Александр Зубов - Десантный вариант

• Название: Десантный вариант
• Автор: Александр Зубов
• Издательство: Вече
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9533-6561-1

Знак информационной продукции 16+

Бывший офицер Смерша обучает рукопашному бою «русский стиль» парня из провинции, Александра Орлова, отец которого в годы Великой Отечественной войны встретил своего брата, агента немецкой разведки. Друг детства Александра эмигрирует с семьей в Израиль, где становится офицером МОССАДа. Судьба сводит друзей на афганской войне, где они вместе воюют против легендарного «панджерского льва» — Ахмад Шаха Масуда. Потом Орлову приходится схватиться с гонконгской триадой, в качестве «дикого гуся» проникнуть в колумбийский наркокартель. Задействованный в операции ЦРУ как ведущий агент, Александр неожиданно встречает своего дядю, полковника этого ведомства. Полковник ЦРУ и лейтенант ВДВ, выходцы из одной большой русской семьи, вряд ли когда-нибудь еще увидятся, ведь Орлов возвращается в СССР, чтобы отомстить предателю за погибших в Афгане парней из спецназа ГРУ…

---

«Это ад», — подумал Орлов, всем телом вжимаясь в каменистую землю. В двух десятках сантиметров перед головой несколько крупнокалиберных пуль как плугом взрыли землю. Осколки камней красными кровяными полосами рассекли лицо Александра. За спиной разрывы мин методично приближались к нему. «Сколько осталось жить? Минуту, две?..» — спросил Александр сам себя и не нашел ответа. Бескрайняя тоска окутала его сознание от невозможности сделать хоть что-то, чтобы выбраться из смертельного шквала огня. В памяти, как ускоренная лента кино, промелькнуло: дом, мать, отец, Таня… «Все, кранты! — подумал он, и ему стало невыносимо жаль себя, товарищей. — Ляжем все как один…»

Вдруг в памяти всплыло, как озарение, наставление матери, и Александр мысленно, про себя прочитал окончание молитвы: «Господи, спаси и помилуй!»

Через несколько секунд свист и грохот приблизились к нему вплотную. Огненный смерч оторвал его тело от земли и бросил в воздух. Горячие осколки мин веером врезались в него. Удар одного из них вскользь по виску оборвал сознание. Орлов безжизненным мешком упал в небольшую воронку от мины. Огненный шквал унесся дальше…

* * *

Гульбеддин Хекматияр подозвал к себе проводника.

— Шерзамин, что это? — и показал вниз на покрытое всполохами огня горное плато.

Какофония разрывов мин и стрельбы эхом неслась по ущелью.

— Не знаю, хозяин, — согнувшись в поклоне, ответил проводник.

— Этот бой там, внизу, далеко от марказа Масуда? — снова спросил лидер Исламской партии.

— Совсем рядом, хозяин. Тут, кроме моджахедов Ахмад Шаха, никого не должно быть. Это его владения, — объяснил Шерзамин.

Хекматияр жестом руки отпустил проводника. Его советник, старый воин с роскошной седой бородой, встал рядом с ним и, вглядываясь в огненные всполохи, сказал:

— Гульбеддин, это наверняка шурави пришли в гости к Масуду. Кто может спорить с ним кроме них в его доме?

Хекматияр согласно несколько раз покачал головой и сказал, злорадно улыбаясь:

— Ты прав, Вакиль. Нам здесь делать нечего. Пусть Ахмад Шах сам разговаривает со своими гостями, раз он такой Счастливый[50]!

— На все воля Аллаха! — смиренно согласился старый воин.

Плен

Орлов очнулся на операционном столе. Сильный режущий свет ламп бил в лицо. Хирург с полузакрытым маской лицом сосредоточенно и ловко работал над его телом. Увидев открытые глаза Александра, удовлетворенно кивнул и спросил по-русски:

— Очнулся, шурави?

Орлов разлепил запекшиеся губы и еле выдавил:

— Да.

— Тебе повезло. Несколько мелких осколков, даже кости не задеты. До свадьбы заживет, — улыбнулся хирург, вынимая пинцетом осколок.

Александр не удивился, что хирург говорит по-русски. В его положении удивляться чему-то было просто глупо.

В пещеру, оборудованную под операционную, зашел Ахмад Шах с начальником штаба и спросил хирурга:

— Ну, как он? Пришел в сознание?

— Будет жить, — ответил врач, — раны неопасны, начал говорить.

Масуд наклонился над Орловым и спросил:

— Вас было двадцать восемь?

Доктор перевел вопрос раненому. Александр молчал.

Ахмад Шах, зло сощурив глаза, повторил вопрос:

— Вас было двадцать восемь? Ты никого не предаешь, шурави. Мы нашли двадцать семь трупов, ты двадцать восьмой. Вашей группы больше нет.

Александр еле слышно ответил:

— Да, двадцать восемь.

Врач немедленно перевел своему командиру. Масуд повернулся к начальнику штаба и приказал:

— Джума Хан, вызывай в марказ все поисковые группы. Больше никого нет в наших горах, кроме этого кяфира…

* * *

— Аль-хамдул-тлах-рабальоли-мин! — взывал мулла. — Слава Аллаху, Владыке Двух Миров. Если вас ждет мученическая смерть, рай сразу же примет вас в свои объятия, благословение Аллаху!

Душманы, как и положено мусульманам, пять раз в день совершали намаз. Каждый раз, видя из-за зарешеченного окна одну и ту же картину сотворения исламской молитвы, Орлов не мог понять этих людей. Это был совершенно другой мир, в котором и бедного дехканина, одетого в рваный халат, и богатого дуканщика объединяла одна религия — ислам.

После прихода советских войск их стала объединять объявленная священная война против неверных — джихад.

Мулла закончил чтение суры из Корана, и духи-партизаны медленно поднялись и разошлись по своим делам. Сахебджан, один из охранников, поочередно несших службу у двери камеры-пещеры, в которой держали Орлова, приоткрыл дверь и что-то крикнул на гортанном языке, показывая на дверь. Александр понял: «На выход».

После сумрака закрытого одним маленьким зарешеченным окном помещения яркое нерусское солнце било по глазам, как луч прожектора. Подталкивая Орлова в спину прикладом автомата, охранник привел пленника на небольшую скалу, с которой открывалась великолепная панорама гор.

Джума Хан и Ахмад Шах Масуд пили чай. На старинном серебряном подносе лежало несколько свежеиспеченных лепешек. Рядом стояли высокий чайник и пиалы. Невдалеке от военачальников сидел, перебирая четки, мулла. Он с интересом разглядывал пленника. Хирург, оперировавший Александра, стоял в полупоклоне рядом с муллой. Масуд изучающим взглядом впился в русского и спросил, кивнув врачу. Доктор переводил:

— Как тебя зовут и зачем ты здесь?

Орлов не раз слышал, что душманы очень жестоки, зверски пытают пленных и в конце концов убивают. Он понимал, что вряд ли уцелеет, хотя надежда на побег не оставляла его ни на секунду. «Сейчас эти душманские вожди, наверное, решают мою судьбу, — подумал он. — Все равно прикончат. Если умирать, так пусть видят, как умирает простой русский солдат». Орлов прямо поглядел в черные глаза панджерского вождя и ответил:

— Меня зовут Александр Орлов. Я и мои товарищи пришли уничтожить вас.

Джума Хан едва не поперхнулся чаем, услышав перевод, с удивлением посмотрел на пленного шурави.

— Зачем? — спокойно спросил Ахмад Шах.

— Я — солдат и выполняю приказ. Вы — враги афганского народа, к которому мы пришли на помощь, а значит, и наши враги, — ответил Орлов.

Мулла, Джума Хан и Масуд весело рассмеялись. Ахмад Шах поставил пиалу и жестом пригласил пленника присоединиться к их скромной трапезе. Александр отрицательно покачал головой. Врач-переводчик негодующе проговорил:

— Присаживайся. Тебя сам командир приглашает. Он хозяин этих мест.

Сахебджан размахнулся и хотел уже ударить Орлова прикладом автомата, но Масуд жестом остановил охранника. Александр присел на край ковра и взял придвинутую Шахом пиалу с чаем с подноса. Масуд с веселым интересом смотрел на смелого кяфира.

— Ты знаешь, что тебя ждет?

— Знаю. Смерть.

— Умирать не хочется?

— Я — солдат и должен быть готов к этому. На войне не каждый выживает. Жаль только, что я не убит в бою, а умру в плену. Значит, такая судьба.

— Ты верующий?

— Да, православный. — После этой фразы Александр достал из-под тельняшки дедовский крестик и показал Масуду.

Ахмад Шах заметил мулле, ломая лепешку:

— До сих пор к нам в плен попадали одни неверующие. Этот первый.

Мулла, перебирая четки, ровным голосом высказался:

— Мне говорили, что все шурави — неверующие, а все сайд-шурави — коммунисты и все против Бога. А он — сайд-шурави и говорит, что верующий. Где же правда?

Врач перевел слова священника.

— Да, многие офицеры — коммунисты и не верят в Бога, — ответил Александр. — Но некоторые все равно тайно от всех верят. В моей семье — все верующие: и мать, и отец, и я. Власти запрещают верить в Бога.

— Значит, эта власть не от Бога, — рассудил мулла.

После затянувшейся паузы Орлов не выдержал и задал вопрос, мучавший его все дни пребывания в плену, обратившись к Масуду:

— Вы нас ждали? Это была засада?

Ахмад Шах и Джума Хан переглянулись. Масуд улыбнулся и ничего не ответил. Длинными худыми пальцами он отломил кусок лепешки и, пристально поглядев на Орлова, сказал:

— Ты умрешь, шурави, потому что ты не гость мой, а враг. Но сначала я хочу тебя спросить: не хочешь ли ты перейти на нашу сторону, принять ислам?

— Нет, — Орлов поставил пиалу на поднос. — Да и какой вам толк от меня, если я предам своих. Предавший один раз, предаст еще. Да и за что я буду воевать, за ислам? За что воюете вы, за деньги? Отрабатываете собранное по всему миру?

Ахмад Шах горько усмехнулся:

— Как не поймешь ты, кяфир, за что воюем мы? Вы пришли на мою землю и убиваете моих соплеменников. Мы объявили вам священную войну, и мы победим.

— Тогда почему мы стоим в Кабуле, в Кандагаре, в Хосте, а вы прячетесь по горам и в «зеленке»[51]?

— Ты никогда не поймешь нас, кяфир. У нас, моджахедов, другая психология и философия, отсюда и отличная от вас военная стратегия и тактика. Война для моджахеда — это его жизнь. Воевать для него значит то же самое, что и вкушать пищу, любить женщин, играть с детьми. Да, ты правильно заметил, мы нападаем, но не захватываем города, военные базы. Мы можем взять власть лишь после того, как она пала. Моджахед — это воин ислама. Он не берет власть, он ее подбирает. Государство само по себе — не цель. Пустое пространство больше привлекает воина, чем наполненное. Базар моджахеды разграбят тогда, когда власть уйдет из дворцов. Наша тактика проста: это возвращение официальной власти после переговоров или предательства. Это награда за святое дело, а не результат размеренной и четкой стратегии. Время не соответствует истории. Народ поддерживает нас. Это народная война. Вы никогда не победите нас.