Анастасия Эльберг - Правда или долг

• Название: Правда или долг
• Автор: Анастасия Эльберг
• Жанр: Современные любовные романы

Продолжение романа "Самая сладкая ложь", главным героем которого является не Константин, а Гилад. И он же отвечает для себя на вопрос, который волновал его уже очень давно…

---

Ибрагим отвлеченно закивал в очередной раз, не утруждая себя и не демонстрируя заинтересованность.

— Майор Константин Землянских, — снова заговорил Муса. — По происхождению иранец. По образованию — аналитик. Оставил армейскую карьеру в самый, казалось бы, неподходящий момент — он руководил штабом на одной из баз на юге страны, и весь командный состав прочил ему головокружительную карьеру. Работал в оперативном отделе, занимался и оперативной работой как таковой, и планированием операций — он, помимо всего прочего, еще и стратег. После истории с вашим братом ушел из оперативного отдела и начал работать в аналитическом отделе. Был консультантом главного аналитика, потом был назначен его заместителем. Когда главный аналитик решил, что ему пора на покой, майор занял его место. Теперь он занимает пост руководителя отдела по ведению допросов. — Муса закрыл компьютер. — Мнение окружающих о нем делится на две части. Половина из его окружения считает, что он — самая выдающаяся личность, которую они когда-либо встречали. Вторая половина не понимает, как такого человека носит земля. Как я понимаю, у вас с ним старые счеты.

— Он убил моего брата, — ответил Ибрагим коротко.

— У нас об этом человеке ходят легенды. — Муса помолчал. — С кем бы я не стал связываться — так это с ним. Он ценит людей, которые что-то делают для него, и платит им добром. Но я не завидую тому, кто сделает ему что-то плохое. Он убил вашего брата, а вы пытались убить его жену. И он вам этого не простит.

Ибрагим сцепил пальцы в замок.

— Думаю, Сандра права, — сказал он. — Нам нужно собраться и поговорить. В том, что случилось, не виноваты другие люди.

— Пожалуй, кроме жены капитана Гордона.

— Жену капитана Гордона уже никто не вернет.

Муса покачал головой, то ли соглашаясь, то ли смиряясь со сказанным.

— Кстати, если мы уже заговорили про Сандру, — снова нарушил он молчание. — О ней я тоже навел кое-какие справки. Вас это интересует?

— Я знаю о ней все, что мне необходимо знать.

— И о том, как она отличилась в истории с делом Ицхака Бен Шаббата?

— Давайте подумаем о том, что мы скажем нашим израильским гостям. До их визита осталось меньше суток.

Бесшумно вошедшая Габриэль поставила на стол две чашки кофе.

— Прошу вас, джентльмены, — сказала она. — Крепкий и сладкий, как вы просили.

— Присядь, дорогая, — пригласил Ибрагим, кивая на свободное кресло.

Габриэль села и положила ногу на ногу.

— Вы привезли что-то интересное? — обратилась она к Мусе.

— Вы все знаете без меня, мадемуазель Вэстен, — ответил он. — От себя я хочу добавить, что моя жена — страстная поклонница вашего творчества. И я буду рад получить экземпляр вашей новой книги с автографом, когда вы опубликуете рукопись.

Габриэль улыбнулась.

— Полагаю, это произойдет через пару месяцев. Вы знаете, переговоры с издательством и другие, не менее утомительные вещи… но я обязательно пришлю вам подписанный экземпляр, если вы дадите мне свой почтовый адрес. Не знала, что ваша жена читает подобную литературу.

— Дарья — женщина с европейскими взглядами. Она училась в Европе. Не могу сказать, что Европа хорошо на нее повлияла, но разве я могу говорить своей жене, что читать? Кроме того, если она это читает, то книги стоят того.

— Может быть, ты хочешь сообщить нам что-нибудь особо секретное о твоих бывших коллегах? — спросил Ибрагим.

Габриэль задумчиво подняла глаза к потолку.

— Майор Толедано очень любит женское внимание, — сказала она. — Капитан Гордон боится красивых женщин. А майор Землянских — великолепный любовник.

Муса посмотрел на Ибрагима, ожидая его реакции.

— Что-нибудь стоящее, дорогая? — спросил тот мягко. — Что-то, что может помочь делу?

— Ты ведь просил что-то особо секретное. А какие секреты могут быть у женщин? Только касающиеся секса. — Габриэль бросила взгляд на Мусу и снова улыбнулась. — Ваша жена, разумеется, почерпнула это из моих книг.

Ибрагим понимающе закивал.

— Хорошо, милая. Я не буду утомлять тебя, ты можешь идти спать. На прощание я хочу сказать тебе только одно. Если я узнаю, что ты меня обманываешь…

Габриэль поморщилась.

— Как ты можешь такое говорить? Я пытаюсь организовать вам встречу, чтобы вы спокойно поговорили вместо того, чтобы устраивать охоту друг на друга и убивать ни в чем не повинных людей, а ты обвиняешь меня в том, что я тебя обманываю? Ты обижаешь меня, Ибрагим. Если бы я тебя обманывала, то вряд ли сидела бы здесь так спокойно.

Ибрагим взял чашку с кофе.

— Если бы я не знал тебя так хорошо, дорогая, то подумал бы, что ты что-то не договариваешь.

Габриэль поднялась.

— Пойду выпью рюмку водки на ночь. Ваше общество утомляет, джентльмены. Приятных вам снов.

… Сидевший в кресле мужчина не менял расслабленной позы. Он изучал вошедшего спокойно, так, будто ожидал увидеть его здесь.

— Вот так, — заговорил он, — судьбе было угодно, чтобы мы встретились еще раз. Дай-ка я на тебя посмотрю. Ты повзрослел. Изменился. Хотя я, наверное, узнал бы тебя, даже если бы ты изменился до неузнаваемости. Нас слишком многое связывает.

Константин стоял посреди комнаты, до сих пор держа в руках пистолет, и размышлял, в какой момент будет удобнее им воспользоваться. Четверо мужчин, которых, в отличие от сидевшего, его появление застало врасплох, замерли в напряженных позах, ожидая развития событий.

— Увы, — сказал Константин. — Часть этого мне хотелось бы стереть из своей жизни.

— Почему же? Разве ты забыл, как дядя Салах показывал тебе Дамаск? Как он возил тебя по Европе? Разве ты забыл, как мы изучали каллиграфию? Неужели у тебя не осталось светлых воспоминаний? Думаю, твой отец сердился бы на тебя, услышав эти слова.

— Я бы предпочел не рассказывать своему отцу о том, чем ты занимаешься. И сделал бы все для того, чтобы он продолжал думать, что ты — просто успешный бизнесмен. — Константин оглядел присутствующих. — Перейдем к сути. Где бомба?

Салах сложил руки на коленях и с улыбкой покачал головой.

— Тебе всегда нужна была идея, за которую ты мог бы бороться, — проговорил он. — Идея, за которую ты готов воевать до последней капли крови. Ты похож на отца. Когда-то у тебя была одна идея, теперь у тебя есть другая. Эта война нравится тебе потому, что она никогда не закончится. Ты сможешь обманывать себя вечно, думая, что кому-то помогаешь. В этом мире все иллюзорно. Жизнь. Смерть. Деньги. Власть. Любовь. Ненависть. Месть. Поэтому стоит жить не ради идеи, а ради чего-то, что можно получить сейчас. Что дает тебе идея? Ты не знаешь, за кого ты воюешь, с трудом представляешь, с кем. Ты воюешь за честь? За справедливость? За правду? Все это — выдумка людей, которые не нашли в себе сил радоваться тому, что они имеют сейчас.

Константин поднял пистолет и взвел курок.

— Я спрашиваю в последний раз, и не заставляй меня повторяться. Где бомба?

— Мой бедный мальчик. — Салах снова покачал головой. — Ты — один из тысячи других, которые свято верят в то, что их смерть кому-то что-то принесет. Но если тебе от этого станет немного легче, мы можем проверить, так ли это на самом деле.

… — Константин! Проснись ты, черт тебя побери!

Гилад сидел рядом с диваном на коленях и вглядывался в его лицо.

— Я не сплю, я просто задремал.

Константин поднял с ковра упавшую книгу и оглядел сумрачную гостиную.

— Во-первых, я даже не слышал, как ты вошел. Во-вторых, ты разговаривал во сне, и я решил тебя разбудить. Все в порядке?

— Мне просто приснился плохой сон. Который час?

— Половина шестого.

Константин сел, устало потер глаза и пригладил волосы ладонью.

— Надо же, я на самом деле уснул. И проспал целых три часа. Будь добр, принеси мне стакан воды.

— Лучше я сделаю тебе кофе. Заодно проверим, как работает твоя чудо-кофеварка.

На кухне Гилад открыл один из выдвижных ящиков стола и достал оттуда пакет с кофе. Константин закурил и, открыв окно, посмотрел на улицу.

— Ты говорил с Боазом? — спросил он.

— Да. Он будет минут через сорок. Поедем вместе. — Гилад включил кофеварку и присел на небольшой стул возле стола. — Я не был в этой квартире. Тут уютно. Наверное, Марике она нравилась. Она не хочет забрать ее назад?

— Эта квартира осталась за мной.

— Отсюда открывается отличный вид. Я знаю, ты любишь подобное. — Гилад посмотрел на Константина. — Где ты гулял до трех ночи?

Константин взял пепельницу со стола.

— У меня были дела, — ответил он. — Нужно было выяснить кое-что насчет паспортов.

— Если ты сотрешь со своей шеи помаду, то я сделаю вид, что поверил.