Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

• Название: Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)
• Автор: Георгий Савицкий
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-4941

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Впервые под одной обложкой оба романа о летчиках-штрафниках Великой Отечественной! Их не величали «сталинскими соколами» и не представляли к орденам за победы в воздушных боях – единственной их наградой было право вернуться в строй, «смыв вину кровью». Само их существование оставалось тайной почти полвека – лишь недавно историки доказали, что в годы Великой Отечественной штрафбаты и штрафные роты воевали не только в пехоте – после знаменитого сталинского приказа № 227 «Ни шагу назад!» штрафные эскадрильи были созданы и в советских ВВС.

Наши летчики-штрафники против лучших асов Третьего Рейха! Краснозвездные «яки» против «мессеров» и «фоккеров», размалеванных крылатыми мечами, драконами и пиковыми тузами! Грандиозные воздушные сражения в пылающем небе Сталинграда и Кубани, где советская авиация впервые не позволила гитлеровцам захватить господство в воздухе, обескровив элитные истребительные эскадры Люфтваффе!

---

Теперь, к середине 1942 года, эта модификация «Мессершмитта» устарела, уступив место в воздушных боях «Фридрихам» и «Густавам», модификациям Bf-109F и Bf-109G. Но все же «Эмили» использовались как истребители-бомбардировщики, неся под фюзеляжем 250-килограммовую фугасную авиабомбу. Сбросив ее, они продолжали действовать как истребители. Именно такие самолеты и должны были перехватить четыре «яка» майора Деркача.

Разойдясь парами, четыре Як-1 сверху, с разворота, атаковали первое из двух звеньев немецких истребителей-бомбардировщиков.

Вспыхнул Bf-109E, возглавляющий строй, задымил и отвалил в сторону его ведомый. «Яки» пронеслись над строем немецких истребителей-бомбардировщиков, поливая их очередями из пушек и пулеметов. Строй Bf-109E смешался, немецкие летчики в панике сбрасывали бомбы куда попало, стремясь поскорее избавиться от тяжелого груза.

Но вот атаковать, как было задумано немецкими стратегами и тактиками, «Мессершмитты» вовсе не собирались. Вместо этого полностью деморализованные немецкие пилоты поспешили выйти из боя. Да не тут-то было! По совокупности летных характеристик «Эмили» уступали краснозвездным «Якам». Воспользовавшись суматохой, летчики-штрафники «завалили» еще одного «мессера». Но в небесной свалке был подбит и самолет ведомого майора Деркача. Теперь Як-1 коптил мотором, раскачиваясь в воздушных потоках, а остальные три истребителя прикрывали своего подбитого товарища.

Мелькнула на солнце зеркальной лентой Волга, и вскоре показалась их площадка полевого аэродрома.

Первым пошел на посадку, оставляя за собой шлейф копоти из поврежденного двигателя, подбитый Як-1. Летчик решил не рисковать и выполнить посадку «на брюхо», не выпуская шасси. Истребитель плюхнулся на самой окраине аэродрома, подняв завесу густой желто-коричневой пыли. Сверху было видно, как к замершему в конце гигантской борозды самолету бегут люди. Летчика вытащили из кабины и на руках унесли в блиндаж, где размещался медпункт.

После приземлились и остальные три истребителя. Зарулили на стоянку, выключили двигатели. Их уже ждали техники с ведрами студеной воды. На хуторе рядом с аэродромом оказалось несколько колодцев, и это было весьма кстати. Раздевшись по пояс, летчики окатывали друг друга из ведер, ухали и отфыркивались. Так за короткое время появился обычай смывать пот и напряжение воздушного боя импровизированным холодным душем. И, надо сказать, обычай этот здорово помогал летчикам. Изнуряющая жара, царившая все лето и осень, выматывала едва ли не меньше жарких схваток в небе над Сталинградом.

Летчики, натянув гимнастерки, отошли под навес из маскировочных сетей, где на брезентовых чехлах лежали полосатые астраханские арбузы. Сочная красная мякоть в этой жаре была единственным желанным лакомством. Ничего другое из еды в пересушенную адреналином во время воздушного боя глотку не лезло в принципе.

Со здоровенной скибкой арбуза в руке Александр Волин наблюдал, как взлетает пара «чаек» штрафной эскадрильи. В этом вылете истребителям-бипланам предстояло выполнять ударные функции. Под крыльями у них было подвешено по паре осколочно-фугасных бомб, особенно эффективных при действии по живой силе противника.

Оставив за собой пыльные хвосты, легкие и проворные «чаечки» ушли в воздух. Вернутся ли они, кто знает?..

– Помню, вот так и мы в Испании, правда, не на «чайках», а на И-15 взлетали, – сказал один из летчиков, Станислав Лещинский.

– И как воевалось, Стас? – начали расспрашивать остальные.

– Нормально воевалось. Я под Гвадалахарой итальянского «Сверчка» завалил, сильная была для своего времени машина CZ-42. Нами тогда Паша Рычагов командовал. Какой парень был! Героем стал, но ненадолго…

– Опасные речи говорите, гражданин летчик, – ответил незаметно подошедший к остальным комиссар Крюков. Была у него такая мерзкая привычка: ходил бесшумно и словно вынюхивал что-то.

– Он другом моим был, спину мне в воздушном бою прикрывал, и я его тоже вместе с Васькой Хвастуновым, мы тогда еще тройками летали. Рычагов был прирожденным летчиком! А вы, гражданин комиссар, вроде бы как и на летной должности, а отчего-то не летаете?.. Или голова кружится? – уже откровенно издевательским тоном спросил собеседник. Все знали, что комиссар любит заложить за воротник. Поэтому-то его и спровадили в штрафную эскадрилью, тоже как вроде в ссылку, даром что при должности и звании.

– Ну, знаете ли!.. Гражданин летчик , – побагровел поборник политической нравственности.

– Так точно – летчик !

Комиссар пыхтел как самовар, не в силах сдержать гнев. Но все же он каким-то краем мозга понял, что злить усталых, вернувшихся из боевого вылета пилотов не стоит. А потому смолчал и, резко развернувшись, зашагал прочь.

– Курица – не птица, замполит – не летчик! – философски изрек Александр Волин.

Бредущего прочь Крюкова аж передернуло, как от удара током.

– Да, хорошо ты его умыл и причесал!

– Такого не отмоешь…

Глава 10 Леопард на фюзеляже

– А ну, товарищ летчик, смотрите! – техник самолета Федор Иванович жестом фокусника сорвал чистую тряпицу, перекинутую через гаргрот Як-1 и прикрывающую фюзеляж с левой стороны за кабиной пилота.

Там был изображен скалящийся леопард, лапой в прыжке перебивающий хребет «Мессершмитту». Картина была отчеркнута стремительным красным зигзагом молнии с надписью: «За Родину!»

– Красота! – восхитился Александр Волин. – Спасибо, Федор Иванович, мастерски нарисовано! Вот это да! Вот это подарок!

– Спасибо! А насчет мастерства, так талант не пропьешь! Я ведь до войны был преподавателем в художественной школе. Гармония, форма и содержание, перспектива…

– Да ну! – еще больше изумился летчик-штрафник. – Так вы, значит, художник?!

– Ага, художник-штрафник! – пошутил техник самолета.

* * *

Весть о необычной «картине» мигом распространилась по всей истребительной штрафной эскадрилье. Летчики подходили к Як-1 Александра Волина, любовались, восхищенно цокали языком. Рисунок понравился всем, причем настолько, что и остальные захотели какие-нибудь стилизованные эмблемы на свои самолеты.

Тут же объявился и комиссар, да не один, а вместе с командиром штрафной эскадрильи майором Деркачом и особистом. Комиссар Крюков весь негодовал, кипел праведным гневом и брызгал слюной.

– Вы только посмотрите, товарищ майор! Что они тут понарисовали, понимаешь, на боевых самолетах! Позор какой-то для летчика!

Майор Деркач подошел к разрисованному Як-1, посмотрел на «картину», хмыкнул.

– А мне нравится! – неожиданно для всех сказал он. – Красивая тигра!

– Это не тигр, а леопард…

– Вот и я говорю, красивый леопард!

Комиссар, наставивший перст указующий на Волина и техника самолета, Федора Ивановича, онемел от растерянности и застыл, словно столб.

– Это, как это… А как же?..

– Ну а что? Рисунок правильный, нужно этим стервятникам хребты ломать! А что до кошки пятнистой, так Александра у нас иначе как Леопард не кличут, и позывной у него такой. Рисунок идеологически верный, опять же девиз: «За Родину!» Красная молния – символ несокрушимого удара!

– А вы как считаете, товарищ капитан? – обратился майор к представителю Особого отдела.

Тот пожал плечами, тая ироничную улыбку в уголках губ.

– Да нормально вроде бы… Ничего предосудительного в этом рисунке нет. Так сказать, боевой патриотический порыв. Но все же распространять это веяние, я думаю, не стоит. Мы-то с вами понимаем, что к чему. А вот отдельные личности могут этого и не понять, – по тону особиста было понятно, что под такими «личностями» он подразумевает именно комиссара эскадрильи. Откровенно некомпетентного и в вопросах воспитательного подхода к проштрафившимся летчикам, и тем более – в летном деле.

И комиссар это понял: вздрогнул, как от удара хлыстом, и побагровел еще больше.

Особист и комэск отошли в сторону. Остановились, закурили… Майор Деркач спросил прямо, взглядом указывая на зарвавшегося комиссара:

– Товарищ капитан, а отчего такая политическая лояльность?

– Да слишком много о себе наш комиссар возомнил, и решил я его таким вот образом приструнить. Он же у вас не летает, все больше по земле… А должность-то летная.

– Да, это точно. А откуда у вас такая любовь к авиации?

– А я ведь сам летчик, – улыбнулся особист. – Окончил аэроклуб, потом – Кача. Потом – политическое училище. Дрался с японцами на озере Хасан и даже сбил одного самурая. Мы тогда только что новые бипланы получили – И-153. «Чайка» ведь единственный самолет бипланной схемы с убирающимся шасси. Вот мы так самураев вокруг пальца-то и обводили: шасси выпустим и барражируем. С виду – как И-15. Только эти красавцы узкоглазые на нас кидаются, так мы шасси убираем и на них, в атаку! Но потом и меня сбили. Ранение не шибко серьезное, но летать с большими перегрузками мне нельзя. Как говорил профессор из Ленинграда, что-то с кровоснабжением головного мозга. Такие вот дела. – Особист рывком отбросил дотлевшую до губ папиросу и растер ее носком сапога.