Сергей Кузнецов - Затворник. Почти реальная история

• Название: Затворник. Почти реальная история
• Автор: Сергей Кузнецов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-073914-1, 978-5-271-35368-0

Костя Егоров – наш современник, профессионал и просто отличный парень. Он такой же, как вы или я. Семья, любимое дело... А житейские неприятности – что ж, они случаются у каждого. Вот и Костя однажды остался без работы, а пока искал новую, вдруг начал писать роман, который ему приснился.

Незаметно увлекшись, он вложил в свое творение часть души. Книга вышла живой. Пожалуй, даже более живой, чем можно себе представить. И вот уже она оказывает странное воздействие на своего автора и близких ему людей, вторгается в реальный мир, переворачивая его с ног на голову... Хотя... кто может поручиться, что то, что мы видим вокруг, – действительно реально, а не выдумано каждым из нас?..

---

Санчо участвовал в разработке схем и осуществлении демарша. Цель была достигнута. Одним из результатов стало резкое увеличение должностных окладов всех без исключения сотрудников холдинга.

Но в процессе планирования (а возможно, и на иной стадии) чего-то недоучли или произошла утечка информации... В налоговой службе и прокуратуре достаточно светлых голов, не всех переманили в бизнес. В конце января 200... года появился в банке тихий, незаметный человечек, чиновник, представляющий государственную структуру, и очень мягко попросил встречи с председателем правления или президентом банка. Изложенная им руководству версия строилась во многом на домыслах и предположениях, однако имела под собой неплохую фактическую основу. Визитер спокойно дал понять: ребята, ведите себя прилично! правила знаете? «срубили» денег – поделитесь. По данным наших аналитиков, чистый доход от проведенной вами операции составил около шестидесяти миллионов долларов.

Руководство несколько стушевалось и совершило крупную ошибку. Боясь признаться в столь серьезной подмоченности кристальной репутации банка, каковая кристальность несколько лет была предметом кичливой гордости, оно указало гостю на дверь: вы, товарищ дорогой, что-то путаете! Мы чтим уголовный кодекс, ничем противозаконным сроду не грешили, а то, что вы здесь излагаете, не более чем домыслы самого сомнительного свойства! Ваши якобы факты не имеют под собой реальной основы, не выдерживают никакой критики, и вообще: все это – происки недоброжелателей.

Было видно, что аккуратный человечек несколько удивлен столь очевидно глупым упрямством финансистов, но постарался виду не показать. Да? Ну... не пожалейте, бесцветным голосом пожелал он. Счастливо оставаться.

И уже короткое время спустя стало понятно, что выскочить не удастся. Против банка началась неторопливая, но продуманная и серьезная работа. Запросы правоохранительных органов по клиентским счетам поступали десятками каждый день, их еле успевали обрабатывать и готовить ответы. Выемка финансовых и юридических документов – десятками томов, приглашения «на беседу» высшего руководства банка – не куда-нибудь, в Генеральную прокуратуру. Были задержаны и заключены под стражу двое руководителей управлений – кредитного и валютного: именно под их непосредственным контролем осуществлялась операция (у начальника кредитного управления в день ареста родился сын... но это так, лирика). Заведено уголовное дело, начато следствие. Одновременно разворачивалась травля холдинга в средствах массовой информации.

Санчо похудел, начал выпивать; руки тряслись, в глазах появился нехороший блеск. Со дня на день он ждал вызова в прокуратуру и ареста. На работе Костиного управления и на нем самом все происходящее отразилось мало, но он переживал за друга и свой банк. Именно Костя сказал Сане, что необходимо идти к руководству с проектом ряда мер по урегулированию ситуации. Каких-таких мер, спросил Саня нервно; от переживаний его мыслительные процессы явно затормозились. Заплатить, ответил Костя. Лучше поздно, чем никогда. Стоит попробовать.

Летом 200... года представитель банка, бывший комитетчик, имевший множество полезных связей и специально принятый на работу на неплохие деньги для осуществления «операции спасения», без особого труда вышел на руководителей давешнего тихого визитера и произвел первое вливание. Деньгами остались довольны и пообещали сделать все возможное.

День рождения банка 30 июля – 9 лет – отметили с размахом и помпой, на берегу Оки, с шикарным шведским столом, морем шампанского, артистами, танцами и фейерверком. Иллюзия того, что удалось вырваться, «проскользнуть между струйками», привела в эйфорию и затмила разум. В начале августа все сотрудники холдинга получили щедрую премию; Костя – двойную за великолепно организованный корпоративный праздник.

А уже в сентябре стало понятно, что ничего не изменилось. Ну, или почти ничего. Травля и давление продолжались, но приобрели характер разовых, нешумных акций. Следствие по делу шло медленно, но остановить его не удалось. Назрела необходимость кого-то отдавать; посовещавшись, наметили жертву, тем более, что она уже сидела. Начальника кредитного, доселе упорно отказывающегося от дачи показаний, пообещали вытащить, если начнет признаваться. Он очень хотел к семье, поверил и взял все на себя. Вытаскивать его, разумеется, никто не собирался: представители банка тут же радостно завопили, что он действовал в одиночку, вернее – в связке с начальником Валютного управления; руководство банка о его махинациях не ведало. Следствие этому не поверило, но перевело дух: дело сдвинулось с мертвой точки.

Еще дважды переводились крупные суммы на счет хозяев тихого человечка в расчете, что совесть у людей проснется и они начнут действовать. Надежды не оправдались: дальше пустых обещаний и фраз «делаем все возможное» ситуация не продвинулась.

В проведение новогоднего вечера, организованного в одном из новомодных арбатских ресторанов, вновь было вложено немало средств, но прошел он уныло, настоящего веселья не получилось. С января, теплого, хмурого и дождливого, невесть откуда стали просачиваться слухи, что в ближайшие полгода банк придушат окончательно. Люди начали увольняться.

В Костином управлении в марте уволилось сразу двое, и оба начальники отделов – транспортного и эксплуатации здания; немногословные, надежные, с которыми в свое время было немало выпито (а как иначе находить общий язык?!). На них он мог положиться, как, пожалуй, ни на кого. Егоров упрашивал, ругался, даже угрожал: «Денег не получите, вашу мать!!!» Все было напрасно. «Уважаем тебя, Геннадьич, – хмуро сказал главный водила, отводя глаза, – но ты нас не держи. У нас семьи, внуки. А тут со дня на день жди «Маски-шоу». Лично я староват, чтобы такие аттракционы на своей шкуре...» Второй вообще молчал. Выставил за уход литр «Смирновской», но пить не стали оба.

К лету следующего года денег тому аферисту «скормили» немало. Он продолжал успокаивать, но ему никто не верил, платили по инерции, воспринимая этого человека как некую плотину, сдерживающую более тяжелую волну. В том, что плотина была все же необходима, довелось убедиться в июле-августе. В конце июня президент банка запретил переводить деньги на известный счет, и немедленно хлынул поток разоблачительно-обличительных статей, где правда мешалась с вымыслом: в «Коммерсанте», «МК», «Комсомольской правде», деловых и полуделовых журналах; в негативном ключе замелькало имя банка в аналитических телепередачах и радиопрограммах... Как следствие, из банка стали уходить клиенты: крупные и помельче, уважаемые юридические и физические лица – никому не хотелось, чтобы имя их уважаемой организации было упомянуто в связи с запятнавшим себя банком, в котором есть их расчетный счет.

В срочном порядке предпринимались шаги, чтобы не допустить кризиса. Снижались ставки по кредитам, придумывались всякие хитрые схемы для удержания клиентов и привлечения новых... Ничего не помогало.

С осени холдинг начал медленно погружаться в пучину персонального кризиса. Одна за другой, как шлюпки с тонущего лайнера, «соскакивали» и уходили «в свободное плавание» афилированные структуры. Тонуть не хотелось никому.

В начале следующего года стало окончательно понятно, что ситуацию не выправить. Президент распорядился в полтора раза сократить оклады руководителям управлений и отделов (Кости это тоже коснулось), а чуть позже началось урезание штатной структуры: каждого четвертого рядового сотрудника ниже должности ведущего специалиста отправляли в неоплачиваемый отпуск до 1 октября.

В банке царила обстановка медленного умирания. В операционном зале в разгар рабочего дня можно было застать троих-четверых клиентов – зрелище небывалое, обычно здесь столпотворение, тяжелое и плотное облако из коктейля эмоций висело над людьми.

Костя, чья зарплата упала до уровня конца 99 года – шестисот долларов, – передвигался по банку еле-еле, сгорбившись, как старик. Мысли были вялыми. Его никто не беспокоил и никаких задач не ставил. Работников столовой, где питались рядовые сотрудники, уволили первыми, за ними сократили начальника службы питания и упразднили сам отдел. В банке убрали все кулеры с питьевой водой, давно не закупались канцтовары и не было горячей воды.

К безопасникам, с которыми дружил, и юристам Егоров старался не заглядывать, чтобы лишний раз не травмировать их и себя: подсознательно он именно их считал виновными в том, что ситуация была вовремя не локализована и не выправлена. Они не общались и с Саней, обоим было неловко смотреть в глаза друг другу. Костя знал, что Саня стоял «у руля» той многомиллионной финансовой авантюры, и одно время несколько раз говорил, что «украсть у государства – можно и не зазорно, оно ежедневно обкрадывает нас и очень не любит в этом деле конкурентов. Но сумел украсть – подстрахуйся. Поймали за руку – сразу дай отступного, сколько попросят. Иначе не простят, удавят. А воровать и при этом бить себя в грудь – мы честные! – Монблан идиотизма». Егоров понимал, что акция была спланирована и осуществлена талантливо, но не мог взять в толк, почему головастые аналитики не удосужились заглянуть немного вперед и разработать два-три варианта на случай форс-мажора. Вот к чему эта недальновидность и обманчивая уверенность в собственной непогрешимости в итоге привела.