Леонид Сандалов - Пережитое

• Название: Пережитое
• Автор: Леонид Сандалов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я молча слушал его, лишь изредка задавая вопросы, которые могли бы помочь мне представить истинное положение на границе:

- Генерала Пузырева не видели?

- Встречал. Управление его сегодня на рассвете переместилось из Бреста в Высокое. Шоссейная дорога туда прекрасная, и я поехал посмотреть, хорошо ли устроился комендант. Нашел его у командира сорок девятой стрелковой дивизии. Пузырев доложил, что к нему пришли три специальных батальона из Мозырского укрепрайона, и он разместил их на Семятическом, Волчинском и Брестском участках. С батальонами налажена проволочная связь. Каждый из батальонных участков имеет четыре-шесть готовых дотов с вооружением и гарнизонами. Доты между собой и с войсками еще не связаны.

- Командир сорок девятой дивизии доносил, что у него на оборонительных работах занято по два батальона от каждого полка.

- Верно, по два, - подтвердил Коробков. - Два стрелковых полка дивизии целиком размещаются у границы на правом фланге армии, а один остался вместе со штабом дивизии в Высоком. Артиллерийские полки с Брестского полигона вернулись в дивизию. Командир дивизии утверждает, что на том берегу в окопах сидят немецкие части. Сегодня в район Высокого залетели немецкие самолеты, которые, по его мнению, безусловно, обнаружили перебазировавшийся сюда утром наш штурмовой авиационный полк. Полковник Васильев считает, что немцы накапливают силы для нападения, и прямо спросил меня, почему мы не принимаем никаких мер. - Прижал он вас к стенке, - сочувственно заметил я.

- Действительно, прижал, - признался Коробков. - А что я мог ответить ему?.. Посоветовал еще раз внимательно прочитать Заявление ТАСС.

- А известно ли вам, что штаб двадцать восьмого стрелкового корпуса после штабного учения остался на своем командном пункте в Жабинке и в Брест переходить пока не будет?

- Я это знал и поэтому из Высокого возвращался в Кобрин через Жабинку, думая застать там на командном пункте командира корпуса. В штабе все были на месте, а командир корпуса уехал в Брест...

Вскоре к нам присоединился член Военного совета дивизионный комиссар Шлыков. Он в свою очередь поделился впечатлениями о поездке на левый фланг армии - в 75-ю стрелковую дивизию. Положение в этой дивизии было примерно такое же, как и в 49-й. Два стрелковых полка размещались недалеко от границы, а один - со штабом дивизии. Командование дивизии зафиксировало ряд новых фактов, свидетельствовавших о выдвижении немецких войск к границе.

Подытожив результаты наших наблюдений, решили доложить о них командующему округом. Коробков стал вызывать Павлова к телефону, а мы разошлись по своим рабочим комнатам. Уходя, Шлыков сказал командарму, что он и начальник отдела политической пропаганды едут сейчас в Брест и, очевидно, заночуют там.

- При такой тревожной обстановке уезжать вам обоим не следовало бы, нетвердо возразил Коробков.

- Завтра утром все равно надо ехать туда на учения, - ответил Шлыков, - Да и едем мы не в тыл, а ближе к границе...

К 18 часам я закончил неотложные дела в штабе и направился домой. Квартира наша находилась в трех сотнях шагов от штаба.

- Тебя давно уже ждет Таня, - встретила меня возле дома жена. - Хочет, чтобы сходил с нею на речку.

И мы отправились на прогулку к реке Мухавец, протекавшей недалеко от военного городка. Такие прогулки я совершал почти каждый вечер.

Возвратился обратно около восьми часов. На руках у меня сладко спала моя двухлетняя спутница, прижимая к груди букетик полевых цветов. У самого нашего дома я встретил командарма. Он только что вышел из штаба. Разговор с командующим округом у него не состоялся...

- А с генералом Климовских поговорил, высказал ему наши опасения, а он информировал меня, что и от других армий поступают аналогичные данные, объявил Коробков. - В связи с этим разрешено назначенное на завтра опытное учение перенести на понедельник или вторник... В зависимости от обстановки. Распоряжение я уже отдал... Итак, о делах на время забудем. У меня есть одно приятное предложение: в восемь часов на открытой сцене Дома Красной Армии состоится представление артистов Белорусского театра оперетты - давайте посмотрим. Благо открытая сцена в сотне шагов.

- С удовольствием, - согласился я. - Надеюсь, спектакль минской оперетты будет не хуже, чем концерт артистов московской эстрады в Бресте, на который поехали Шлыков с Рожковым.

- Выдал! - засмеялся командующий. - А мне-то и невдомек, чего это они так рвутся в Брест...

Вечер 21 июня был для бойцов и командиров 4-й армии обычным субботним вечером: люди отдыхали, смотрели спектакли, кинофильмы, выступления коллективов художественной самодеятельности. А тем временем в другой 4-й армии - по ту сторону Буга - им готовили гибель. Начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Блументритт позже с непревзойденным цинизмом писал: "Как мы предполагали, к вечеру 21 июня русские должны были понять, что происходит, по на другом берегу Буга, перед фронтом 4-й армии и 2-й танковой группы, то есть между Брестом и Ломжей, вес было тихо. Пограничная охрана русских вела себя как обычно. Вскоре после полуночи международный поезд Москва-Берлин беспрепятственно проследовал через Брест..."

С не меньшим удовольствием вспоминает о 21 июня 1941 года и генерал Гудериан, стремящийся в своих мемуарах изобразить себя этаким рыцарем без страха и упрека, противником варварских приемов войны.

"Тщательное наблюдение 21 июня за русскими, - пишет он, - убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе Брестской крепости, который просматривался с наблюдательного пункта, под звуки оркестра производился развод караулов. Береговые укрепления вдоль реки Буг не были заняты русскими войсками..."

Гудериан явно не понимает, что здесь он выглядит как главарь банды, нетерпеливо ожидающей наступления ночи, чтобы напасть на ничего не подозревающую жертву...

После 19 часов генерал Пуганов сообщил мне по телефону, что за рекой Мухавец, южнее Бреста, в деревне Пугачеве загорелся ближайший к границе дом, стоявший на возвышенности. И как бы в ответ на это пламя пожара осветило одно из селений за Бугом.

Я доложил об этом командующему армией, но никто из нас не угадал тогда, что это значит. А ведь это был, вероятно, сигнал засланным на нашу территорию диверсантам - призыв к действию и подтверждение о том, что вторжение состоится в назначенное время.

В 20 часов вечера мы с командующим и своими семьями пошли смотреть оперетту "Цыганский барон". Однако тревожная озабоченность и какое-то гнетущее чувство мешали полностью насладиться чудесное музыкой этой популярной оперетты. Особенно нервничал командующий армией. Его занимало отнюдь не развитие сюжета "Цыганского барона". То и дело он поворачивался ко мне и шепотом спрашивал:

- А не пойти ли нам в штаб?

Оперетту мы так и не досмотрели. Около 23 часов нас вызвал к телефону начальник штаба округа. Однако особых распоряжений мы не получили. О том же, что нужно быть наготове, мы и сами знали.

Командующий ограничился тем, что вызвал в штаб ответственных работников армейского управления.

 

Часть вторая. Так начиналась война

1. Первый день

Внезапный удар вражеской артиллерии и авиации. - Диверсии. - Бои 4-й армии с превосходящими силами врага при отступлении от Бреста - Начало эвакуации. Первые беженцы. - Подготовка армейского контрудара

Последнюю предвоенную ночь старший командный состав армейского управления провел в помещении штаба армии. В нервном тревожном состоянии ходили мы из комнаты в комнату, обсуждая вполголоса кризисную обстановку. Через каждый час звонили в Брестский погранотряд и дивизии. Отовсюду поступали сведения об изготовившихся на западном берегу Буга немецких войсках.

Доносили об этом в штаб округа, но оттуда не следовало никаких распоряжений. Коробков ворчал:

- Я, как командующий армией, имею право поднять по боевой тревоге одну дивизию. Хотел было поднять сорок вторую, не посоветовался с Павловым, а он не разрешил...

Часа в два начала действовать гитлеровская агентура. Из Бреста сообщили по телефону, что в некоторых районах города и на железнодорожной станции погас свет и вышел из строя водопровод. Через несколько минут произошла авария на электростанции в Кобрине. А еще через полчаса ко мне вошел взволнованный начальник связи армии полковник А, Н. Литвиненко и прерывающимся голосом доложил:

- Со штабом округа и со всеми войсками проволочная связь прекратилась. Исправной осталась одна линия на Пинск. Разослал людей по всем направлениям исправлять повреждения.

Для ознакомления с обстановкой на месте командарм отправил в Брест моего заместителя полковника Кривошеева, а в Высокое и Малорита - других командиров штаба,

Примерно через час связь со штабом округа, с Брестом и с Высоким, в котором разметался комендант укрепрайона, была восстановлена. Выяснилось, что на линиях в нескольких местах были вырезаны десятки метров провода.