Шмиэл Сандлер - Мой любезный Веньямин

• Название: Мой любезный Веньямин
• Автор: Шмиэл Сандлер
• Жанр: Научная Фантастика

---

Глава сороковая

В ритме вальса

Из дневника Уилла Иванова:

"Меня посадили в машину. За рулем сидел Бабуин. - Ты что, же парень, работаешь на два фронта? - спросил я. Он не удостоил меня ответом. - А у меня работать выгоднее, - вмешался племянник, - я не скопидом, как иные и плачу двести шекелей в час. Почти всю дорогу он слушал волшебные мелодии Штрауса. - Все-таки красивый был человек, - сказал он, имея в виду австрийского композитора, - и веселый, видать, очень... Бабуин ударил по тормозам. Машина со скрипом остановилась. Была ночь. Мы стояли на мосту. Внизу бурлила река, а в небе щерился молодой месяц. Он напоминал эмблему на мусульманских надгробиях. Кругом царило гнетущее безмолвие, только внизу под мостом деловито кипятилась вода на порогах, да из кабины доносились волшебные звуки музыки. Из темноты вдруг возник племянник: - Ну будь, Уилл! - ласково сказал он мне и затянулся дымом сигареты. Меня подняли и бросили за перила моста. Я сильно ударился о воду и на секунду потерял сознание. Вода была обжигающе холодная и я тут же пришел в себя. Я стал погружаться в пучину, но захлебнуться не успел: ноги коснулись дна и я что было сил, оттолкнулся от грунта. Под водой меня снесло немного и, всплыв, я оказался под мостом. Онемевшими пальцами я уцепился за выступ железной сваи. - Он уже готов. - Услышал я наверху голос Бабуина. И тут же в тишину вплелось стрекотание сверчка. Раньше на мосту я его не слышал. - Он живуч, - раздался бас племянника. - Босс, так надо было его пристрелить. - Нет, Боб, я люблю все пышное и символическое, - сказал племянник, насвистывая в такт вальса. - Если он выживете, то никогда уже не поднимется. - Шмулик рассмеялся, - сломал я его все-таки. Голоса затихли. Стукнула дверца машины. Зарокотал мотор и в его урчании захлебнулись звуки веселого вальса. И опять только вода деловито кипятилась на порогах, да слышны были пронзительные цикады неугомонного сверчка"

Глава сорок первая

Молодожены

На следующий день мне позвонил Федор. - Можете меня поздравить, - сказал он счастливым голосом, - суд признал нас с Бобом супругами. - Я очень рад за вас Федор Николаевич. - Спасибо. О чем вы хотели говорить со мной? Если об Уилле, то к рассказу Боба мне нечего добавить. - Извините, Федор, когда в последний раз вы видели Уилла? - Спустя неделю, после нашей поездки в Эйлат. - При каких обстоятельствах? - Мы встретились на Дизингофе. Я рассказал ему, что принят в общество гомосексуалистов, что ищу Боба, а заодно работу, потому что я уже на мели. Он спросил ходил ли я на биржу труда. Я сказал, что ходил, но там подбивают меня идти на стройку, а мне не хочется - надоело месить цемент. Я все же учитель русской словесности. - Он предлагал вам что-нибудь? - Да, конечно, он звал меня начать все сначала. - Что он сказал конкретно? - Он сказал, что знает, где живет племянник и что вместе мы одолеем его. - И вы отказались? - Разумеется. С какой стати мне было лезть в это сомнительное дело. Я так и сказал ему - "Забудьте про племянника, граф, у него деньги, с ним не сладить" - Вы действительно в это верили? - Нет, я просто хотел отвязаться от Уилла. У меня и своих проблем было не мало. Разве я не имею права на личную жизнь? - Конечно имеете. - Я хотел разыскать Боба. Как раз тогда мне удалось напасть на его след. - Где же вы его нашли? Федор замялся: - В заведении мадам Вайншток. Он подрабатывал там в отделении для голубых. - Он и сейчас там работает? - Ну что вы, мы с этим завязали. У нас теперь настоящая семья и мы занимаемся бизнесом. В маклеры подались: торговать недвижимостью выгодно, вон, сколько народу из России понаехало. - А что стало с Уиллом? - А ничего, он ушел.

Глава сорок вторая

Измена

Из дневника Уилла Иванова:

1

"На следующий день я пришел к Белле и все ей рассказал. Она всплакнула немножко, потом накормила меня бульоном из ресторана, который открыл "Третьим будешь" и, сунув мне в руку сотенную, как-то странно замялась: - Извини, - сказала она, - у нас с мужем много работы. Я сейчас ему помогаю. Ресторан новый, надо привечать клиентуру. - Ты не хочешь меня видеть? - спросил я, чувствуя подступающий ком в горле. - У меня просто не будет времени встречаться с тобой, мне надо помогать мужу. Она густо покраснела и сунула мне в карман еще одну сотенную. Выйдя из ресторана, я раздал деньги нищим на Аленби. Теперь я один, денег у меня не осталось. Белла отказалась мне помогать под предлогом, что ей с "Третьим будешь" надо расширять бизнес. Впрочем, раз в неделю, она приглашает меня на тарелку с супом. Я подозреваю, что суп остается после клиентов и Беллочке жалко его выплескивать. Наше романтическое прошлое стерлось из ее памяти и мои обширные познания в философии второй половины девятнадцатого века более не волнуют ее. Я подозреваю, что она завела новый роман с Нисимом, моим соседом по лестничной клетке. Мастурбант излечился уже от половой немочи и теперь работает у супругов мажордомом в банкетном зале. С недавних пор он обрел элегантный вид и напусти на себя важность. Встретив меня как-то в подъезде, он признался, что после ежедневных банкетов в ресторане, ему приходится штудировать с хозяйкой труды Льва Давидовича Троцкого. "Третьим будешь" стал уже первым в Холоне. Встречаясь со мной, он вежливо кивает мне, а однажды, сняв шляпу, предложил: - Я не помню зла, товарищ, если вы не против, я готов устроить вас у себя швейцаром в гардеробе. Тем более, Белла Аркадьевна настаивает на этом. Я учтиво поблагодарил его: - Поклон Беллочке Аркадьевне.

2

Время неумолимо бежит. Денег у меня не осталось. Надо срочно искать работу. Я хотел податься в публичный дом, но на моем месте сидит генерал. Хозяин вряд ли простит мне уход по собственному... Придется идти на биржу труда.. Был там. Предложили должность дворника. Я и раньше не особо привечал эту престижную среди эмигрантов профессию, и потому решил податься в охрану. Работа - не бей лежачего, да и платят неплохо, а я уже третьи сутки не принимал горячей пищи. Если затея сорвется, уеду в Иудейскую пустыню наниматься в шакалы. Их почти истребили на юге страны и многие репатрианты навострили уши в Беэр Шеву, занимать свободные вакансии. Неужели Беллочка схлестнулась с мастурбантом? Господи, как мне тоскливо. Родная, милая моя ласточка, если бы ты знала, как я скучаю по тебе... Никогда ты не любила меня, но благодарен богу, что ты была в моей судьбе. Единственное, что я хочу, это умереть с твоим именем на устах"

Глава сорок третья

Убийца

Прочитав последние строки, Белла заплакала. Я никогда не хотела ему зла, - сказала она, - я любила только Уилла... Это он убил его! Он заставил меня предать его, и он же убил его в больнице. - Кого вы имеете в виду, Белла Аркадьевна? - Своего мужа - Ефима Лифшица. - Это "Третьим будешь"? - невольно вырвалось у меня. - Да, это он. Не такой уж он третий, как вам кажется. Он никогда не пил по-настоящему, а просто притворялся, чтобы люди не принимали его всерьез. Всю жизнь он унижал и издевался надо мной. Вынуждал спать со своими начальниками в Узбекистане, а здесь толкнул на связь с Уиллом. - Потому что тот поддерживал вас? - Совсем нет, мы не нуждались в его грошах. Еще в Ташкенте муж понуждал меня спать с Зайченко. - То есть с Фридманом? - Он тогда заведовал складом и мог снабжать знакомых дефицитом. - Зачем вам нужен был дефицит? - Муж работал завмагом и таким образом добывал себе товар. А потом Зайченко рассказал мне про своего дядю и его опыты. Я приняла это за шутку, но муж понял, что тут пахнет миллионами. Мы следили за ними до самого их отъезда в Израиль. Я не собиралась сюда приезжать, меня заставил муж. - И скоро вы нашли племянника? - Нет, Фридман куда-то исчез, а на старика мы вышли через Уилла. - Выходит, все это время вы знали... - Да, я знала, но не думайте плохое. Может быть, не сразу, но я действительно полюбила Уилла. Я не верила во все это, пока не познакомилась со стариком. Умирая, он просил меня не оставлять Уилла. Вот тогда-то во мне что-то надломилось. Я не хотела предавать Уилла. Вы не верите мне? Ведь это не трудно проверить. Я могла преспокойно забрать у него бумаги старика, но не сделала этого, за что муж зверски избил меня. Кстати, бумаги ботаника У Зайченко никто не крал. Он сам предложил мужу выкупить их. Ему эти чертежи были уже ни к чему: Веньямин плодоносил только у Иванова или у меня. Таково уж было его свойство - служить людям, которых любил старик. Ведь и меня он любил очень. - Да, но вы могли открыться Уиллу? - Могла бы, но не решилась. Муж пригрозил, что расскажет ему о моей связи с Зайченко. - Вы и здесь с ним... были любовниками? - Это было один раз, когда Фима выкупил у него бумаги старика. В ту ночь я была у Фридмана... Я продолжала обманывать Уилла. Когда вы с Зайченко задумали поместить его в больницу, и обратились ко мне за помощью, именно муж написал вам письмо, что средств в наличии у нас нет. Эта была ложь. Денег у нас к тому времени скопилось много. Веня возродился к жизни, когда попал в мои руки. Мы сняли горы шекелей. Я хотела бежать с Уиллом в Париж, но муж следил за мной, приставил детектива, который ходил за мной по пятам. О том, что Уилл пишет дневник в сумасшедшем доме, мужу поведал Зайченко. Между прочим, именно он методично спаивал Уилла, а затем с вашей помощью поместил его в психушку. Все хотели его гибели - и Зайченко и муж. Не понимаю, как вы, господин Борухов, оказались в этой компании? - Я даже не подозревал об их намерениях. Но чем Уилл помешал вашему супругу, ведь в больнице он был безопасен? - Узнав, что Уилл пишет дневник в сумасшедшем доме, муж испугался и решил уничтожить свидетеля. Я закатила ему истерику, он обещал мне не трогать Уилла, и все же убил его. - Но как ему удалось проникнуть в больницу в двенадцать часов ночи? - Никуда он не проникал и никого лично не убивал. Он пришел к нему, как полагается, днем с подарками и все рассказал обо мне. Уилл не мог простить мне предательства, и сделал то, что муж ждал от него. - Я думаю, что это равносильно убийству, - сказал я. - Заблуждаетесь, дражайший! - послышался за моей спиной спокойный голос. Я обернулся и увидел "Третьим будешь". - Я лично никого не убивал, - сладко улыбнулся он, - Уилл был сумасшедший и от него можно было ждать что угодно. Кстати, Беллочка, если, что и сломило твоего любовника, так это измена. Он не мог понять, почему ты, зная обо всем, лицемерно ставила свечи в память о бабушке, почившей на чужбине. "Третьим будешь" явно издевался над супругой. - Ничтожество! - сказала Белла, - разве не ты понуждал меня к этому? - Господин Лифшиц, - вмешался я, - я должен признать, что стратег вы неплохой, но избежать тюрьмы вам не удастся. Закон предусматривает... - Господин Борухов, вы же умный человек. В полиции вам никто не поверит. Белла Аркадьевна уже была там и ей предложили принять "Прозак" на ночь. Ну судите сами, кто поверит в ваши глупости про Веньямина: дерево плодоносит деньгами. Ха.Ха... К тому же юридически, состава преступления в данном случае не наблюдается. Я действительно говорил с Уиллом про Беллу, но это были лишь слова и не более. Лично я никого не убивал. Я не убийца. - Нет, ты убийца! - громко возразила Белла. Я обернулся к ней и замер. Белла вытащила из выдвижной полки стола маленький дамский пистолет и навела его на мужа. - Ты не убьешь меня, дорогая. Ведь я сделал тебя богатой. - Не ты сделал, а Уилл. - Уилл был ни на что не способен, вспомни, он купил тебе только бриллиантовое колье. - И дал тебе деньги на ресторан и публичный дом, где ты и меня заставлял работать, мразь! - Успокойся, Беллочка. - Это ты, ты убил Уилла! - Я не убивал это дерьмо. - Не смей, не смей его так называть! Это ты дерьмо. Дерьмо, дерьмо... кричала она, яростно нажимая на курок. "Третьим будешь" давно уже был мертв, а она все стреляла, пока не разрядила всю обойму. Потрясенный, я сидел, вжавшись от испуга в кресло. Белла Аркадьевна бросила пистолет на стол. Глухо ударившись, он оставил на полированной поверхности глубокую царапину. Лицо мадам Вайншток разом постарело, в глазах засветилась глубокая тоска. Повернувшись ко мне, она устало прошептала: - Позвоните пожалуйста, в полицию. - Но вы же слышали вам просто не поверят. Он прав, Белла Аркадьевна, вас примут за сумасшедшую. - Теперь поверят, - уверенно произнесла она, - у меня есть свидетель. Вы то, я, надеюсь, не сумасшедший? Кроме того, с нами Веньямин. Он держал его в бункере. Раз в сутки запускал меня снимать урожай. Ключи всегда были при нем. Они у него в виде медальона на шее. Я подошел к трупу, но снимать медальон не стал, это уже дело полиции. Белла, между тем, сняла с полки фотографию Уилла, долго смотрела на нее, невидящим взором, потом поставила на стол. С фотографии смотрело на меня улыбчивое лицо графа Голубкина-Иванова.