Анастасия Эльберг - Самая сладкая ложь

• Название: Самая сладкая ложь
• Автор: Анастасия Эльберг
• Жанр: Современные любовные романы

Жизнь Лии Слоцки мало чем отличается от жизни людей с достатком ниже среднего. Маленькая квартира, сложные вопросы, которые покажутся богатым глупыми, страх перед будущим и муж, которого она упрямо считает любимым. Кто бы мог подумать, что она сама изменит все в один день, приняв предложение о новой работе? Кто бы мог подумать, что она совсем скоро встанет перед странным, иррациональным выбором: что предпочесть - жизнь в бедности или жизнь в Раю с человеком, существование которого больше всего похоже на детективный роман или фантастический фильм?..

---

— Мне хотелось с тобой встретиться. Посмотреть на тебя. Спросить, чем ты живешь. Я скучал.

Официант принес заказ, и Марика принялась за рыбу. Константин подхватил пару крошечных помидор, оглядел тарелку и отложил вилку. Его собеседница от отсутствия аппетита не страдала. Она ела медленно, методично отделяя от рыбы кости, и изредка прерывалась для того, чтобы сделать глоток воды.

Ребенок? Ты беременна? Нет, но я об этом подумываю.

Мысли о том, почему она не хочет детей, были самыми болезненными, и преследовали Константина дольше всех. Дети — это то, что должно связывать супругов, то, вносить в их жизнь новое, особое ощущение единства. Аргументом Марики были разговоры о том, что ребенку нужен человек, который будет рядом. А отец, который работает двадцать четыре часа в сутки, хорошим не является.

Но после долгих и мучительных размышлений Константин пришел к выводу, что причина была глубже. Марика не хотела иметь детей потому, что дети привязали бы ее к нему. Время, проведенное в браке с ним, было для нее борьбой. Борьбой между желанием быть свободной и желанием покориться его воле. Вот только оба желания были одинаково сильны, и она никак не могла выбрать, в какую сторону бежать. Появление ребенка означало бы капитуляцию на одном из фронтов. А этого она допустить не могла. Константин думал о том, что ее вдохновлял сам факт этой борьбы, эти метания как таковые. Она черпала из них что-то, что было для нее жизненно важно. Впрочем, какое это теперь имеет значение?

— От десерта ты тоже откажешься?

Константин поднял глаза, отвлекаясь от мыслей.

— От десерта? Нет, пожалуй, я присоединюсь к тебе. Если, конечно, это будет что-то легкое.

— Творожный пирог тебя устроит?

— Отличная мысль.

Марика подозвала официанта и сказала ему, что он может убрать со стола и принести десерт.

— Как у тебя дела на работе? — спросила она, наполнив стакан водой из принесенного графина.

— Все хорошо. Я добился того, к чему стремился.

— Не припомню, чтобы я слышала от тебя другие фразы. А меня повысили, представляешь.

— И как же ты планируешь заводить детей с плотным графиком?

— Для этого у меня есть мама. Я буду сидеть дома три года. Думаю, трех месяцев будет достаточно.

— Понимаю, — кивнул он. — Она уже давно мечтает о внуках. Ты немного изменила прическу?

Марика провела ладонью по волосам.

— Да. Я решила, что хочу перемен. Кроме того, та прическа ассоциируется у меня… с плохими временами.

— Женщинам проще решать проблемы. Новое платье, прическа, макияж — и совсем другое настроение.

— Ты, разумеется, и не думаешь устраивать свою личную жизнь?

Рука Константина снова потянулась к сигаретной пачке, но в последний момент он передумал и отодвинул ее от себя.

— Не думаю, что мне следует обсуждать это с тобой.

Марика улыбнулась и понимающе кивнула.

— Действительно. Личную жизнь ты можешь обсуждать с кем угодно, но только не со своей бывшей женой. Ты пригласил ее на ужин из спортивного интереса.

— Приятного аппетита, дорогая.

Марика некоторое время рассматривала принесенный десерт.

— Выглядит очень вкусно, — проговорила она.

— Ты можешь забрать и мою порцию. У меня нет аппетита. — Константин все же закурил, подвинув к себе пепельницу. — Знаешь, впервые в жизни я пришел на встречу с кем-то, не продумав диалога. И вот теперь я не знаю, что сказать. Точнее, у меня есть миллион слов, но я вряд ли скажу даже несколько.

Она взяла десертную вилку, не поднимая глаз от еды.

— И все же… у тебя что-то случилось? — спросила она, после чего добавила с легкой усмешкой: — В личной жизни?

— Сделай одолжение, прекрати этот фарс.

Марика подцепила вилкой кусочек десерта и уже поднесла его к рту, но остановилась.

— Знаешь, по-моему, весь этот разговор, в конце концов, перерастет в один большой фарс, — сказала она. — Я не помню, когда у нас с тобой были иные разговоры. Это было очень, очень давно. В прошлой жизни.

— Тогда давай вспомним разговоры из прошлой жизни, и фарса не будет. Во всяком случае, у меня для этого нет настроения.

— У меня, конечно, есть настроение, особенно после рабочего дня. — Марика проглотила кусочек десерта и взяла салфетку. — Итак, ты хотел сказать мне миллион слов. У меня есть две порции десерта, так что ты вполне можешь сказать даже два миллиона. Или ты уже не хочешь ничего говорить?

Константин, посмотрев на нее, тоже взял салфетку и сжал ее в пальцах.

— Недавно я разбирал вещи в шкафу и наткнулся на письма. Ты их помнишь?

На губах Марики впервые за вечер промелькнула искренняя и теплая улыбка.

— Помню, — ответила она. — Мы их писали друг другу, а потом прятали под подушку. Я говорила тебе, что лучше использовать для этой цели красивую тетрадь и писать там по очереди, но ты не соглашался и говорил, что листы для писем выглядят романтичнее.

— Я говорил, что они выглядят эстетичнее, — поправил Константин. — Я прочитал несколько, и…

Марика нахмурилась.

— Я понимаю. Не стоит это озвучивать.

Он отложил салфетку и взял бокал с водой.

— Надеюсь, открытка тебе понравилась? Если ты помнишь, о чем я.

— Да. Тогда я плакала две недели подряд. Мне кажется, так долго я не плакала ни разу в жизни.

— Я всегда думал, что слезы — это путь к исцелению. Если человек плачет, то отчаяние уже отступило, и он просто жалеет себя, а это уже что-то, не пустота. А бывает иначе. Бывает, что тебе так плохо, будто ты вот-вот умрешь. А слез нет и нет, они куда-то подевались. И ты думаешь: да где же они, эти слезы? А потом решаешь: ну и черт с ними. Я справлюсь и без них. Я все равно сильнее. — Константин задумчиво провел ладонью по щеке. — Мы договорились не поднимать эту тему. Я увлекся. Прости.

Марика отставила в сторону тарелку.

— Ну… а что там с письмами? — спросила она.

— Я перебрал их, перевязал лентой и сложил в шкатулку для писем. Второй десерт тоже твой, не останавливайся на достигнутом.

— Нет, спасибо. Я и так съела больше, чем достаточно. В последнее время я мало ем. Да и после рабочего дня практически нет аппетита. Остается одна усталость.

— Может быть, в таком случае мы отправимся домой?

— Только допьем вино. Думаю, тут осталось на пару бокалов.

Константин в очередной раз наполнил бокалы и отдал один Марике.

— За то, чтобы старые письма всегда были в полном порядке и лежали на том месте, где мы могли бы их найти, — сказал он.

… Марика остановилась возле машины и достала из сумочки сотовый телефон.

— Закажу такси, — сказала она и посмотрела на часы. — Сегодня я без машины.

— Подожди немного.

— Ты хочешь предложить мне альтернативный вариант?

Константин запахнул плащ; легкий ветерок, который начался после обеда, теперь грозил перерасти в настоящий ураган.

— Я подвезу тебя.

— Это большой крюк, я сейчас живу в другом конце города.

— Я хочу еще немного побыть с тобой.

Марика вздохнула, но вернула телефон на место.

— Прошу тебя, не надо этого говорить. Ты ведь знаешь, что это просто отголоски привычки.

— Если бы это было привычкой, то я бы от нее избавился. Но привычки не снятся по ночам. И имя привычки никто никогда не говорит во сне, когда рядом спит другая женщина.

— Я прошу тебя, хватит. — Она снова открыла сумочку. — Я закажу такси.

— Нет, ты не будешь заказывать такси! Господи, какие слова я должен сказать, чтобы ты меня поняла? Посмотри на меня. — Он взял ее руки. — Если бы я тебя не любил, дал бы я тебе тогда идти?

Марика помолчала пару секунд, изучая его лицо в свете луны.

— Я ушла сама, Константин. Я этого хотела, понимаешь?

— Но ведь это же… черт. — Он повернулся к ней спиной. — Я не знаю, что я должен тебе сказать. Я не могу так жить. У тебя никогда не было чувства, будто… у тебя отобрали что-то жизненно важное, но выбора у тебя нет, и ты должна продолжать жить?

— Было. Давно. Тогда, когда у меня был мой муж, а не тот, другой, в мыслях которого была только работа.

— У тебя будет все, что ты хочешь. Разве так не было раньше? Я читал твои мысли, выполнял каждый каприз. Я буду проводить с тобой каждый вечер. Каждую ночь. Я умоляю тебя, дай мне еще один шанс.

— Я давала тебе много шансов. Но тебя волновала исключительно твоя карьера. Может быть, ты и читал мои мысли, но ты не замечал, как я плачу в подушку. Ты уходил из дома в шесть утра, приходил в десять вечера и падал с ног от усталости, забывая поужинать. Ты не говорил мне ни слова, когда я стала отказываться от твоих подарков. Ты не сказал мне ничего даже тогда, когда у меня появились другие мужчины! Я хорошо помню, что это была за жизнь. И я не хочу такой жизни. Меня устраивает та жизнь, которой я живу сейчас. Давай будем взрослыми людьми. Невозможно вернуть былых чувств. Я знаю, что тебе больно. И, поверь, мне сейчас не легче.