Журнал Русская жизнь - Волга (июль 2007)

• Название: Волга (июль 2007)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Алексей Крижевский - Груз "Детство"

Дмитрий Галковский - Божья коровка

ДУМЫ

Алексей Митрофанов - Под медвежьей лапой

Мария Бахарева - Теткина глушь

Олег Кашин - Гламурная стерлядь

Павел Пряников - На безрыбье

Евгения Долгинова - Остывающая река

Анастасия Чеховская - Жизнь на ощупь

Алексей Митрофанов - Сплошной фасад

ОБРАЗЫ

Дмитрий Ольшанский - Волга и Вертер

Татьяна Москвина - Эдельвейс русской литературы

ЛИЦА

Евгения Пищикова - Предводительница

СВЯЩЕНСТВО

Александр Можаев - Исповедь на плаву

ГРАЖДАНСТВО

Аркадий Ипполитов - Размышления Евгения бедного

Евгения Долгинова - Мимо клетки

Карен Газарян - Шашлык из тебя будет

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Чисто море

СОСЕДСТВО

Дмитрий Данилов - Химгигант с челлицом

Юрий Сапрыкин - Love's secret domain

СЕМЕЙСТВО

Варвара Тургенева - Варёк-хорёк, постный сухарёк

МЕЩАНСТВО

Евгения Пищикова - Лямка

ХУДОЖЕСТВО

Борис Кузьминский - Умывальников начальник и мочалок командир

Денис Горелов - Куриный бог

ОТКЛИКИ

Огоньки и языки

---

Мелькнула мысль, что такую же по качеству и содержанию игру довольно часто можно наблюдать в исполнении команд премьер-лиги.

Прогулялись до центра. Чистые, зеленые улицы. Все как-то аккуратно, уместно. Дождь кончился, хорошо, свежо. Вечер. Люди не спеша прогуливаются. Какой приятный, однако, город. Вроде ничего особенного, просто продуманная, сформированная городская среда, в которой приятно находиться. Бывают такие города, в которых достаточно полчаса прогуляться по улице, и уже хочется сказать: хороший город. Новомосковск - такой. Да, хороший город. Хотя, конечно, надо завтра его как следует осмотреть.

Дошли до какой-то площади, взяли такси и поехали в гостиницу. Довольно поздней ночью, когда я спустился в холл и попросил у администраторши, дремавшей в кресле, консервную открывалку, она сказала, что сейчас принесет в номер. Минуты через три стук в дверь -пожалуйста, вот открывалка. На бурные благодарности и извинения за то, что так поздно побеспокоили, последовал практически невероятный ответ: «Ну что вы, это всего лишь моя работа».

А на следующий день с утра не переставая шел дождь. Исследовать город, а тем более фотографировать в таких условиях совершенно невозможно. Сидели в номере, ждали, когда распогодится, пили кофе в холле, стояли под козырьком у входа в гостиницу. Так прошло некоторое количество часов.

Потом - раз! - и дождь перестал. И солнце выглянуло. И появилась возможность гулять и фотографировать. Быстро собрались, сдали ключи, забежали на автобусную станцию, купили заранее билеты, с временным запасом, достаточным для полноценной прогулки. Пошли от вокзала по красивому бульвару в сторону Московской улицы. По сторонам симпатичные дома, в том числе совсем маленькие, но не «частный сектор», а нормальные городские дома, по-советски стильные. Есть и большие- долго фотографировал с разных ракурсов красивое высокое сталинское здание, пока Софроний не обратил внимание на то, что это здание службы судебных приставов. Зелень бульвара, памятник какому-то военачальнику, на скамейке сидит пожилой человек, читает книгу… Несколько неожиданно было видеть все это, впитывать в себя эту спокойную, человечную атмосферу в «химическом городе-монстре».

И снова пошел дождь. Сначала вроде небольшой. А потом - большой. Ливень. Добежали до входа в какой-то магазинчик под козырьком. Думали, сейчас немного переждем и продолжим наши изыскания. Как же.

Долго, долго стояли, небо постепенно просветлело, дождь закончился. Дошли до площади перед зданием филиала Московского химико-технологического университета и поняли, что пора на автобус.

Получилось, что город-то мы толком и не видели, как герой поэмы «Москва-Петушки», который все никак не мог увидеть Кремль; сравнение крайне заезженное, но в данном случае очень подходящее. Хотя, конечно, мы ездили на электричке и видели Комбинат. И еще стадион, и игру команды «Дон», и красивый гол в ее исполнении. А из всего остального - только пару улиц и площадей плюс «обзорная экскурсия» на маршрутке, когда мы по дурости уехали обратно в Узловую. Мы не видели ни истока Дона, ни местного парка с детской железной дорогой - главных достопримечательностей города. Примерно как побывать в Париже и не увидеть Нотр-Дам с Эйфелевой башней. Но все-таки что-то нам удалось заметить и почувствовать. И то, что мы заметили и почувствовали, нам очень понравилось.

Понятно, что у такого города не может не быть своих отрицательных сторон. Понятно, что здесь, скорее всего, небезопасно выходить на улицу в темное время суток. Понятно, что здесь должно быть хреновато с экологией. Понятно, что здешние жители в массе своей, мягко говоря, небогаты. Все это понятно.

И все- таки даже если компетентные люди расскажут мне об этом городе массу ужасных вещей, для меня он останется симпатичным, совсем не чужим и не чуждым городом, химическим гигантом с человеческим лицом.

Когда ехали в Москву, почему-то подумалось, что я теперь буду следить за выступлениями команды второго дивизиона «Дон» и радоваться ее, пусть и редким, победам.

Юрий Сапрыкин Love's secret domain

Родина остаточной радиации

Наверное, все стало меняться в мае 86-го. Я помню, как отец, посмотрев программу «Время», налил стакан кваса, сдобрил его несколькими каплями йода и велел мне выпить. И потом наливал и капал еще много-много дней, напевая под нос: «Говорят, «Столичная» хороша от стронция». Была волшебная весна, с велосипедами, бадминтоном и только что появившейся жутко модной группой Modern Talking. Распивочную «Снежок» в соседнем доме спешно переделали в шахматное кафе «Дебют»: прикормленные алкаши, зайдя по привычке в отмытый, лишившийся привычного ассортимента зал, плевались и понуро брели прочь. Горком ВЛКСМ объявил призыв добровольцев на работы по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС; трагедия на Украине болью отозвалась в сердцах молодежи города. Западный ветер принес облака, на рассвете они пролились тихим дождем, и снова стало солнечно.

В Брянской области - наряду с Тульской она сильнее всего в России пострадала от чернобыльской аварии - количество онкозаболеваний с 90-го по 2000-й увеличилось втрое. Статистики по Новомосковску (уровень радиации 15 микрорентген в час, почва заражена изотопами цезия-137 и стронция-90) я не нашел; меня, впрочем, она не особо интересует. Мои данные, необходимые и достаточные, - это два человека, сгоревших за одну и ту же позапрошлую зиму. Вот одноклассник, крепкий здоровый парень Максим, два года назад мы еще играли в бильярд на юбилее выпуска. Вот мамин брат, веселый работящий дядя Боря, два года назад он еще виновато жаловался на ноги - с сосудами что-то не то. Теперь их обоих нет. И попробуй докажи, что виноват в этом западный ветер, случившийся майской ночью 21 год назад.

Жизнь в Новомосковске вообще располагает к тому, чтобы не замечать очевидные вещи. То, что центр города сплошь состоит из первоклассной, уникальной сталинской и конструктивистской архитектуры, понимаешь, только отъехав от Новомосковска на несколько сотен километров - и по прошествии нескольких лет. В школах города об этом почему-то не рассказывают; единственное здание, почитаемое за достопримечательность, - так называемая вышка, бледная строгая башня с прямоугольным портиком на макушке, совершенно муссолиниевская по виду. А в остальном - детской железной дорогой, что опоясывает детский парк, гордятся больше. Ее пути огибают, среди прочего, исток великой русской реки Дон. Раньше он был отмечен невзрачным металлическим столбиком, теперь тут воздвигнут памятник: два тонконогих подростка, сидя в седле, смотрят вверх, на загадочный круг в руке одного из детей. Круг символизирует то ли солнце, то ли щит, то ли ничего не символизирует, не важно. Так вот: чем бы ни был украшен исток, из него ничего не проистекает. Какая-никакая вода появляется лишь через несколько сотен метров, в виде каскада стоячих прудов,- а потом исчезает снова. Несоответствие это никого особо не терзает, сам я, видя исток Дона из собственного окна первые семнадцать лет жизни, заметил эту нестыковку лишь по прошествии и в отдалении. Что говорить о радиации, которая по природе своей безвидна? О ней напоминают лишь дополнительные «чернобыльские» отпуска и прибавки к пенсии, положенные жителям, но это скорее приятный бонус. А воздух и вода, спасибо химкомбинату, тут всегда были не слава богу, а что люди болеют - так кто сейчас здоров?

Может быть, в этом нет ничего особенного, наверное, какой-то свой радиационный фон, разлитое в воздухе ощущение неблагополучия есть в каждом городе. Новомосковск же не просто тихое болото, в котором быстро разносятся дурные вести; это город, при скромных размерах крайне сложно устроенный, в нем есть районы, которые вырабатывают энергию распада не хуже взорвавшегося реактора. Здесь есть индустриальный Север и зеленый, ухоженный Юг - их соединяет линия электропоездов. Есть Залесный микрорайон-остров панельного брежневского благополучия и Западный поселок, где глухие заборы покосившихся частных домов упираются прямо в кладбище. Есть пронумерованные кварталы, очень разные по сути своей; и не знаю, как сейчас, но раньше от ответа на вопрос «С какого квартала?» сильно зависело, вернешься ли ты домой невредимым.

Мой одноклассник Пашка, живший на девятом квартале, по вечерам ловил и жарил на костре голубей и лет с двенадцати стрелял даже не сигареты (у него были свои), а клей «Момент»: дескать, колесо у мопеда отклеилось. Я не помню, доучился ли он до восьмого класса, но, выйдя из школы, сразу сел. И заранее знал, что сядет: Пашка чуть ли не с октябрятских лет выучил, какие вопросы задает бугор, когда новенький заходит в камеру, и что на них нужно отвечать. «Начальник был со мной на «ты», он говорил, что мы скоты» - такая была у него любимая песня.