Эмманюэль Тодд - После империи. Pax Americana – начало конца

• Название: После империи. Pax Americana – начало конца
• Автор: Эмманюэль Тодд
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-7133-1188-0

«После империи» — самая обсуждаемая сегодня в Европе и Америке книга, полемизирующая с широко распространенным мнением о наступлении эры американского господства, то есть взглядами, резче всего выраженными З. Бжезинским в его книге «Великая шахматная доска». Книга Э.Тодда уже опубликована или готовится к выпуску в 28 странах.

Опираясь на массив фактических данных, автор доказывает, что США вступили в фазу заката своего могущества и вырождения демократии, превращаясь в «хищническую державу», в источник международной нестабильности.

Эмманюэль Тодд — одно из ярких имен в современной общественно-политической жизни Франции и Европы. Список его крупных работ насчитывает десять названий. Но, безусловно, наибольший успех пришелся на эту его книгу, ставшую бестселлером в Европе и США.

Особый интерес для наших читателей представляет отдельная глава о России как крупной и позитивной силе в формирующейся глобальной системе.

---

ЭММАНЮЭЛЬ ТОДД «После империи. Pax Americana – начало конца»

Магали посвящается

Вступление

Соединенные Штаты становятся для мира проблемой. Между тем мы привыкли видеть в этой стране решение проблем. Гаранты политической свободы и экономического порядка в течение последних 50 лет, Соединенные Штаты все больше и больше становятся фактором международного беспорядка, поддерживая везде, где могут, неопределенность и конфликты. Они требуют от всей планеты признать, что некоторые второразрядные страны представляют собой «ось зла», против которой необходимо бороться и которая должна быть уничтожена: Ирак Саддама Хусейна — грозный на словах, но ничтожный как военная держава, Северная Корея Ким Чен Ира — первое (и последнее) коммунистическое общество, установившее наследование власти по праву первородства, осколок прошлого, обреченный на исчезновение без всякого внешнего вмешательства. Иран — другая навязчивая цель — страна стратегически важная, но явно вставшая на путь внутреннего и внешнего успокоения. Тем не менее американское правительство клеймит ее как полноправного участника пресловутой «оси зла». Соединенные Штаты провоцировали Китай, подвергнув бомбардировке его посольство в Белграде во время войны в Косово, нашпиговав легко обнаруживаемыми «жучками» «Боинг», предназначенный для китайских руководителей. В перерывах между публичными объятиями и двумя соглашениями о ядерном разоружении они даже провоцировали Россию, поощряя передачи на чеченском языке радиостанции «Свободная Европа», направляя военных советников в Грузию и создавая постоянные военные базы в бывшей советской Центральной Азии под носом у российской армии. А вот и теоретическая вершина этой милитаристской лихорадочности: Пентагон организует утечку документов о планируемых ядерных ударах по неядерным странам. Правительство Вашингтона проводит таким образом классическую модель стратегии, которая не сообразуется со страной континентального масштаба, «стратегию умалишенного», призванную создавать у возможных противников образ безответственной страны, чтобы еще больше их устрашить. Что касается создания космического щита, который разрушает ядерное равновесие и последующее усовершенствование которого позволило бы Соединенным Штатам править миром, терроризируя его, то это заставляет нас перенестись в мир научной фантастики. Как не удивляться проявлениям недоверия и страха, демонстрируемым сегодня странами, определявшими свою внешнюю политику на основе удобной аксиомы: за все отвечает единственная сверхдержава?

Традиционные союзники и клиенты Соединенных Штатов тем более обеспокоены, что сами они располагаются вблизи зон, которые характеризуются их лидером как несущие угрозу. В этой связи Южная Корея напоминает, что она не ощущает угрозы со стороны своего архикоммунистического северного соседа. А Кувейт утверждает, что у него больше нет спорных вопросов с Ираком.

Россия, Китай и Иран — три страны, абсолютным приоритетом которых является экономическое развитие, имеют сегодня лишь одну стратегическую озабоченность: противостоять провокациям Америки, не отвечать на них, более того, бороться за стабильность и порядок в мире — немыслимый 10 лет назад поворот ситуации на 180 градусов.

Что касается главных союзников Соединенных Штатов, то они чувствуют себя все более и более растерянными и смущенными. В Европе, где только Франция позволяла себе скромные притязания на независимость, мы с некоторым удивлением обнаруживаем раздраженную Германию и откровенно обеспокоенную Великобританию — вернейшего из самых верных союзников. На другой стороне Евразии молчание Японии выражает скорее растущее чувство собственной неловкости, чем безоговорочное согласие.

Европейцы не понимают, почему Америка не хочет урегулировать израильско-палестинский вопрос, хотя имеет для этого все необходимые возможности. Они начинают задавать себе вопрос: а не устраивает ли по существу Вашингтон этот вечный очаг напряженности на Ближнем Востоке и растущая враждебность арабских народов по отношению к западному миру?

Организация «Аль-Каида», эта банда психически неуравновешенных гениальных террористов, появилась в определенном и ограниченном регионе — Саудовской Аравии, хотя бен Ладен и его приспешники наняли нескольких египетских перебежчиков и горстку заблудших из пригородов Западной Европы. Америка, однако, тщится превратить «Аль-Каиду» в мощную пагубную силу, в «терроризм», который присутствует всюду — от Боснии до Филиппин, от Чечни до Пакистана, от Ливана до Йемена, оправдывая таким образом любую карательную акцию, в любое время и в любом месте. Придание терроризму статуса универсальной силы институционализирует постоянное состояние войны в масштабах планеты — четвертой мировой войны, по мнению некоторых американских авторов, которые даже не боятся выглядеть смешными, считая «холодную войну» третьей мировой (Podhoretz N. How to Win World War IV// Commentary. — 2002. — Febr. P. 19-28.). Все происходит так, как если бы Соединенные Штаты стремились по туманным причинам к поддержанию определенного уровня международной напряженности, к ситуации ограниченной хронической войны.

Спустя лишь год после 11 сентября такое восприятие Америки представляется парадоксальным. Ведь в часы, последовавшие за атакой на Всемирный торговый центр, мы ясно осознали всю глубину и привлекательность американской гегемонии: признанная власть в мире, широкое большинство в котором считает, что только капиталистическая организация экономической жизни и демократическая организация жизни политической являются единственно разумными и возможными. В этот момент все четко увидели, что главная сила Америки заключается в ее легитимности. Проявления солидарности со стороны всех стран мира были незамедлительны: все осудили это преступление. Европейские союзники заявили о своей готовности к активной солидарности, выступая за подключение НАТО. Что касается России, то она воспользовалась случаем продемонстрировать, что больше всего желает добрых отношений с Западом. Именно Россия предоставила афганскому Северному альянсу оружие, в котором он нуждался, и открыла для вооруженных сил Соединенных Штатов необходимое стратегическое пространство в Центральной Азии. Без активного участия России американское наступление в Афганистане было бы невозможным.

Преступление 11 сентября поразило психиатров: проявление уязвимости Америки в той или иной мере дестабилизировало повсюду состояние не только взрослых, но и их детей. Настоящий психический кризис обнажил ментальную архитектуру планеты, единственная и легитимная сверхдержава которой — Америка — составляла как бы ее неосознанную главную опору. И те, кто восхищается Америкой, и те, кто ее ненавидит, напоминали детей, лишенных старшего, в котором они нуждаются либо для того, чтобы ему подчиняться, либо для того, чтобы с ним бороться. Иными словами, преступление 11 сентября выявило добровольный характер нашей крепостной зависимости. Теория Джозефа Найя об «опосредованной власти» получила убедительное подтверждение: американское господство в мире основывалось не только и даже, главным образом, не столько на силе оружия, сколько на престиже ценностей, институтов, культуры Америки.

Три месяца спустя мир, казалось, вновь обрел нормальное равновесие. Америка победила, вновь став после нескольких бомбардировок всемогущей державой. Вассалы полагали возможным вернуться к своим обычным делам, в основном экономическим и внутренним. Противники готовились возобновить с того места, где они остановились, свои вечные обличения американской империи.

Но все же ожидалось, что рана, нанесенная 11 сентября, — впрочем, относительно небольшая по сравнению со страданиями в войнах европейцев, русских, японцев, китайцев и даже палестинцев — приблизит Америку к общей участи человечества, сделает ее более чувствительной к проблемам бедных и обездоленных. Миру пригрезилось: признание всеми, вернее, почти всеми странами легитимности власти Соединенных Штатов привело к появлению подлинной империи добра, где подвластные народы всей планеты признают центральную власть, а властвующие американцы подчиняются идеям справедливости. Однако именно в этот момент поведение Соединенных Штатов на международной арене повлекло за собой начало пересмотра их образа. В течение всего 2002 года вновь стала проявляться тенденция к односторонности, которая была заметной уже во второй половине 90-х годов: в декабре 1997 года Вашингтон отказался подписывать Оттавский договор, запрещающий противопехотные мины, а в 1998 году — соглашение о созданий международного суда по уголовным делам. История, казалось, вернулась в прежнее русло, когда Соединенные Штаты отказались присоединиться к Киотскому протоколу об ограничении выбросов углекислого газа.