Бьёрн Хеммер - Ибсен. Путь художника

• Название: Ибсен. Путь художника
• Автор: Бьёрн Хеммер
• Издательство: ОГИ, Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94282-562-1

Книга современного норвежского исследователя Бьёрна Хаммера — масштабное исследование творчества великого поэта и драматурга Хенрика Ибсена (1828–1906).

Автор рассматривает творческую эволюцию Ибсена в широком историческом и культурном контексте событий конца XIX — начала XX века, соотнося факты жизни драматурга с историей создания ибсеновских пьес и их последующей постановкой на театральных сценах Европы и Америки.

Исследователь предлагает современную интерпретацию творчества драматурга, используя материалы его обширной переписки и другие мало известные российскому читателю источники.

---

Лишь в третьем действии Йун наконец выходит из своего добровольного заточения и объявляет, что хочет начать новую жизнь. На это Гунхильд отвечает ледяным тоном, что он уже мертв и пусть остается в своем гробу. Она прямо ему говорит, что Эрхарт своей идеальной жизнью заставит людей забыть о постыдной и «темной жизни» отца (4: 401). Такой резкий и непримиримый характер Гунхильд вполне соответствует ее имени, которое носили героини саг и обе части которого этимологически связаны с понятием борьбы. В доме Рентхеймов разыгрывается жестокая борьба за власть.

Подслушав разговор между Эллой и Йуном, Гунхильд поняла, что все ее планы могут сорваться. Она немедля вступает в борьбу и делает неожиданное заявление, что борется ради супруга, во имя восстановления чести и достоинства рода Боркманов. Возможно, уже тогда она невольно раскрывает свою тайну, которая становится явной в финальной сцене. Ибсен писал об этом корреспонденту газеты «Копенгаген афтенблад»: Гунхильд в глубине души любит мужа и ждет от него первого шага к примирению. Она ведь прошла через жестокое разочарование — сначала в любви, потом в его «гениальных» способностях. Этим и объясняется ее суровость. Но, как пишет Ибсен, если б она не любила мужа, она бы давным-давно его простила.

Планы Йуна Габриэля и Эрхарта

Однако ни Гунхильд, ни Элла не думают о том, чего хочет от жизни сам Эрхарт. Его отец тоже не имеет об этом никакого представления. Но по ходу действия у Йуна Габриэля появляются собственные виды на сына. В третьем акте он впервые осознаёт, чего хотят две сестры, и в то же время слышит от Эрхарта, что тот вовсе не желает быть орудием в их руках. Эрхарту невмоготу жить, задыхаясь «в четырех стенах», — ни у матери, ни у тети. И в этом Йун Габриэль видит свой шанс:

Боркман (делая шаг вперед). Так, пожалуй, пора заговорить и мне.

Эрхарт (холодно-учтиво). То есть?.. Что вам будет угодно сказать, отец?

Фру Боркман (презрительно). Да, и я спрошу о том же.

Боркман (невозмутимо). Слушай, Эрхарт, так ты хочешь примкнуть к отцу? Человека павшего не поднять жизнью, подвигом другого человека. Всё это одни пустые мечты, басни, сплетенные для тебя тут, в этой духоте. Живи ты себе, как все святые вместе, мне это не поможет ни на волос.

Эрхарт (учтиво). Каждое слово — сама истина.

Боркман. Да. И мне тоже ни к чему медленно убивать себя тут раскаянием да самобичеванием. Все эти годы я пытался искать спасения в мечтах и надеждах. Но всё это не по мне. И я хочу покончить с мечтами.

Эрхарт (с легким поклоном). И что же вы намерены сделать, отец?

Боркман. Встать сам. Начать сначала, снизу. Искупить прошлое можно только настоящим и будущим. Трудом, неустанным трудом во имя всего того, что в молодости представлялось мне самою жизнью. А теперь еще в тысячу раз дороже. Эрхарт, хочешь примкнуть ко мне и помочь мне начать эту новую жизнь?

Фру Боркман (предостерегающе поднимая руку). Не соглашайся, Эрхарт!

Элла Рентхейм (горячо). Да, да, согласись! Помоги ему, Эрхарт!

(4: 404–405)

Таким образом, все три представителя старшего поколения самовластно и эгоистично предъявляют права на молодого Эрхарта. Но все они грубо просчитались. Ибо Эрхарта выигрывает смазливая фру Фанни Вильтон, которая намного моложе их. Хотя она старше Эрхарта, но является для него вполне подходящей партией. У нее свои, далеко идущие, планы насчет этого двадцатилетнего юноши. Сам он находит Фанни обворожительной и хочет наслаждаться с ней жизнью, не думая о том, что будет дальше. Он вовсе не склонен к самопожертвованию и мечтает о счастье, которое надеется обрести рядом с Фанни. Он не заботится ни о будущем, ни о работе, — он живет одним настоящим.

Хотя позиция Эрхарта «carpe diem» и его жажда свободы тоже являются эгоистическими, они резко контрастируют с эгоизмом представителей старшего поколения. Из них одна только Элла способна понять выбор Эрхарта. Элла не в такой степени зациклена на себе, как ее сестра. Йун Габриэль относится к планам Эрхарта почти равнодушно. Пожалуй, он видит в них лишь подтверждение своих мыслей, что все его ненавидят и не могут оценить такого выдающегося человека, как он. И тогда Йун провозглашает: «Так один навстречу буре!»

Эгоизм и жажда власти

Таким образом, отношение трех главных персонажей к Эрхарту в чем-то очень похоже. Все они стремятся превратить его в свое послушное орудие, просто-напросто завладеть им. Уже в первой стычке с Эллой Гунхильд проговаривается, что хочет сохранить «материнскую власть» над сыном. И Элла справедливо замечает, что сестрою движет именно жажда власти.

Самой Элле нужна привязанность Эрхарта, «его любящее сердце… его душа!». Но и она, полная ожесточения и с открытым забралом, бросается в схватку, преследуя те же цели, что и сестра. Йун Габриэль проявляет себя ненамного лучше. Ослепленные эгоизмом, они замечают лишь собственные потребности и не видят, что у Эрхарта своя жизнь. Дидрик Аруп Сейп прав, когда утверждает, что тема драмы — жажда власти, жажда власти бессильных людей.

Фанни тоже можно заподозрить в том, что она приманила к себе Эрхарта, желая властвовать над ним. Так или иначе, он решает следовать за ней. Для него это прежде всего — отчаянная попытка вырваться из затхлого мира домашней жизни, что вовсе не портит их отношений. Но Эрхарт выбирает спутницу жизни, не питая при этом каких-либо возвышенных чувств. Он выбирает свободу без ответственности, без серьезных обязательств и, вероятно, без будущего. Фанни говорит об этом с удивительной откровенностью: «Мужчины так непостоянны, фру Боркман. Да и женщины тоже. Когда Эрхарт покончит со мной, а я с ним, то недурно будет для нас обоих, если у него, бедного, останется кто-нибудь в утешение».

Она имеет в виду пятнадцатилетнюю Фриде, дочь Фулдала, которая едет вместе с ними. Фанни проявляет здесь истинный фатализм: что будет, то и будет, — нужно наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Вероятно, Ибсен, выбрав для своей героини имя Фанни, хотел намекнуть на особенности ее характера — в литературной традиции это имя не такое уж нейтральное, если вспомнить роман «Фанни Хилл» (1748–1749) Джона Клелэнда, о котором Ибсен, видимо, знал из отзывов современников. Также примечательно, что молодые в дороге ненароком переезжают и калечат старого Фулдала, просто не заметив его. Вопиющее подтверждение их бездумного эгоизма.

Поэтому не один только Йун демонстрирует безмерное самолюбие и равнодушие к ближним. Кажется, это присуще всем персонажам драмы. Каждый из них замкнут в собственном мирке, зациклен на своих потребностях, а других винит за те обиды, которые ему причинили. Образ Эллы в этом плане обрисован более детально, чем прочие. Она была подло брошена Йуном Габриэлем и вправе обвинять его в этом. Но она возлагает на Йуна непосильную ношу, делая его единственным ответчиком за все беды в своей последующей жизни — даже за свою болезнь. Больше всего у нее оснований обвинять Йуна в том, что он предал свою собственную любовь. То есть попрал самое ценное в жизни человека. Он предпочел стремиться к иным — весьма сомнительным ценностям. В произведениях Ибсена зло, причиненное другим людям, есть зло, причиненное самому себе.

Но Элла ведь тоже посягает на одну из главных ценностей человеческой жизни: она пытается оттеснить настоящую мать от сына и встать на ее место. Никто из трех главных героев не в состоянии подняться над своим эгоизмом. Они ущербны, поскольку не понимают ни сделанного ими выбора, ни ответственности за себя и других. Только Элла порой демонстрирует способность в какой-то мере жертвовать собственными интересами.

Теперешняя схватка между сестрами за Эрхарта дублирует их ожесточенное соперничество в прошлом. Это Элла осознаёт уже в первой стычке с сестрой: «У нас с тобой уже шла раз борьба — не на жизнь, а на смерть — из-за одного человека, Гунхильд!» В тот раз видимая победа осталась за Гунхильд, но за это ей пришлось заплатить слишком дорого. В схватке за Эрхарта проигрывают обе сестры. А также Йун Габриэль, который был — и остается — причиной их соперничества.

Прошлое — будущее

На первый взгляд борьба ведется именно за Эрхарта. На самом деле в центре противоборства — Йун Габриэль и всё, что связано с его прошлым. Обе сестры хотели бы посчитаться с этим человеком, на которого они возлагают вину за свою сломанную жизнь. В течение многих лет между тремя главными героями царило ледяное отчуждение. Ситуация казалась замороженной. Гунхильд не желала видеть мужа, и никто из них не пытался сделать первый шаг к объяснению или примирению. Появление тяжелобольной Эллы как бы взламывает лед — прежде всего потому, что она стремится завладеть Эрхартом. Но для этого ей придется вступить в конфликт с Йуном Габриэлем. Таким образом, она может рассчитаться и с прошлым, и с самим Йуном, о котором не переставала думать.