Дмитрий Дудко - Воины Солнца и Грома

• Название: Воины Солнца и Грома
• Автор: Дмитрий Дудко
• Жанр: Альтернативная история

Царевичу Ардагасту на роду написано стать повелителем росов и славян. Но нелегок путь его к вершине, не покорившейся десяткам поколений его предков. Для этого он должен одолеть чернокнижников-некромантов, победить демонов из подземного царства нагов, пройти великое множество немыслимых для человека испытаний и завладеть золотой чашей Колаксая — величайшей святыней скифов.

---

— Пусть упыри за бессмертие и цепляются. А я, чем бесам служить, лучше в бою с ними сгину. Не нужен мне, Христос, рай твой!

* * *

Творимир и его товарищи, укрывшись в лесу на правом берегу Днепра, смотрели на Любеч. На высокой крутой горе стоял хорошо укрепленный замок — с деревянными башнями и подъемным мостом. На соседней, столь же крутой горе раскинулся посад, окруженный лишь частоколом. Пристань находилась внизу, у заводи, и единственная дорога от нее наверх проходила под самыми стенами замка.

Вот караван ладей — с виду обычных купеческих, с небольшой охраной — не спеша вошел в заводь, и вдруг множество воинов в кольчугах и шлемах выскочили из ладей и бросилось на пристань. В замке тревожно заревел рог, воины с луками и копьями высыпали на стены. Но напавшие, вместо того чтобы подниматься по дороге, стали карабкаться по крутому склону наверх к посаду. Ни одна стрела, ни один камень не полетели в них из-за частокола. Когда же воины Олега стали не спеша обходить посад, немало вооруженных горожан присоединились к ним.

— Нашел же Аскольд, кого посадником в Любеч послать — Бьерна Свиное Рыло! Этот обдирала хоть кого до мятежа доведет, — усмехнулся волк-Хадобард.

Внезапно надвинувшиеся с юга тучи стали быстро заволакивать ясное утреннее небо. И оттуда же, с юга, появился как будто журавлиный клин.

— Это они! — сказал Творимир. — Ты, Радо, самый сильный у нас, полетишь впереди. Я с Вылко — следом, затем — арбуй с духами-помощниками. Помните: ни один черт не должен уйти живым, чтобы известить Аскольда. Вперед! Огонь Сварога — в солнце, в молнии, в нас самих, воинах светлых богов!

А на земле северные ратники, прикрываясь щитами от стрел, лезли по приставным лестницам на стены Любеча.

Девять бесов — черных, мохнатых, остроголовых — летели на нетопырьих крыльях, сжимая в когтистых лапах дубины и кривые сабли. Во главе клина несся на таких же перепончатых крыльях трехглавый змей в блестящей черной чешуе.

Два крылатых клина встретились над самым замком. В обоих клиньях каждый следующий ряд летел выше переднего. Из пасти черного змея вырвалось пламя, но быстро погасло, столкнувшись с таким же пламенем, извергнутым красно-золотым змеем. Два летевших впереди беса попытались напасть на Радо сверху, но одного тут же зарубил секирой волхв, а второму лапу с дубиной перехватил зубами крылатый волк. Еще одного сбил молнией Радо. Остальные шестеро схватились с арбуем и его птицами.

И тогда все три пасти змея выдохнули густые клубы едкого зеленого дыма. У Радо перехватило дыхание, потемнело в глазах, он почувствовал, что падает. Отчаянно взмахивая крыльями, воин-змей все же сумел удержаться в воздухе. А когда ядовитый дым рассеялся, Радо увидел Творимира, падающего в Днепр, и устремившегося за ним грифона. Вылко яростно отбивался от двух чертей, арбуй — от троих. Орла не было видно, а филина кромсал саблей толстый бес. А на самого Радо сверху несся, злобно шипя в три пасти, черный змей.

Два змея сшиблись грудь в грудь. Красный змей успел послать пару молний, но у черного лишь треснула чешуя и выступила кровь в двух местах. Боковые головы врага тянулись к шее и крыльям Радо, но он уперся лапами в основание шей дракона-беса. Когти скользили по прочной, как железо, чешуе. А золотая чешуя Радо рвалась под когтями врага, краснела от крови. Средняя, самая большая голова щелкала зубами и быстро вертелась, норовя вцепиться в горло. Какой-то наглый черт полоснул саблей по хвосту.

А на земле воины Олега один за другим падали со стен, пронзенные копьями, порубленные мечами. Опустился подъемный мост, и варяги из замка бросились на вылазку. Впереди с торжествующим ревом бежал, размахивая тяжелым боевым топором, Бьерн Свиное Рыло — огромный, как медведь, и яростный, словно дикий кабан.

Шесть пар немигающих глаз в упор изливали на Радо холодную, мертвящую, неумолимую ненависть. Двум змеям — черному и красному — не было места в одном мире. Черти мерзко завывали, ревели, хрюкали. «Не выдержат крылья — утащу его вместе с собой в Днепр. Бесы в болотах живут, не в Славутиче», — подумал Радо. Вдруг сбоку к ним подлетел арбуй. Одного меча у кудесника уже не было, окровавленная рука висела плетью. Не обращая внимания на летящего следом толстого беса, арбуй с силой ударил мечом по боковой шее дракона, и правая голова чудовища сразу поникла. В следующий миг сабля беса срубила лосиную голову с шапки арбуя, и тот нелепо кувыркнулся в воздухе. Еще один удар сабли рассек ему голову. Довольно хрюкнув, бес обернулся к Радо. И тут сверху метнулась женщина в белом платье, с белыми лебедиными крыльями. Золотые волосы развевались по ветру, а в руке блестел меч. Удар — и волосатая лапа отлетела вместе с саблей. А снизу уже летел на Роксе волхв в промокшем белом плаще. Грозно сверкнула священная секира, и черный змей лишился еще одной головы. Преследуемый молниями Радо, дракон бросился вниз, у самой воды обратился человеком в черном с серебром плаще и скрылся в волнах. Забурлила, заклокотала вода, и из нее вынырнула смеющаяся русалка с запечатанной корчагой в руке.

В это время Улеб Каницарович, несший знамя Олега, оказался на пути взбешенного Бьерна. Франкский клинок выдержал удар тяжелой секиры, а рогатина любечского горожанина пробила кольчугу и глубоко вошла в грудь посадника.

Уцелевшие бесы бросились врассыпную, но скрыться не удалось никому. Двоих настигли молнии красного змея, одного загрыз крылатый волк, еще одного растерзал клювом и когтями грифон. Последнего нагнала и зарубила крылатая женщина. Только тут Радо почувствовал, как болят раны на груди и хвосте.

— Радо, Вылко! Летите скорее к своим телам. Сейчас дождь пойдет, у нас с Роксом крылья намокнут. А кровь я вам на лету заговорю, — чистым, звонким голосом проговорила белокрылая воительница.

Внизу на главной башне замка развевалось знамя Олега и Игоря: красное, с падающим вниз головой на добычу золотым соколом, похожим на сарматский трезубец Киевичей.

— Там, верно, думают, что над Любечем боги сражались, — сказал Радо.

— А нас, кроме разве что меня с Роксом да вилы, никто и не видел. Духов без их воли могут видеть только духи, — ответил Творимир.

Раскатисто прогремел весенний гром.

* * *

Волховная ладья плыла дальше на юг, к Киеву. В шатре отдыхали уцелевшие участники духовного боя. Вылко, развалившись, потягивал семендерское прямо из кувшина. Ему, похоже, духовный бой был не в новинку. Творимир, кашляя, пил горячий мед. Радо лежал на мягких шкурах. Незримые раны на груди и ногах все еще болели. Златовласая вила нежно глядела на него.

— Твой отец — боярин Радослав Громович из рода Укиль. Отец забрал тебя у меня — ему нужен был наследник. А потом Борис-богоотступник истребил весь ваш род. Я думала, и ты погиб. Только недавно Творимир отыскал тебя.

— Почему же вы сразу не сказали…

— Кому? Христианину и дружиннику Дира? — усмехнулся Хадобард. — Ты, поди, в монахи бы ушел — грехи предков замаливать.

— Да и я не хотела тебе сразу все открывать. Хотела, чтобы ты сначала юнаком [39] стал.

— Какой уж из меня юнак… Ни одного врага за это время сам не победил.

— Не прибедняйся, сын валькирии и потомок небесного воина, — хлопнул Радо по плечу Хадобард. — Если бы ты не сдержал Маркиана-змея, мы бы и все разом могли не одолеть лиходея с его бесовской ратью. И так трое наших погибли.

— А мы их и помянуть не можем, — с тихой грустью сказал волхв. — Над арбуем курган насыплют, жертвы приносить будут. Волхву всегда приносят, даже злому. Только он за ними уже не придет: нет больше арбуя Ахто и двух духов его ни на каком свете. Хороший он был кудесник, а вот воин неважный. Даже в этот раз лосиную шапку вместо орлиной надел — мне, мол, так привычнее.

* * *

В Угорском, к югу от Киева, стояли недалеко от берега две ладьи. На берегу два десятка дружинников, среди них Радо и Вылко, окружали Олега. Все напряженно молчали, словно охотники в засаде. Князь-воевода, сложив руки на груди, неотрывно смотрел в сторону города. Творимир вглядывался туда же иным — волшебным — зрением, и лицо его было тревожно. Только пятилетний Игорь беззаботно бегал по песку.

Киевских князей известили, будто бы их ждет с богатым товаром и важными вестями их родич, купец с севера, и не может сам прийти только из-за внезапной болезни. Родственники на севере у Аскольда и Дира действительно были. Дети наложницы-шведки, эти двое только с помощью Рюрика смогли оттеснить от княжеского стола других потомков Кия. Теперь главное было — выманить обоих князей из Киева. Тысяцкий Каницар готов был в любой миг пустить в город Олегову рать, большая часть которой укрылась в лесах к северу от города.

Наконец наверху застучали конские копыта, и с кручи стали не спеша спускаться окруженные дружинниками и варягами князья Руси. Их красивые лица, обрамленные белокурыми волосами, выглядели одинаково гордо и самоуверенно, словно никто в этом мире не мог сравниться с ними в могуществе и богатстве. На Аскольде был расшитый грифонами алый плащ из дорогой царьградской парчи, Дир щеголял кафтаном китайского шелка с вычурными серебряными застежками. Северные гости не должны были сомневаться в благополучии своих родичей-конунгов.