Харри Лехисте - Плата за принцип

• Название: Плата за принцип
• Автор: Харри Лехисте
• Издательство: Правда
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1963

Харри Лехисте родился в 1931 году в Эстонии в крестьянской семье. Окончил Тартуский университет. С тех пор активный труженик сатирического цеха, пишет преимущественно юмористические рассказы и фельетоны. Работает в редакции эстонского журнала сатиры и юмора "Пиккер". Лауреат республиканского конкурса на лучший фельетон за 1961 год.

Настоящий сборник - первая самостоятельная книжка молодого автора.

---

Я никак не мог понять, в чем дело, покуда Анне сама не заговорила.

— Знаешь, Андрес, я такая счастливая! Такая счастливая! Меня принимают в члены прихода.

После такого известия я чуть не захворал. В конце жизненного пути еще такое несчастье — это не шутка! Сначала попробовал поговорить с Анне по-хорошему, подшучивал над нею и даже однажды выругал. Но она оставалась при своем. Тогда я решил посещать атеистические лекции, но Анне со мною не пошла, и других верующих я там тоже не видел. Там сидели одни неверующие. Ничто не могло подействовать на мою подругу. На все мои разговоры она смиренно говорила о другом мире, где меня, как грешника, якобы ожидают страшные мучения.

В тот день, когда Анне унесла телевизор в подвал, мне было уже нечем заниматься в свободное время. И я первый раз в жизни взялся за библию. Каждый божий день с утра до вечера я сидел теперь над этой священной книгой. На улице стояла жаркая погода. Огурцы и помидоры в огороде сохли. Но мне было на них наплевать. Я читал библию. Земная жизнь меня уже не интересовала: все равно она пошла кувырком. Ну и пусть идет, зато в другом мире будет блаженство!

Когда Анне увидела, что я сижу над библией, она радовалась до слез. И все старушки, посещавшие наш дом, смотрели на меня, как на новоявленного апостола.

— Господь бог его помиловал, — сказала Анне.

— Он еще будет у нас святым, — подпевали старушки.

В ушах у меня звенело от этих похвал, и я ушел из дому. А когда я поздно вечером вернулся, Анне встретила меня руганью:

— Где ты, сатана, был? В огороде все высохло. Нет чтобы полить грядки! Труба разваливается... Видишь, комната полна дыма, а ты...

— Я был на богослужении, — смиренно ответил я, выбив сразу все карты из рук Анне, и опять взялся за библию.

Отныне я стал пропадать каждый день. Положу утром бутерброды в свой старый чемодан, с которым я когда-то ходил на работу, и айда! В день, когда принесли пенсию, я попросил у Анне десять рублей для приношений. Если она жертвует, почему же я не могу? Одному и тому же богу ведь служим! И что же? Она дала мне нужную сумму.

Конечно, все это довольно-таки губительно подействовало на наше хозяйство. В огороде у нас все по-прежнему сохло, труба опрокинулась, так что даже и готовить ничего нельзя было. Всю свою пенсию я приносил на божий алтарь.

— На том свете бог нам все вернет, — сказал я Анне, которая начинала проявлять явные признаки недовольства. — Наш приход служит господу богу каждый день, наша вера запрещает нам что-нибудь делать. На небе троекратно будут оплачены все земные страдания.

Анне промолчала и привела печника. Затем взялась за огород. Сама колола дрова, готовила завтрак, обед, ужин. И денег больше не давала для приношений. Словом, жизнь пошла по старой колее. Я заметил, что Анне перестала петь церковные песни. Зато я еще больше углубился в веру. Уже рано утром я ушел из дому с библией и церковным песенником в руках и вернулся только к обеду. А после обеда опять...

Одняжды утром Анне следила из-за занавески, куда я иду. Она даже попыталась незаметно идти вслед за мною. Но я сделал такие заячьи петли, что она меня сразу же потеряла. Я, конечно, пошел не на какое-нибудь богослужение, а к своему другу Тоомасу. У него в садике такой скромный сарайчик — там мы и сидим каждый день, тянем пиво и играем в карты.

Продолжалось это так до сегодняшнего полудня. Сидели мы, как прежде, с Тоомасом в сарайчике. У меня в руках были как раз хорошие карты.

— Бубны козыри!

И в этот момент я услышал грозный женский голос:

— Андрес! Вот где ты, сатана, пропадаешь? А ну, мигом домой!

Да, это была Анне, злая и разгневанная, как богиня мести.

Что было дальше, уже не представляет интереса для читателей. Телевизор и книги у нас опять в комнате, и на богослужение никто из нас больше не ходит. Анне приобрела опять свой прежний характер, и мне это очень нравится.

Духовные братья

Участковый уполномоченный товарищ Ялакас видел сон, будто он находится в осажденной крепости. Враг ожесточенно таранил ворота, все вокруг сотрясалось.

— Прорвутся, — испугался он и проснулся.

— Помогите! Бога ради, помогите! — услышал он за дверью приглушенные вопли.

Удары в дверь продолжались.

Мгновенно Ялакас оделся и открыл дверь. На пороге стояла высокая, широкая фигура в черном. Привидение?

— Бога ради, не испугайтесь! — сказал гость приглушенным, простуженным голосом. — Я ваш пастух... и прошу помощи.

Уполномоченный вытаращил глаза:

— Какой пастух?

— Пастух божьего стада, — ответил гость. — Ваш пастор, Иосеп Акман. Извините, что в столь ранний час...

— Что случилось? Опять кого-нибудь убивают? — спросил уполномоченный. (На подобное опасение у него было полное основание, потому что еще в прошлую неделю он усмирил одну религиозную вечеринку, где участники в упоении разбивали бутылками друг другу черепа...)

— Нет, сын мой, меня нагло и безбожно обманули...

Теперь уполномоченный милиции действительно растерялся. В его практике все было: и убийства, и грабежи, и воровство, и драки. Но чтобы человек, который живет за счет обмана, сам пришел и пожаловался на обман! Нет, такого еще не было!

— Где это случилось? Когда? Кто вас обманул? Неверующие?

— Нет, как раз верующий, мой духовный брат.

Уполномоченный проводил пастора в свой служебный кабинет и пригласил сесть. Постепенно вырисовывалась картина преступления. Неделю тому назад к пастору пришел его старый знакомый Даниел Сакс. Пришел искать духовного успокоения, как всякая блудная овца. Они вспоминали былые времена, когда еще вместе штудировали теологию. Он рассказывал о себе и расспрашивал о жизни своего друга. Пастор, конечно, радовался приходу друга и предложил ему разделить свой дом, свой хлеб, свое вино... И Даниел Сакс остался, даже обещал помогать пастору в его трудной миссии.

— Даниел спросил, не хочу ли я купить себе «Волгу», — сказал пастор грустно и опустил глаза. — Я, конечно, хотел. Когда стадо разбегается, на велосипеде за ним не успеешь, пастуху все труднее становится...

Даниел попросил за «Волгу» восемь тысяч. Ведь без очереди! И машина новая! И пастор согласился.

— Откуда вы столько денег взяли? — спросил уполномоченный. Он мысленно подсчитал, сколько десятилетий ему, уполномоченному, пришлось бы поработать, чтобы собрать такую сумму.

— Все за счет желудка, —ответил священник и смущенно поправил свою черную рясу, которая, хотя и была широкая, все-таки бесстыдно выдавала упитанность своего хозяина.

— Я очень мало ем. Каждый день на копейку. Так и набрал. А у кого уже есть, тому и дается, как говорит священное писание. Слуга божий ведь не бабочка, которая только и делает, что трепещет крылышками. Ему надо думать и о завтрашнем дне.

— Где теперь Даниел?

— В городе, пропивает мои трудовые сбережения... Боже, будь к нему милостив! Его надо обязательно поймать. Я не останусь в долгу перед вами. Если хотите, я похороню вас бесплатно. Только задержите этого жулика! Негодяя! Мерзавца!

Уполномоченному с трудом удалось успокоить слугу божьего. Он выпроводил его, посадил на велосипед и пожелал доброго пути.

Через час духовный, брат пастора Даниел уже сидел в милиции. Он протестовал с искренностью пьяного человека:

— Разве я хуже, чем он? Ну, скажи, товарищ милиционер? Акман в жизни не работал, палец о палец не ударил. Я же знаю. Сам был когда-то священником. Откуда у него эти деньги? Совести у него нет! Я спекулировал машиной, которой нет и не было. Хорошо. Я признаю свою вину, потому что у меня еще есть совесть. Есть! А он спекулирует богом, которого нет и не было. Он сдирает со своих овец по три шкуры. Почему же его не задерживают? Я спрашиваю вас, товарищ милиционер! Его тоже следовало бы, поскольку у него нет совести... А еще называется духовный брат!..

Даниел заплакал.

— Духовный брат? — спросил уполномоченный с презрением. — Ну, ладно, братец, собирайся ^ дорогу.

И отправил Даниела в камеру.

Секрет смеха

Вчера вдруг позвонили мне из киностудии:

— Товарищ Лаас? Здравствуйте. Говорит режиссер Ранд. Очень рад познакомиться. Вы очень заняты? Не могли бы вы заглянуть сегодня к нам, этак около четырех? Поговорим о вашей повести. Заранее скажу: она превосходна. Именно так и надо писать! Режиссер Пину того же мнения. Мы оба беремся за ее экранизацию. Согласны?

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.

Ровно в четыре я постучал в дверь режиссерского кабинета. Товарищи Ранд и Пину приняли меня как старого и равноправного члена их творческого коллектива.

«Умные люди, — подумал я с уважением. — Понимают, что к чему».

Меня провели в небольшой зал, где заседала какая-то комиссия. Разговор шел о сценарии, сюжет которого был мне очень близко знаком, только я никак не мог вспомнить фамилию его автора.