Андреа Семпл - Проверка на любовь

• Название: Проверка на любовь
• Автор: Андреа Семпл
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-8189-0294-3

Молодая талантливая журналистка и психолог Марта C. сотрудничает с модным изданием «Глосс». Она ведет женскую рубрику, в которой дает советы и рекомендации одиноким и замужним дамам, столкнувшимся с проблемами в личной жизни. Но все теоретические знания Марты оказываются бесполезными, когда у нее начинаются собственные любовные неурядицы. Дело доходит до того, что руководители журнала «Глосс», наблюдая за душевным смятением молодой женщины, уже готовы уволить ее за профессиональную непригодность. Водоворот событий все глубже затягивает Марту, бросая ее из одной крайности в другую…

---

Андреа Семпл Проверка на любовь

Посвящается Мэтту

Глава 1

Я не знаю, что делать.

Это хуже, чем вы можете себе представить. Уж поверьте мне.

Понимаете, знать, что именно мне делать, это как раз то, чем я и занимаюсь. Это моя работа, смысл моего существования, как раз то, что удается мне лучше всего. Я Марта Сеймор — «Гуру любовных интриг». Да-да, та самая Марта Сеймор, что заполняет вакуум между рубриками «Истинный секс» и «Что предрекают ваши звезды» на странице шестьдесят девять в журнале «Глосс». Та, с кем можно «поболтать» на чате «СпросиУМарты. com» вечером по четвергам. Это я — девушка, зарабатывающая тем, что подставляет свои уши всем обманутым, разочаровавшимся, бесящимся от хронического недотраха и патологически влюбленным.

И никогда не иссякнет поток моих советов. У меня найдется ответ на любой вопрос, хотя некоторые весьма своеобразны:

Дорогая Марта!

Является ли симуляция оргазма половым преступлением?

Марта, душечка!

Должна ли я худеть ради влюбленного в меня придурка?

Милая Марта!

Мой парень протестует против секса до брака. Стоит ли мне дожидаться, пока он созреет, или нет?

Марта, миленькая!

Мой лопух жаждет любви втроем, причем третьим имеется в виду какая-то сельскохозяйственная рогато-копытная скотина с фермы его папаши. Как мне следует поступить?

Без ложной скромности заявляю, что обладаю достаточными познаниями в этой области. Научная степень по психологии и звание магистра в области клинических особенностей любовных отношений — вот главные драгоценные камни на моей сверкающей визитной карточке. И вот теперь я чувствую себя растерянной первокурсницей, делающей первые шаги университетской жизни, не имеющей при этом расписания лекций и не ведающей о будущем.

Наверное, все прошло бы более гладко, если бы в тот момент я не оказалась голышом. Если бы Люк не решился на откровения в разгар любовной прелюдии, я бы просто ушла с высоко поднятой головой, счастливо оставляя все неизбежные вопросы без ответа.

Но нет же!

Я находилась в постели, наслаждаясь нашими традиционными субботними любовными играми. И вот я валяюсь поверх простыней, благосклонно реагируя на его поцелуи, скользящие вверх по внутренней стороне моих бедер, как вдруг, без всякого предупреждения, он останавливается.

— Я не могу…

Обескураженная этим абстрактным «нехотением», я спросила его, в чем дело.

Он вылез из постели, зыркнул на свое отражение в зеркале, и лицо его исказила гримаса человека, пытающегося вытащить из пятки острую колючку.

— Марта, я должен тебе кое-что сказать.

Я наблюдала, как его прежде торчащий, словно поддерживаемым невидимым кронштейном, пенис начал безжизненно сникать.

— Это касается вчерашнего вечера…

Вчерашний вечер. Ежемесячная пьянка Люка в компании команды дегенератов из журнала «Интернет Плэнет». Я же в это время находилась у Фионы.

— И что же? — поинтересовалась я, натягивая на себя простыню.

Он помолчал, словно что-то подсчитывая в уме, и выдал:

— Я кое с кем переспал.

Мне показалось, что фраза эта умерла, не родившись. Все произошло слишком быстро, чтобы я смогла полноценно воспринять сказанное. Словно меня пырнули ножом. Сначала был абсолютный шок, смятение, потом пустота, а вслед за этим — незатихающая боль. Видимо, на моем лице была пустыня, прежде чем оно смогло выразить все то, что я прочувствовала.

Двумя часами раньше.

Город жил своей обычной шумной жизнью. Мы с Люком прогуливались по Нью Бонд-стрит, глазели на витрины, перебрасывались шутками и наслаждались солнцем поздней весны. Хотя Люк был молчаливей обычного и не так откровенно веселил меня своими приступами самоуничижения, я приписала это похмелью, которое, кстати, выдавали его покрасневшие глаза.

Не считая его немногословия, все прочее казалось вполне обычным. В «Ди-Кей-Эн-Уай», пока я бегала по второму этажу, он присел и принялся терпеливо перелистывать страницы бесплатных рекламных проспектов. Потом, уже в «Прада», легонько толкнул меня локтем, кивком указывая на одну знаменитость, возмущавшуюся дороговизной понравившейся ей одежонки. А в «Кальвин Кляйн», где за нами никто не наблюдал, кроме камер слежения, он прошептал мне на ухо откровенную скабрезность, и, будто невзначай, «припарковал» свою лапу на моей попке.

На улице, когда мы, не торопясь, фланировали в густой субботней толпе, мы, наверное, казались настоящей Влюбленной Парой, купающейся в солнечных лучах и провожаемой завистливыми взглядами одиночек. Я не обнаружила в Люке ни одного известного мне по учебниками признака состоявшейся измены: не было ни чрезмерно подробных описаний той вечеринки, ни задумчивого потирания лба ладонью, ни искусственного приподнятого настроения, ни выражения ностальгии по чему-то давно утраченному или потерянному.

«Я кое с кем переспал».

Смешно, какой силы и количества слов требуется для того, чтобы воздвигнуть здание любовных отношений, и сколь немногими можно обойтись, чтобы в одночасье разрушить его до основания.

Шок, поразивший меня, оказался намного основательней всех, обрушивавшихся на меня прежде, поскольку, как это ни странно может прозвучать, но я оказалась совершенно неподготовленной к случившемуся. Не было никаких тревожных сигналов или симптомов приближения подобного. Люк всегда оставался верен мне. Может быть, он был неверующим во всем, но в наши любовные отношения он действительно верил. Поэтому нынешнее отклонение, этот отказ от веры, казались невозможными. Сама мысль о том, что Люк попытается искать удовольствий где-то на стороне никогда не посещала мою голову. И вдруг это стало такой ощутимой реальностью, что мне стало дурно.

В моей душе начал пробиваться росток гнева, но поначалу он был скрыт странными темными наслоениями стыда. Я неожиданно оказалась голышом перед совершенно чужим человеком. Чужим, с которым я два года делила постель, но тем не менее, как оказалось, чужим, посторонним. Я попыталась нащупать трусики, но никак не могла вспомнить, куда их швырнула. Пока я их разыскивала, Люк пытался ответить на мои пока еще невысказанные вопросы.

— Мне самому было стремно… Я почти ничего не помню… это какая-то ошибка… ужасная ошибка… мы оказались в одном такси, потому что нам было домой по пути… я сам себя ненавижу… я должен был сознаться сразу… ты должна мне поверить… я люблю тебя…

Когда в своей журнальной колонке «Поступай правильно» я не раз твердила, что для сохранения гармонии любовных отношений партнеры должны каждый день открывать друг в друге что-то новое, я имела в виду отнюдь не это.

Я взирала на него с недоумением, а потом перевела взгляд на его член, напоминавший сейчас размерами и видом сморщенную шляпку только что проклюнувшейся поганки. Наконец, я обнаружила местонахождение своих трусиков и лифчика и неловко облачилась в них, стараясь сделать все, чтобы мои глаза ничего не выражали. После этого я прошла к стулу, на котором лежали мои джинсы и топик, и закончила свой туалет. Люк все это время стоял столбом, и яркое солнце светило прямо на его голую задницу.

Полностью одевшись, я почувствовала, что гроздья гнева в моей душе окончательно созрели. Я осмотрелась, пытаясь найти какой-нибудь острый предмет, чтобы швырнуть в Люка и чтобы память об этом осталась на его теле навсегда. Мои туфли. Серые «фендолуччи» со смертоносными шпильками.

— Ты должна поверить… это ровным счетом ничего не значит… ничего…

— Он немного ожил, зашевелился и тут наткнулся на мой ядовитый взгляд. — Ну… скажи хоть что-нибудь…

Но я ничего не собиралась говорить. Он потянулся за своими боксерскими трусами и прикрылся ими, как фиговым листком. Я схватила туфлю и в ярости запустила в него. Люк обладал безупречной реакцией ниндзя, и он резко соскочил с «линии огня», и туфля, пролетев мимо, со звоном высадила оконное стекло.

Дзы-ы-нь!!!

…твою мать!

Я подняла вторую туфлю и направилась к выходу.

— Марта, подожди!

В дверях я не выдержала и обернулась:

— Ты думал обо мне?

— Что?

— Когда ты трахал ту девку, ты думал обо мне?

— Почему ты так себя ведешь? Я сам не понимаю, как это получилось.

— Люк, отвечай на мой вопрос. Ты обо мне вспоминал?

Он с отчаянием посмотрел на меня:

— Конечно. Ты все время была в моих мыслях.

Когда он произнес это, меня охватил ужас. Мне показалось, что я если не соучастница, то, по крайней мере, свидетельница произошедшего. Однако факт, что мысленно я все-таки присутствовала при этом, облегчил мой уход, не оставляя места колебаниям. Сама мысль о том, что обнимая, целуя и трахая ту неизвестную девицу, Люк думал обо мне, была невыносима. Это было еще хуже, чем если бы он просто вычеркнул меня из памяти. От этого и измена показалась еще изощренней и обидней.