Дмитрий Рыков - Последняя ночь Вампира

• Название: Последняя ночь Вампира
• Автор: Дмитрий Рыков
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073318-7

«Последняя ночь вампира» — роман, который окунет вас в потусторонний мир. Любители мистики и захватывающего чтения не останутся равнодушными к сюжету произведения.

Многие верят, что есть нечто, что не поддается логическому или научному объяснению, но Кристина и не догадывалась, что привлекательный мужчина-иностранец в самом расцвете сил может оказаться вампиром. Девушка попадает в центр событий, борьбы, и лишь благодаря доблестному майору Фролову не только остается жива, но и находит свою вторую половинку. Любовь, жажда мести и власти, благородство сплетены в тугой узел. Останется ли наш мир прежним или его ждет гибель? Сможет ли благородный рыцарь противостоять «ошибке природы»?

---

— Будьте объективны. В Кале много ваших друзей. Говорят, что молодой английский король, несмотря на юную наглость, не так уж безрассуден и в науке ведения войны весьма искушен. Он ввел в войсках жесточайшую дисциплину, он не боится численного превосходства французов. У вас нет единоначалия, у многих не имеется военного опыта и закалки сражений. Вы воюете не за Францию, а за собственную так называемую воинскую доблесть. У вас нет короля, который бы явился символом нации и повел бы вас за собой, объединив всех вассалов. Пока же герцог Брабантский до сих пор не решил, идти ли ему за французами или нет. Стоит лагерем и ждет известий от Жана Бесстрашного.

— Ты знаешь, где его лагерь? — с надеждой спросил де Грасси.

— Да. Полдня пути. Я вам покажу дорогу.

— Слава пресвятой матери Клерийской! — вскричал барон.

Все, кто сидел за столом, возбужденно загалдели. Если до этого каждому хотелось переспорить хозяина, то теперь это желание пропало.

Вскоре начались байки о вторжении Генриха V, о военных талантах герцога Орлеанского, коннетабля Шарля д’Альбре и маршала Бусико, отшельник в раз — говоре уже участия не принимал. Жильбер захмелел и попросил разрешения уснуть. Он выбрал себе место у дальней стены и повалился на пол, лишь подложив себе под голову свернутый плащ. Телохранители и остальные воины тоже сослались на усталость. Остались бодрствовать только Филипп и отшельник.

— Скажи, мудрый человек, — в конце концов спросил барон, — почему ты живешь один в лесу?

— Я не могу находиться в обществе людей.

— Почему?

— Так распорядилась природа. Не могу.

— А почему ты так низко отзываешься о человеке? Почему отказываешь ему в благородстве и чести?

— Вовсе не отказываю. Только благородство честных людей стоит на службе у тех, кому это благородство чуждо. А близки только хитрость, которая позволяет управлять так называемыми «честными», жадность и тщеславие. Не лезь в драку, рыцарь, ты погибнешь.

— Почему? — удивился де Грасси. — А если и так, на все — воля Божья.

— Семья у тебя есть? Дети?

— Да, прекрасная супруга и два отпрыска — мальчишки-сорванцы.

— Кто о них позаботится после твоей смерти?

— Не знаю, — погрустнел Филипп. — Но где еще добыть славу, как не с оружием?

— Славу и… деньги?

— И деньги, — вздохнул барон, — я очень беден.

— Несколько дней идут дожди, — сказал хозяин, — земля размокла, лошади будут скользить. Надо будет спешиться, а пешему носить латы весом в двадцать пять килограмм будет невозможно.

— Спешиться — это «английский метод». Мне он не по нраву. Я останусь на коне.

— Не сможешь. И пешим в латах не сможешь. Дерись не мечом, а булавой или цепом, меч пусть будет на боку на крайний случай. Телохранителей держи при себе, чтобы не увлеклись боем и не оставили тебя одного. Помимо англичан, враг французов — собственная спесь. Отбрось ее, не думай о подвиге, думай о сохранении жизни.

— Я так не могу. Меня не учили беречь жизнь.

— Знаешь, — посмотрел хозяин на барона глубоким взглядом, — когда настанет пора умереть, если ты отдашь душу не сразу, ты до последней минуты будешь молить о сохранении жизни. Я видел это не раз и не два.

— А сколько? — барон приложился к кубку.

— Тысячи, — ответил тот и опять сверкнул глазами.

Де Грасси очень удивился.

— Ты такой искусный лекарь, что через руки твои прошло столько больных? Откуда ты, отшельник? Я не выдам твою тайну — слово чести!

— Верю тебе. Я из Египта.

— Египтянин? — удивлению Филиппа не было предела. — Но… У тебя, конечно, смуглая кожа, но ты не похож на сарацина.

— Считай, что я потомок египтян, которые жили там до сарацин.

— Вот как? — барон не нашелся что сказать.

— Пойдем, — встал отшельник, — я покажу тебе направление пути к лагерю бургундцев. Утром я не буду вас провожать.

— Почему?

Хозяин замялся.

— Конечно, тебе проще думать, что я как пещерный отшельник в Фиванской пустыне, поклявшийся сорок лет не видеть солнца, но это не так. Считай, что у меня редкая болезнь. Мне нельзя на свет. Потому я так и увлечен медициной — хочу прежде всего вылечить сам себя.

— Надеюсь, не проказа? — барон с опаской посмотрел на свои ладони, которыми прикасался к вещам хозяина.

— Нет! — засмеялся тот. — Тебе ничего не грозит.

Они вышли наружу. Дождь прекратился. Вдалеке раздался протяжный волчий вой. Хозяин долго говорил и показывал направление рукой, но, поняв, что успехов не добьется, вернулся в хижину и начертил Филиппу подробный план.

Вскоре гость уже посапывал.

Утром, увидев схему, проводник радостно засмеялся и, тыча пальцем в бумагу, стал утверждать, что именно так он бы их и повел.

Отшельник сказал, где искать ручей. Умываясь, холодной водой барон смыл последние признаки похмелья. Опять заморосивший дождь был мелким и противным, но скоро собрались в дорогу. Чем-то обиженный Жильбер не пришел попрощаться с хозяином, де Грасси сам благодарил лесного жителя за всех. Поклялся, что пообещает отрезать языки своим людям, если они разболтают о его хижине, и попытался дать ему серебра. Тот с негодованием отказался. Барон подумал, что за такого человека он и вправду отрезал бы чей-то не в меру длинный язык.

К четырем часам пополудни они прибыли в лагерь герцога.

Старые товарищи приняли его с радостью, барон с гордостью смотрел на украшенные геральдикой щиты и знамена, радовался многочисленности их войска и испытывал невероятное возбуждение перед скорой битвой.

Друзья сказали, что англичане заперты в ловушке у деревушки Мезонсель. Они двигались к Кале и наткнулись на огромные силы французов у Рюисонвилля. Стороны разделяет только поле между Трамкуром с востока и Азенкуром с запада — наверное, враги на нем завтра и сойдутся. Французов больше в несколько раз, и герцог Брабантский сомневается, стоит ли бросать в бой бургундцев — вряд ли им до — станутся первые шеренги. А в таких условиях возможность добыть славу окажется ничтожной. Бургундцам только что и останется, как шагать по трупам — а это не для них.

Генрих V уговаривал пропустить его к Кале, но французы не согласились. Здесь англичане найдут смерть. С ненавистным королем отважные рыцари герцог Глостерский, сэр Джон Корнуолл и герцог Йоркский с графом Оксфордом — если их взять живыми, это будет очень щедрая добыча. Англичане выпустили пленных, взятых в Гафлере, но до этого сожгли аббатство Фекампа потому пусть не думают, что благородный поступок, совершенный уже после того, как они оказались заперты в мешке, уравновесит их гнусное преступление.

Сильное радостное волнение перед битвой заглушали вином, рассказывали байки и делили будущих пленных. Жильбер начищал доспехи и проверял свой арбалет.

Утром 25 октября 1415 года опять зарядил дождь. Герцог так и не дал приказ присоединиться к французам, но боевые порядки построил. Барон Филипп Дивер де Грасси был готов к сражению. Нашейник его лат, налокотники и нагрудники были из лучшей стали, украшенной серебром. Вняв совету отшельника, он не стал полностью облачаться в латы, предпочтя им железную прочную кольчугу. Наколенники и набедренники были из чешуйчатой стали, вместо кованых стальных сапог, обычно защищавших ноги, он надел обычные сапоги. На левом боку на красиво вышитой перевязи висел меч, на правом — цеп с набитыми на круглый шар острыми стальными шипами. Поверх лат он накинул бархатный плащ с крестами. Пика была вставлена в ячейку на седле закованного в броню коня — но барон не знал, понадобится ли она ему сегодня.

А сигнала к атаке все не раздавалось. Несколько часов они провели в томительном ожидании, пока впереди, наконец, заслышался шум битвы. Самые нетерпеливые потрясали оружием и рвались в бой. Где-то вдалеке ревели трубы, стоял крик тысяч глоток, а они все ждали в напряженном молчании.

Прошел час, другой.

Скоро вернулся один из гонцов, кинулся в палатку к герцогу, через десять минут ускакал обратно. Спустя какое-то время прискакал еще один гонец, за ним — третий. Рыцари между собою зашептались, что происходит что-то странное. Наконец, нарисовалась такая картина — никто не хотел начать сражение первым. Спустя часы тревожного бездействия английские лучники выдвинулись вперед и стали обстреливать французские позиции. Тут же первая шеренга под градом стрел рванулась в бой, ее поддержала тяжелая конница под командованием рыцарей Гийома де Савеза и Клиньи де Бребанта. Но лучники врыли перед собой заостренные колья и отступили. Кони напоролись на них и повернули назад. Обезумевшие животные понесли тяжелых всадников обратно на позиции, смяв свои же вооруженные порядки, рассеяв французских арбалетчиков. Спешившиеся рыцари под тяжестью лат медленно продвигались к английскому войску, скользили по непролазной грязи, а когда вплотную приблизились к лучникам, те хладнокровно расстреляли их в упор. Стрелы пробивали латы, убитые, раненые и просто обессиленные воины валились друг на друга. Те, кто падал в грязь на землю, самостоятельно подняться на ноги уже не могли. Одни просто захлебывались в жидкой грязи, другие задыхались под тяжестью навалившихся на них тел. Англичане рубили их топорами и алебардами, рыцарей добивали ударами кинжалов под забрало. Множество французов дезертировало с поля боя.