Журнал Русская жизнь - Понаехавшие (апрель 2008)

• Название: Понаехавшие (апрель 2008)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Самаркандские евреи в Москве

Революция глазами грамотного пулеметчика

ДУМЫ

Андрей Громов - Дверь в русский мир

Борис Кагарлицкий - Страна городов

Олег Кашин - Комиссия по визированию

Евгения Долгинова - Милость к равным

Мариэтта Чудакова – «А в наши дни и воздух пахнет смертью»

ОБРАЗЫ

Дмитрий Быков - Горе завоевателям

Дмитрий Данилов - Продолговатое двухэтажное строение с двумя входами

Максим Семеляк - Время и место

Аркадий Ипполитов - Про всемирную отзывчивость

Дмитрий Ольшанский - Хозяин

ЛИЦА

Маме здесь нравится

ГРАЖДАНСТВО

Олег Кашин - Богородский киберпанк

Михаил Харитонов - Уехать из Мариуполя

Павел Пряников - Неофициальная народность

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Варвары в армии

СЕМЕЙСТВО

Евгения Долгинова - Счастливый исход

Лидия Маслова - Витязь в овечьей шкуре

Евгения Пищикова - В чужих людях

МЕЩАНСТВО

Людмила Сырникова - Западно-восточный желудок

ХУДОЖЕСТВО

Денис Горелов - Белый конь борозду портит

Аркадий Ипполитов - Собирать и возвращать

ПАЛОМНИЧЕСТВО

Геннадий Йозефавичус - Чудо света

ПАРТНЕРСТВО

Жить по правилам

---

Впервые в жизни Леву кто-то обозвал деревней - но ситуация не располагала рассказам о том, кто он и откуда приехал.

Поднимаясь вместе с терпеливо молчавшим офицером по заплеванной лестнице на второй этаж, Лева неотрывно смотрел на него. Похоже, у того не было ни малейших сомнений в успешном финале их долгой прогулки.

Почему он привык решать все за всех, а за меня вечно решают другие? Даже сейчас, когда он весь в моей власти, ему не приходит в голову подольститься ко мне или заволноваться - он думает, что все может быть только так, как он хочет. А я сообщу о нем - но и тогда его судьба уйдет от меня в чьи-то руки. Единственный случай, единственный тайный момент, когда хозяином жизни, и его, и жены, тем, кто на самом деле может что-то «наладить», остаюсь один я, - закончится вон у того кабинета. Еще десять минут ожидания на диване, и точно закончится. Или - у них все и вправду наладится?

Но ведь он никогда не узнает, что так за него решил я. И она не узнает.

Оказавшись перед столом, за которым сидел очередной революционный старик, на этот раз уже лысый и при галстуке, Лева не стал повторять одними губами заученные фразы, но коротко и как можно более деловито сказал:

- У меня курьер заболел. Подотчетное животное срочно нуждается в мясе. Срочно оформите пропуск на заменяющего товарища.

V.

Когда они уже свернули с Тверской в Оружейный, Лева вдруг уцепился за спасительную мысль, такую простую, но отчего-то совершенно не приходившую ему в голову на пути туда. Если пропуск нужен для того, чтобы муж срочно уехал, то она-то, она - остается. Эта идея привела его в такой восторг, что даже темный, безлюдный переулок, в подворотнях и за заборами которого выли собаки, показался ему родным, и за всю жизнь тысячу раз исхоженным.

- Через две недели окончательно потеплеет, и я позову ее гулять, а она не откажет, - думал он, еле поспевая за высокой тенью своего спутника. - Теперь-то я хорошо знаю Москву - за нашим переулком идет Божедомский, с Домом Советов, от которого я отказался. Какое счастье.

- Пропуск вашему мужу выдан, - сказал Лева тоном героя, ожидающего награды.

- Вот и чудесно, вы большой молодец, и зоосад ваш нам очень пригодился. А я пока собрала свои вещи, - отвечала она ему весело. Рыжих волос больше не было видно, их закрывал широкий крестьянский платок.

- Ваши?

- Конечно, мы ведь торопимся, вы разве забыли?

- Но пропуск оформлен на него одного, - упавшим голосом возразил Лева.

- У меня с этим все, слава Богу, в порядке. Мы едем вдвоем.

Чувствуя себя окончательно беспомощным, Лева начал подыматься по узкой лестнице, но через три ступеньки остановился. Мелькнуло нечто напоминающее надежду.

- Как же вы оставите дом?

- А этот дом теперь ваш, - сказала она и в первый раз улыбнулась. Именно ему - не мужу, не своим мыслям, ему одному.

- И дом, и сад. Теперь вы здесь хозяин, вот вы и распоряжайтесь. Скажите мне только, вы из каких мест сюда приехали?

- Лоуэр Ист-Сайд, - в первый раз с абсолютным безразличием к тому, какой будет реакция, сказал Лева и снова пошел вверх по лестнице, но на этот раз она остановила его.

Неужели еще какая-то просьба?

- И знаете что, Лев Григорьевич, - тут она поманила его подойти чуть поближе, и он спустился вниз, не глядя под ноги.

- Я уверена, - и голос ее сделался вдруг таким тихим и ласковым, что, казалось, еще секунда и она расцелует его, - я совершенно уверена: Москва вам понравится.

* ЛИЦА * Маме здесь нравится

Понаехавшие о себе и о Москве

Таджики, молдаване, украинцы, русские - все они едут работать в Москву с грузом своих обстоятельств и своими представлениями о том, как должен быть устроен мир. Москвичам есть чему поучиться у приезжих - хотя бы тому, как много зависит от твоего собственного восприятия.

Сергей Андреевич Теплухин, 56 лет. Город Дзержинск Нижегородской области

До 45 лет я жил в Дзержинске. Вот когда область из Горьковской стала Нижегородской, жизнь моя круто изменилась.

До нового времени я работал на химическом заводе «Заря» инженером. Хорошо работал, как и сам завод. А потом за два-три года все развалилось, и предприятие фактически встало в 1996 году, после перевыборов Ельцина. Год еще что-то там пилили на металлолом, таскали что возможно - но я в расхищении принципиально не участвовал, воспитывали потому что меня по-другому.

Ну и что оставалось мне делать? Жена с зарплатой 100 долларов в месяц, и двое детей, одному из которых через два года надо было поступать в институт. Растить картошку я тоже принципиально не хотел - не для этого институт заканчивал. Забрал все сбережения семьи - 2000 с небольшим долларов - и отправился в Москву, малым бизнесом заниматься. У нас тогда Немцов все время говорил, что за малым бизнесом будущее, вот я ему и поверил. Почему Москва? Да потому что в Дзержинске и даже в Нижнем у людей не было денег, картошкой жили и хлебом, ну и водкой тоже. Не один ведь мой завод «Заря» встал.

В общем, арендовал я торговую палатку на рынке в Теплом стане. Там уже были двое моих бывших коллег по работе, они мне помогли обосноваться. Стал торговать мясными продуктами: в основном сосисками и колбасой, в то время на деликатесы даже в Москве не было денег у народа.

Полгода работал почти без прибыли: после оплаты аренды и «крыши» выходило долларов 300, из них я 100 долларов тратил на съем квартиры - там же, в Теплом стане. 150 долларов отсылал семье домой, а сам питался просроченными сосисками из своей палатки. А потом друзья объяснили мне, что я бедный оттого, что честный. Что можно покупать залежалый товар с просроченным сроком годности у оптовиков за треть цены. Оказывается, так почти все торговцы и делали. И я стал, за что каюсь до сих пор. Мыл позеленевшие сосиски и «Докторскую» в растворе кальцинированной соды, тем и зарабатывал.

В общем, к лету 1998 года стало у меня получаться по 1000 долларов в месяц. Огромные по тем временам деньжищи! Дочку смог на платный факультет в Нижнем пристроить. Жена уже собиралась ко мне приезжать на постоянку со вторым дитем, планировал ей вторую палатку арендовать.

А тут дефолт! Начинай все сначала! Ну, худо-бедно за два года восстановил свое положение, но в 2001 году случилась беда. Объявили мне азербайджанцы, управлявшие рынком, что палатку мою сносят под реконструкцию. Но можно внести 8000 долларов и получить точку в другой части рынка. 2000 долларов было своих, остальные назанимал. Думал, отобью за полгода-год. А азербайджанцы меня кинули. Ни денег, ни палатки. Сунулся к солнцевским, что крышевали этот рынок. А они говорят: давай еще 8000 долларов, отобьем мы твои деньги. А где их взять-то, деньги?

В общем, пришлось мне идти на рынок в тягачи, то есть в разнорабочие. Ну, подворовывал немного, долларов 600-800 получалось. А тут и цены за съем квартиры поднялись, стали с меня просить 400 долларов в месяц. И жена постоянно денег требует - на то, на се, привыкла уже к хорошей жизни. Ну, в общем, стал я пить понемногу. А через полгода помногу. На водку деньги нужны, ну и унес я однажды пласт мороженых окорочков. Заловили меня, побили сильно, и выкинули с рынка.

До этого для меня Москва была - мой рынок. Нигде почти и не был, с жизнью московской не сталкивался, если с ментами были проблемы, то азербайджанцы с рынка все улаживали, это тоже входило в плату.

А тут - пришлось в мир выходить. Помаялся я! В приемник-распределитель меня помещали, били несколько раз сильно. Пристроился я на Бибиревский рынок снова тягачом, да от водки силы уже не те, к тому же локтевой сустав мне выбили, не было больше сил таскать тяжести. Жена, конечно, не захотела меня знать. Дочка вышла замуж, даже на свадьбу не пригласили, через 3 месяца только об этом узнал.

Жизнь пошла наперекосяк. Устроился сторожем вот в этот гаражный кооператив на «Кантемировской», сижу тут четвертый год уже. Три года не пью, в Бога стал верить, но в церковь не хожу - стыдно. Вот здесь в будке Библию и читаю. Денег на еду хватает, мужики из гаражей, если что, одежду принесут, книжки опять же. В Москву почти не выхожу. Купил себе специально школьные учебники по химии, думаю, с годик оклемаюсь тут и вернусь в Дзержинск, хочу учителем химии в школу пойти.

Только жена сказала, чтобы я не возвращался, не хочет пускать меня в квартиру. Я могу, конечно, в школе жить, я ко всему привык. Надо только в себя прийти. Долг-то я не отдал тогда, рано мне еще раскрываться, пусть все быльем порастет.

Наталья Стеценко, 27 лет. Город Ласпи, Крым, Украина

Вы спрашиваете, почему однажды я решила, что надо ехать в Москву? Сама не знаю. Обстоятельства. Вот в нашем маленьком городе зарплату платить перестали. Просто взяли и разогнали нашу малярную контору, в которой мы работали после училища. Разогнали, значит, бригаду, начальник сказал: «Гитлер капут, невыгодно. Боле не треба. Заказов больших нет, а малые себе сами ищите». Искать было трудно, люди у нас становились все более и более неплатежеспособными. Почему? Да потому, что в конце девяностых и после денег в городе не было совсем. Все пошло псу под хвост. Бетонный завод - и тот остановился.