Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог

• Название: Последнее искушение. Эпилог
• Автор: Семен Малков
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-8189-0284-0

«Последнее искушение. Эпилог» — новая книга популярного российского писателя Семена Малкова, заключительная часть нашумевшего романа «Две судьбы». Читатели вновь встретятся с полюбившимися им героями и станут свидетелями их удивительной жизни, полной драматизма, интриг и любовных переживаний.

Как и все произведения С. Малкова, новый роман читается с неослабевающим интересом.

---

«Значит, дядя Олег верно сказал, — что Митьку тамошняя криминальная обстановка испортила», — с огорчением заключил про себя Петр, а вслух сказал:

— Ты был отличным пацаном, Митька, когда вы жили здесь, в Москве, вместе с Хлебниковыми. А потом окружение матери тебя испортило. Оттуда все твои беды. Честно признай это!

И, не заметив злобного взгляда, который искоса метнул на него Голенко, потребовал:

— Ты должен порвать с ними все связи!

— Это как же понимать? — не глядя на него, глухо отозвался Дмитрий. — По-твоему, я не должен видеться с мамой?

— Да встречайся с ней где угодно, только не с ее… — Петр снова запнулся, подбирая слово, — друзьями-уголовниками. Неужели не понимаешь — это под их влиянием ты стал таким, что едва не угодил за решетку?!

Голенко ему не ответил, лишь угрюмо засопел, низко опустив голову: чтобы шеф не заметил злобного блеска его глаз. «Конечно, это мой несостоявшийся отчим напел ему, будто ма на меня плохо влияет, — с ненавистью подумал он об Олеге. — И чего прилип — ведь на хрен нам не нужен!» В этот момент Голенко почему-то забыл, что и сам, и Оксана постоянно обращались к Хлебникову с разными просьбами, и он никогда им не отказывал.

— Ну погоди, «благодетель», я с тобой за это еще посчитаюсь! — злобно пробормотал сквозь зубы, но, взяв себя в руки, с деланным смирением пообещал Петру: — Я и не собираюсь общаться с ее гориллой — с ним опасно иметь дело, и вообще… — его голос прервался от ненависти, — не люблю евреев.

И переведя дыхание, упрямо добавил:

— А с мамой не порву, чтобы тебе о ней не говорили! Постараюсь избавить от этого гада и забрать сюда, в Москву!

* * *

Загнав лимузин во двор офиса, Голенко поднялся на второй этаж центрального корпуса к компьютерщикам. Предупрежденный Петром, что до обеда ему не понадобится, он решил укрепить контакт с Ниночкой Ивановой из отдела банковских операций бухгалтерии. Небольшого росточка, не очень красивая, но пышная, как сдобная булочка, она обладала аппетитной фигуркой и, главное, имела доступ ко всем платежным документам «Алтайского самородка». А маленькой девушке, как это часто бывает, особенно нравились такие огромные парни, как он.

— Передай бухгалтерам, чтобы вышла на пару минут Иванова! — небрежным тоном попросил Дмитрий дежурного вахтера. — К ней есть вопрос у шефа.

Пожилого охранника ему было не провести — служил раньше в органах. «Знаем, какой у тебя к ней вопрос», — как бы говорила его плотоядная ухмылка, но выполнил просьбу личного водителя главы концерна немедленно, и вскоре миниатюрная Ниночка выпорхнула из дверей своего отдела.

— Здравствуйте, Дима, — сразу разрумянившись при виде симпатичного парня, протянула она ему руку. — У вас ко мне срочное дело?

— Даже очень, — понизив голос, подтвердил он, глядя ей в глаза пламенным взором и тиская в своей лапище ее маленькую ладошку. — Может, встретимся сегодня вечером?

Предложение было столь откровенным, что Нина смешалась. Но в глазах ее горел огонь желания, и Дмитрий самодовольно отметил, как дрожит ее ладошка в его руке.

— Сегодня? Не знаю… Пожалуй, можно… — смущенно пролепетала она, глядя снизу вверх, так как не доставала ему даже до плеча. — Но мы еще так мало знакомы…

— Вот и «познакомимся! Когда-то ведь надо начать, — белозубо улыбнулся ей Дмитрий и интимным тоном прошептал: — Нам ведь обоим этого хочется?

Смущенная девушка ничего не ответила, и он, понимая, что задерживать дольше ее нельзя, всунул ей в ладонь заранее заготовленный листок с номером мобильного телефона:

— Вот, не потеряйте, Ниночка! Позвоните мне, когда освободитесь!

Стыдливо покосившись на охранника, девушка ушла работать, а Голенко достал мобильник и поинтересовался у помощника Петра:

— Ну как, Алексей, я пока не нужен?

— Нет, шеф до обеда никуда не едет. Но тебе уже несколько раз звонил из аэропорта Хлебников. Сказал: улетает надолго и хочет проститься. Будет еще звонить. Что передать?

«Передай, чтоб пошел к… — захотелось крикнуть Голенко, но, подумав, все же решил: — Нет, как знать — может, еще пригодится?»

— Если еще позвонит, дай ему номер моего мобильного! — ответил он Алексею. — Ты ведь знаешь — это мой опекун.

Дмитрий вышел во двор и по пути к машине у него в кармане запищал мобильник. Вытащив аппаратик, он услыхал взволнованный голос Олега:

— Наконец-то! Я уж думал, что улечу не попрощавшись!

— Ну и улетел бы! Что за печаль? — грубо ответил Голенко. — Кто ты нам с мамой? А ей-то уж точно — враг!

От такой отповеди Хлебников опешил, а Дмитрий гневно добавил:

— Ты что наговорил на нас Пете? Я знал, что ты ее за человека не считаешь, ну и держал бы это при себе! А его зачем против мамы настраиваешь? И после всего думаешь — я поверю, что ты мне друг?

Олег никогда не обладал силой воли, многое прощал Дмитрию, но на сей раз не выдержал.

— Ну что ж, Митя, я ведь тебе не навязываюсь, — с глубокой печалью сказал он своему «пасынку». — Несколько лет честно заботился о тебе, как отец, — ты не станешь ведь отрицать этого. Когда мать забрала тебя, и ты попадал в беду, я всегда выручал — по вашей же просьбе.

Он задохнулся от волнения и с трудом выдавил из себя на прощанье:

— Но этому пришел конец. Больше ко мне не обращайтесь!

* * *

Степан Алексеевич и Вера Петровна в зимнее время почти все выходные проводили с маленькими внучками. Родителей это очень выручало. Михаил и в эти дни вел свои расследования, а Светлана была занята в спектаклях. Поэтому, придя домой после детского утренника, очень обрадовалась, когда застала отца, мать и дочек за обедом на кухне. Они уже покончили с первым, и Вера Петровна раскладывала по тарелкам дымящееся жаркое, которое готовила так, что «пальчики оближешь».

— Ура! Как вкусно пахнет! — бурно выразила восторг Светлана. — Спасибо, мамулечка! Я такая голодная, а твое жаркое просто обожаю!

— Вот и подсаживайся к нам — пока горячее! — с доброй улыбкой бросила ей мать. — Могла бы и сама сготовить, я ведь тебя научила.

— Легко сказать! У меня на это не хватает времени, — взяв тарелку, приборы и садясь за стол, оправдывалась перед ней Светлана. — Вот и приходится делать все «на скорую руку»: на первое — готовые бульоны, а на второе чаще всего — пельмени и макароны.

Она посмотрела на дочек, как бы прося поддержки.

— Девочки их очень любят. Разве не так, лапуси?

— Пельмешки — да, — подтвердила более смелая Оля, но добавила: — А макароны уже надоели. Картошка гораздо вкуснее!

— Ну вот, уж не могла за маму заступиться, — шутливо упрекнула ее Светлана. — Разве я вам не делаю пюре?

— Сравнила тоже. Оленька права! — тоже с улыбкой постояла за нее бабушка. — Тушеная картошечка куда вкуснее вареной, и ты могла бы чаще доставлять им это удовольствие.

Молча слушавший их профессор, не выдержав, вмешался: счел критику матери при детях непедагогичной.

— Бабушка, конечно, права: вкусные блюда надо готовить чаще, — авторитетно заявил он, глядя на внучек. — Но и маму винить нельзя. Она — артистка и не может проводить много времени за плитой.

И, повернувшись к жене, добавил:

— Тебе надо, Веруся, в этом больше помогать Светочке! Мы ведь живем недалеко и могли бы чаще приезжать к внучкам.

— Что верно — то верно, папа! — вздохнула Светлана. — Нам с Мишей не хватает времени на детей, и мы нуждаемся в вашей помощи.

Она вытерла губы салфеткой и пожаловалась:

— Вот и с Петей сладу нет. Добившись успеха, возомнил о себе Бог знает что, и слово отца ему не указ! Может, вы его образумите?

— Вы с Мишей делаете большую ошибку, читая ему нотации! — убежденно ответил профессор. — Молодежь хочет жить своим умом. А Петя по праву считает, что многое может: мало кто в его годы достиг такого высокого положения.

— Так что же, папа, ему и слова нельзя сказать? — несогласно покачала головой Светлана. — По-твоему, Миша должен молчать, если Петр неправ?

— Разумеется, нет. Но советовать надо тактично, не навязывая своего мнения, — ответил профессор и убежденно добавил: — И конечно — без ультиматумов!

— Но Миша ничего не навязывал. Он лишь предупредил, что Петр сделает ошибку, приблизив к себе сына Оксаны Голенко, а Петя — сразу на дыбы!

Профессор тяжело вздохнул:

— Да знаю я об этом и не одобряю Мишу. Зря он вмешивается! Петей движут благородные чувства — хочет вытащить Голенко из грязи, помочь ему исправиться! Что здесь плохого?

— Так ты что, папа, считаешь: Петя поступает правильно? — с сомнением посмотрела на него Светлана. — Ведь Миша уверен: он совершает ошибку!

— Правильно или нет — покажет время, — уклончиво ответил Степан Алексеевич. — Одно несомненно: Петей руководят благородные чувства, и я желаю ему успеха!