Елена Чекулаева - Блистательный Париж. История. Легенды. Предания

• Название: Блистательный Париж. История. Легенды. Предания
• Автор: Елена Чекулаева
• Издательство: Вече
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 5-9533-2768-8

Париж — это, пожалуй, самая знаменитая столица и один из древнейших городов мира. Париж славится не только своими великолепными бульварами, площадями, проспектами и улицами, но и садами и парками. В Париже вы увидите знаменитые монументы и убогие задворки, экстравагантные магазины и дешевые лавочки, роскошные рестораны и непритязательные бистро, оперные театры и прокуренные джазовые кафе. «Париж — это все, что ты захочешь!» Слова Фридерика Шопена, сказанные 150 лет назад, справедливы и сегодня.

Столица красоты и моды ослепляет своей изысканностью, заставляя возвращаться в нее снова и снова.

---

Зимой из каминных труб пришвартованных барж неторопливо поднимается дымок, через иллюминаторы пробивается свет от абажуров и можно порой разглядеть фигуры тех, кто наслаждается мерным плеском воды и простором водной глади...

Монжерон — замок для русских

Маленький замок Le Moulin de Seniis, известный в русской общине Франции под неофициальным названием Шато Монжерон, находится в юго-восточном предместье Парижа.

Предместье Монжерон, тихий французский пригород с одноэтажными, дачного типа домиками, садиками и провинциальным уютом, стал частью парижского мегаполиса. По строгим оценкам профессионалов исторической архитектуры, это и не замок вовсе. Размеры строения не соответствуют эталону. Слишком маленький, хотя есть все признаки — башня, герб на воротах и на главном здании, крепостная зубчатая стена с проемами бойниц. В каталоге достопримечательностей Франции он именуется «Местом встреч короля Генриха IV». Вообще, Le Moulin de Seniis в переводе означает «мельница Сенлис» — по названию соседнего города и огромного заповедного леса, расположенного в сотне километров от Парижа.

В замке были подвалы и конюшни, сейчас перестроенные в жилые помещения. Здесь было не только место для пиров и приема гостей, но и целое самостоятельное хозяйство. Король, сам провинциал, выросший в похожем замке в одной из провинций Франции, создал его, видимо, по памяти своего детства и часто приезжал сюда — на гугенотскую сходку или на встречу с очередной красоткой.

Густой лес, окружавший когда-то замок, почти весь вырублен. С трех сторон поместье обступили здания разрастающихся пригородов, но на паре гектаров парка сохранилась нетронутая природа, насколько это вообще возможно в наше время. С задней стороны замка за кирпичным забором — чье-то заброшенное поместье, на лугу которого пасутся козы и лошади. Парк пересекается рекой, или, скорее, большим ручьем Йер. Это приток Сены. В этом месте рисовали импрессионисты. Незабываемые кувшинки в пруду на картине Клода Моне — те самые, у Монжероновского замка.

Девять веков назад все вокруг было покрыто безлюдными лесами, а на этом месте было большое оживленное аббатство. Прошли века, вокруг возник цивилизованный город, на месте аббатства построили замок. Что за тайна кроется в нем? Здесь в XI веке жила королева Франции — Анна Ярославна. Ярослав Мудрый, в стремлении укрепить государство, решил усилить его влияние на Западе и для этого выдал всех своих дочерей за иноземных принцев. Анну выдали за наследника французской короны. Анна со свитой ехала к суженому через всю Европу, в те времена вовсе не фешенебельную, а полную смуты и опасностей. Брак был в целом удачным, но счастье омрачилось безвременной кончиной молодого короля. Погоревав, Анна вышла замуж во второй раз, теперь уже неудачно. На этот раз супруг попался здоровый, но слишком склонный к женскому полу и пирам. Уставшая от скандалов и измен, Анна сначала удалилась в аббатство, а потом, пожив здесь несколько лет, вернулась в Россию.

Вместо аббатства, обветшавшего от времени, был построен в пятнадцатом веке Монжероновский замок. Ходят легенды, что в прошлом веке замок принадлежал ордену розенкрейцеров. В качестве доказательства историки показывают на необычный герб с розой и крестом на фронтоне главного здания. Говорят, розенкрейцеры освятили это место и закляли его. Может быть, поэтому замок никогда не был разрушен завоевателями. Чего вокруг только не происходило — войны, революции. А на стенах замка нет ни одной отметины, кроме естественных признаков возраста. Соседний город Виль-Сан-Жорж, крупный железнодорожный узел, почти совсем разрушен во время последней мировой войны. А этот замок фашисты не тронули.

После Октябрьской революции, когда тысячи русских ринулись в Париж, спасаясь от красного террора, одна русская графиня купила это поместье и основала приют для русских беженцев. Здесь жили князья, графы, бывшие вонные. Они пили, стрелялись, страдали от ностальгии.

Кто-то спился и погиб в клоаке Парижа, кто-то сумел адаптироваться и перебрался в престижные районы. Этот период представители русской эмиграции, вернее, дети белоэмигрантов, не любят вспоминать. Даже имя графини-благодетельницы неизвестно. Во всезнающем справочнике исторических достопримечательностей подробно рассказывается только о событиях XV—XIX века, а дальше добавлено: с начала XX века замок принадлежит русской общине.

После Второй мировой войны Фонд Льва Толстого организовал в замке приют для беспризорников и детей, родители которых погибли на фронте. Руководство приюта старалось быть жестким, чтобы превратить уличных детей и сирот в почтенных граждан Франции, и говорят, что в приюте царили драконовские законы. Сейчас двор полон детворы, но это веселые дети нынешних переселенцев. А из примет того времени остался памятник неизвестного автора. Над четырехугольным каменным фонтаном, служившим в старину поилкой для королевских лошадей, кто-то водрузил фигурку Маленького принца. Грустно смотрит он на сегодняшних обитателей. Поколение белоэмигрантов, которое выросло в нормальных семьях, сегодня — респектабельные французы с русскими корнями, вспоминают, что в детстве их пугали Монжероном. «Если будешь плохо себя вести, отдадим тебя в Le Moulin de Seniis». Но недолго Le Moulin de Seniis оставался детским домом.

Странные природные изменения стали происходить в окрестностях. То ли послевоенное строительство, то ли какие-то другие причины вызвали изменения, но дожди и наводнения затопили замок, и жильцы были выселены. Несколько лет Moulin Seniis простоял нежилой. Весной он стоял, полностью окруженный водой, что придавало ему сказочную таинственность. Местный мэр, чуждый сантиментов, приказал вычистить парк и изменить русло ручья.

В шестидесятые годы XX столетия замок восстановили. Графиня-владелица к тому времени скончалась, завещав его русской общине. А тут в России грянула «оттепель» и последовавшие за ней политические заморозки. В Париж потянулись новые российские беженцы — диссиденты шестидесятых — семидесятых годов. Их опять поселяли в Le Moulin de Seniis. После войны тут появилось новое необычное строение. Сербская община беженцев попросила у парижской префектуры разрешения выстроить свою церковь. Им отказали, и тогда они обратились к русской общине. Комитет белоэмигрантов решил, что славянам нужно держаться вместе, и вот на заднем дворе выросла маленькая церковь. В подобии армянского культового здания — русские иконы, на которые ложится радужный отсвет католических витражей.

Сейчас в Le Moulin de Seniis русское общежитие. Снаружи стены покрыты живописной зеленью. Химеры грозно наклонились над тяжелыми воротами с кованым запором. Над входом старинный герб. Решетки на окнах сторожевой башни. В главном здании витражи. Крепостная стена по-прежнему окружает строения. Любопытные французские туристы, привлеченные необычной архитектурой, иногда заходят — что это такое, не музей ли? Нет, не музей. Филиал России на парижских задворках. Из окон доносится запах борща и котлет. Жильцов немного, с полсотни, но они сумели полностью изменить дух замка и превратить его в обыкновенную Воронью слободку...

Несмотря на старинную славу этого места, жить здесь для российского эмигранта не так уж престижно. Во-первых, отдаленность от центра создает неудобства. На вечеринках россиян в самый разгар веселья народ из Монжероновского общежития извиняется и покидает компанию. Нужно вовремя успеть домой. Скоростное метро проведено сюда не так давно, и хотя в часы пик поезда отходят каждые пять — десять минут — они забиты до отказа.

Вторая причина, вынуждающая покидать замок, — теснота и неудобство. Когда жители говорят, что последний капитальный ремонт проводился в период Парижской коммуны, это не кажется преувеличением. Все время что-то выходит из строя. Зимой, как правило, периодически отключается отопление, толстые стены сразу промерзают, из-за всех дверей слышен кашель. Вдобавок начинает гаснуть электричество, потому что все дружно включают электрообогреватели.

По сути, замок — это большая коммуналка, и скандальная, и дружная. В коридоре под гирляндой женского белья — велосипеды, душ почти всегда занят, и конфорки горят вечным огнем. Народ же сюда прибывает, хотя и не избалованный роскошью, из советских микрорайонов, но все же не изведавший настоящей коммунальной жизни.

Старожилы уверяют, что раньше в главном корпусе жило привидение, дама в белом. Никто не знал, кого представляла эта дама — Анну Ярославну, фаворитку Генриха IV или русскую беженку. К безобидному белому облаку, маячившему в конце коридора после полуночи, привыкли и не боялись. Внезапно привидение пропало. Может, отбыло в мир иной, а может, перебралось поближе к центру.

Для того чтобы, не будучи привидением, поселиться в замке, нужно заручиться разрешением господина Струве, официального директора Монжероновского общежития. Никита Алексеевич в замке бывает редко, живет он совсем в другой стороне. Свою обязанность командовать общежитием он откровенно не любит. Дело не в том, что нынешние жильцы последней волны эмиграции ему чужды по определению. Просто замок не приносит ему ничего, кроме хлопот. Дворянин, настоящий интеллигент и потомок известного в российской истории политического деятеля, Струве с гораздо большим рвением занимается другими делами — изданием и распространением книг на русском языке. Он работает директором парижского филиала международного издательства «YMCA-press», которое издает литературу авторов русского зарубежья. У него большой магазин на улице Святой Женевьевы, в самом сердце Латинского квартала. Кроме издательских хлопот и магазинной суеты, он принимает приезжающих во Францию писателей и деятелей культуры. Ко всему, Никита Алексеевич сам пишет книги и читает лекции на русском факультете лингвистического университета в Нантере, северном престижном пригороде Парижа.