Журнал Русская жизнь - Вторая мировая (июнь 2007)

• Название: Вторая мировая (июнь 2007)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Знаки

Тяготы

Будни

БЫЛОЕ

Кухарка и бюрократ

Дмитрий Галковский - Генерал-фельдфебель

Павел Пряников - Сто друзей русского народа

Алексей Митрофанов - Город молчаливых ворот

ДУМЫ

Александр Храмчихин - Русская альтернатива

Анатолий Азольский - Война без войны

Олег Кашин - Относительность правды

ОБРАЗЫ

Татьяна Москвина - Потому что мужа любила

Дмитрий Быков - Имеющий право

ЛИЦА

Киев бомбили, нам объявили

Павел Пряников, Денис Тыкулов - Мэр на час

СВЯЩЕНСТВО

Благоверная Великая княгиня-инокиня Анна Кашинская

Преподобный Максим Грек

ГРАЖДАНСТВО

Олег Кашин - Ставропольский иммунитет

Михаил Михин - Железные земли

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - КВ-1. Фермопилы

СЕМЕЙСТВО

Евгения Пищикова - Рядовые любви

МЕЩАНСТВО

Михаил Харитонов - Мертвая вода

Андрей Ковалев - Выпьем за Родину!

ХУДОЖЕСТВО

Михаил Волохов - Мальчик с клаксончиком

Денис Горелов - Нелишний человек

ОТКЛИКИ

Химеры и "Хаммеры"

---

Мимо нашей скамейки наряды время от времени водят задержанных: чуть дальше, за деревьями, - стационарный милицейский пост, вагончик с «комнатой для административно задержанных», то есть обезьянником. Вначале провели узбека, у которого просрочена справка о предоставлении ему Россией политического убежища. Потом двоих сильно пьяных парней лет по тридцать - славян. Парней задержали потому, что один из них - который покрупнее - отказался предъявить паспорт, и милиционер решил, что мужчине есть что скрывать. Захожу в вагончик посмотреть, как происходит задержание. Парней посадили в обезьянник к узбеку. Тот, который покрупнее, орет, что милиция несправедлива к славянам, потому что продалась нерусским, и при этом так смотрит на узбека, что тот немедленно вспоминает, что у него больное сердце, и требует срочно отвезти его в больницу.

- Справка есть? - спрашивает милицейский лейтенант. Справки у узбека нет. - Тогда сиди. - И поясняет: - Сейчас узбека в отдел, а их в вытрезвитель обоих. Пьяный - это потенциальный преступник или потенциальная жертва преступления. А потом окажется, что это преступление на национальной почве. Зачем оно мне?

В вагончике нет вентиляции, а от пьяных сильно пахнет спиртным. Через минуту становится совсем нечем дышать, и лейтенант, матерясь, выпускает славян «под честное слово», а заодно освобождает и узбека.

- Попадется еще пару раз, может, поймет, что справки надо продлевать.

Я возвращаюсь к своим спутникам. Те азартно обсуждают велосипед начальника охраны парка: с одной стороны, на велосипеде по парку удобнее ездить, чем на машине, с другой - велосипед стоит 28 тысяч рублей, и майоры не понимают, зачем тратить такие деньги на такую ерунду.

III.

Ближе к часу ночи мимо нашей скамейки очередной наряд проводит к вагончику еще двух пьяных - толстяка ногайца и тощего славянина. «Опять синие», - разочарованно бормочет майор Гамов, но через минуту включается рация: зовут зайти в вагончик, потому что задержанный «похож на ориентировочку».

«Ориентировочка» - это то самое, знаменитое на весь Ставрополь, если не на всю Россию: «Мужчина славянской внешности, на вид 23-25 лет, рост около 180 см, среднего телосложения, волос светло-русый, на лице веснушки». Эта пояснительная надпись публикуется на листовках «Внимание, розыск!» вместе с фотороботом («художественным портретом») подозреваемого в убийстве студентов Павла Чадина и Дмитрия Блохина. «Художественный портрет» нарисовали, по официальной версии, на основании видеозаписи, сделанной камерой наблюдения у игрового салона «Мидас» через дорогу от места убийства студентов, - но объяснить, как лицо убийцы в темноте попало в кадр находящейся через дорогу камеры, никто не может, поэтому в городе в подлинность фоторобота не верят. Милиция, напротив, относится к «ориентировочке» очень серьезно: через несколько дней после убийства именно по этому фотороботу задержали 20-летнего жителя Черкесска Андрея Кейлина. Ему собирались предъявить обвинение в убийстве, но Кейлин сумел доказать свое алиби.

Пьяный парень Леха, задержанный вместе с ногайцем, поразительно похож на «художественный портрет». Пока ногаец, сидя в обезьяннике, причитал «Отпустите меня, у меня мама русская», Леху обыскали (в карманах- паспорт, сто рублей с мелочью, десяток презервативов Erotica super) и раздели. На ногах синяки, на спине шрамы. О происхождении синяков ничего сказать не может, о шрамах говорит, что они остались со времен второй чеченской кампании - Леха, по его словам, служил в ВДВ и воевал в Чечне.

- Если ты десантник, почему у тебя парашют на груди не наколот? - Майор Гамов явно не верит Лехе. Майор Петров вызывает машину из ГУВД: задержанного должны увести в краевое управление. Леха одевается и садится на пол в углу обезьянника. Кричит, что в ночь со второго на третье июня (ночь убийства) спал у себя дома на улице Фроленко - рядом с парком. Милиционеры выходят на улицу. Они явно рады тому, что случилось.

- Сейчас пьяный, ничего не помнит, - говорит майор Гамов. - Завтра протрезвеет и вообще ничего помнить не будет.

- Яйца ему дверью прижать, вспомнит, - убежден лейтенант, который дежурит в вагончике.

Я спрашиваю, уверены ли милиционеры в том, что задержанный - тот самый человек.

- Ты же сам видел - на фотороботе он нарисован, - отвечает майор Петров. Достаточно ли внешнего сходства? Майор обещает, что следствие разберется. В уже закрытый парк заезжает машина из ГУВД, Леху увозят.

По всем признакам мне несказанно повезло: я сам, своими глазами видел, как ставропольская милиция задержала того, кто, вероятно, и убил двух студентов на автобусной остановке на углу улиц Мира и Ломоносова. Но почему-то я совсем не чувствую гордости за свое везение - задержание Лехи выглядело совсем не героически, а, напротив, бесконечно убого. Схватили какого-то пьяного, сравнили с фотороботом - похож! - и увезли в ГУВД. Неудивительно, что назавтра пресс-служба ГУВД не подтвердила факт задержания нового подозреваемого по делу об убийстве студентов, а Андрея Кейлина, несмотря на алиби и на истечение срока, в который должно быть предъявлено обвинение, так и не отпустили.

IV.

Помощник ставропольского губернатора Александра Черногорова Анатолий Лесных - отставной полковник, много лет прослуживший политработником в погранвойсках, - с 8 июня отвечает в Ставропольском крае за борьбу со слухами. Когда в Ставрополь приезжали министр внутренних дел Рашид Нургалиев и полпред президента в Южном округе Дмитрий Козак, по предложению Козака Черногоров создал специальный информационный центр, который должен брать на себя обязанности по координации работы всех краевых СМИ в ситуациях, подобных той, которая произошла после убийства студентов. То есть Лесных - это краевой министр пропаганды. Мы разговариваем в его кабинете на пятом этаже здания краевого правительства, и я спрашиваю, каков главный вывод ставропольских властей из случившегося в последние недели.

- Главный вывод? - переспрашивает министр пропаганды, - Надо тщательнее работать с молодежью, воспитывать ее. Чтобы студенты по ночам спали после напряженной учебы или делали домашние задания, а не шлялись по игровым автоматам. И еще, конечно, эти события показали, какая опасность исходит от противостояния мэра и губернатора. В ночь убийства мэр Ставрополя находился в Бельгии. Почему? Нужно с этим разбираться. У нас есть все основания считать, что эта ситуация была спровоцирована оппонентами губернатора, обкатывающими в нашем крае «оранжевые технологии» для всей России. Кроме того, выяснилось, что для некоторых журналистов жареные факты важнее стабильности в крае. Мы разместим соответствующую статью в журнале «Журналист», и с любителями жареных фактов никто в городе не будет больше здороваться.

Дежурные лозунги «о работе с молодежью», дежурная антиоранжевая риторика и дежурное же «во всем виноваты журналисты»: за перспективы ставропольского правительства на фронтах информационной войны не стоит и беспокоиться - нет никаких перспектив. На фоне милиции, жизнерадостно отлавливающей граждан, похожих на «художественный портрет» виртуального подозреваемого, поведение властей никак не выглядит адекватным существующей угрозе. Каждый выпуск новостей ставропольского телевидения начинается с сообщений о том, что убийство студентов носит «чисто бытовой характер», - со ссылкой то на ГУВД, то на ФСБ, то на прокуратуру, то на комиссию Госдумы или даже на епископа Ставропольского Феофана. О «бытовом характере» говорят так навязчиво, что в этот бытовой характер перестают верить даже те, кто изначально сомневался в националистической подоплеке убийства.

Главным парадоксом на этом фоне выглядит то, что в Ставрополе до сих пор не произошло ничего, что позволяло бы всерьез говорить о превращении города во вторую Кондопогу. Убийство студентов? Да, убийство, - но не более того. Убийства, к сожалению, регулярно происходят в разных городах, но небо от этого не падает на землю. Народные волнения? Единственный несанкционированный митинг с последовавшим за ним и быстро разогнанным шествием на волнения совсем не тянет: в Москве такие «волнения» происходят регулярно, что на маршах несогласных, что на гей-парадах, и считать их серьезной угрозой государственным устоям может только отъявленный параноик.

В городе спокойно - но не благодаря действиям властей, а вопреки им. Вопреки сомнительному фотороботу и бодрым телерапортам о «бытовом убийстве». Вопреки «усилению работы с молодежью» и контрпропагандистским мерам полковника Лесных. Ставрополь, который совсем недавно был прифронтовым городом, центр края, пережившего множество терактов, включая бойню в Буденновске, двадцать лет подряд служивший транзитной точкой для беженцев из всех постсоветских горячих точек от Карабаха до Чечни, - Ставрополь обладает, может быть, самым сильным во всей России иммунитетом против межнациональных конфликтов.