно, что другой человек, не обладающий уникальной ментальной броней, которой сейчас обладал он, был бы поглощен, умерщвлен тульпой немедленно, без борьбы.

С чувством, близким к отчаянию, Пендергаст обратился за помощью к миру абсолютной логики, высвобождая стремительный поток числовых истин и направляя его во все более разрушающийся ландшафт собственного сознания. Тульпа проскользнула сквозь этот заслон еще быстрее, чем прежде.

На нее не действовали методы, которые Алоиз применял. Быть может, она и впрямь неодолима…

Весь масштаб опасности открылся ему в полной мере. Ибо эта сущность атаковала не только ум, но и тело. Пендергаст чувствовал, как мышцы подергиваются в безотчетных судорогах, ощущал, как тяжко трудится его сердце, как судорожно сжимаются и разжимаются руки. Мысленную отстраненность от собственного тела, столь необходимую для поддержания состояния шуньяты, становилось все труднее сохранять. Плоть больше подпадала под власть тульпы.

А потом настал момент, когда сопротивление сделалось вовсе невозможным. Все тщательно выстроенные оборонительные рубежи, отвлекающие маневры, тактические уловки и военные хитрости потерпели крах. И Пендергасту приходилось заботиться уже просто о выживании.

Перед ним вдруг возник старый фамильный особняк на Дофин-стрит, тот самый дворец воспоминаний, островок безопасности, который прежде всегда сулил прибежище и утешение. И Алоиз бросился бежать к нему изо всех своих сил, со всей быстротой отчаяния. В мгновение ока пересек двор, одним махом взлетел по ступенькам. И вот он внутри — тяжело дыша, возится с дверными замками и цепочками.

В следующий момент детектив судорожно привалился спиной к двери, дико озираясь. Особняк Мэзон де ля Рош-Нуар был погружен в настороженную тишину. Впереди, в конце длинного, словно населенного тенями вестибюля, виднелся фрагмент большого зала с бесчисленными коллекциями антикварных диковинок и предметов искусства. Там же просматривалась разветвляющаяся надвое лестница, ведущая на второй этаж. Еще дальше, окутанная сумраком, располагалась библиотека с тысячами томов в кожаных переплетах, дремлющих под тонкой мантией пыли. Обычно этот пейзаж наполнял его безмятежной, идиллической радостью.

Но сейчас Пендергаст чувствовал лишь первобытный ужас травимого зверя.

Он промчался сквозь трапезный зал, направляясь к большому холлу, усилием воли заставляя себя не оглядываться. Дальше повернулся вокруг своей оси в отчаянных поисках места, где мог бы укрыться.

Сзади веяло сырым холодом.

Взгляд агента упал на арочный дверной проем в дальней стене — едва заметное пятно черного на темном. За ним, как он знал, находилась лестница, ведущая вниз, в цокольный этаж и далее — в хаотичный лабиринт покоев нижнего подвального этажа. Детектив помнил множество тайников и переходов, в которых он мог бы укрыться.