Анри де Ренье - Первая страсть

• Название: Первая страсть
• Автор: Анри де Ренье
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0150-8

Романы о любви, о первой страсти, что вспыхивает в человеке подобно пламени. Но любовь — чувство особенное, и пути ее разнообразны. Поэтому, хотя сюжетно романы и похожи между собой, в каждом из них столько нюансов и оттенков, столько пленительного очарования, что они способны доставить истинное эстетическое наслаждение современному читателю.

---

В солнечный день они увидели Шенонсо, сидящий верхом на своей реке, как паладин на турнире; они осмотрели Азэ, склонившийся над водой, и славный Юссе. Они посетили Монтрезор и Лош. Его суровая четырехугольная башня пленяет взор своим строгим наполовину разрушенным величием. Вокруг башни громоздятся развалины королевской крепости. Она наполнена уступами, подземными темницами, тюрьмами. Сторож провел Антуана и Андре в тюрьму, где жил Людовик Сфорца[32]. В течение долгих лет своего плена Моро работал над стенами и низким сводом темницы с трагическими терпением и изобретательностью. Он обратил ее как бы во внутренность затейливого миланского сундучка. Он разукрасил камень фигурами, аллегорическими изображениями, девизами, арабесками, загадками и надписями. В этой могиле заживо погребенного все четыре стены оставались живыми и говорили языком своей надежды и своей тоски. Их мрачное красноречие трогало; Андре вообразил себя замкнутым, по какому-нибудь капризу судьбы, в этом саркофаге. С преувеличением, свойственным молодости, он не смотрел бы на это заточение как на большое несчастье. Присутствие его любви заменило бы ему свободу!

Точно так же, как в Лоше, он под землей вызывал ее образ — повсюду, куда он ни шел, Андре вел с собой г-жу де Нанселль. Он охотно присоединял ее к прошлому. Он смелее думал о ней, когда не смотрел на нее как на реальную женщину, но как на тень, которую он одушевлял по собственному желанию. Таким образом она легче укладывалась в его любовный бред. В этих прекрасных местах он водил за собой другую г-жу де Нанселль. Одетая в благородные ткани, украшенная старинным головным убором, она подымалась по высоким лестницам, переходила через обширные залы, облокачивалась на перила террас. Перед этим пышным и далеким образом он не испытывал той робости, которую переживал, вспоминая тонкое и нежное лицо молодой женщины во всей его реальности.

Антуан показал также Андре Блуа и Шамбор. Алиса, не раз отказывавшаяся, из лени или из упрямства, от таких прогулок, захотела участвовать в этой. Она воспользуется путешествием в Блуа, чтобы посетить свою тетушку, м-ль Могон. Со времени примирения с семьей Алиса Ланкеро переписывалась со своей теткой. Она сделает ей визит, пока Антуан и Андре отправятся одни в Шамбор. М-ль Могон благосклонно согласилась на это. Конечно, положение ее племянницы было еще очень неправильным, но добрая дева смутно надеялась на дальнейшее. Поэтому, узнав от своей сестры, г-жи Ланкеро, что молодые люди желают провести лето в Турени, она велела указать им на домик в Люссо. Алиса хотела поблагодарить м-ль Могон за указание им жилища. Для этого семейного обряда она надела свое самое простое платье и свою наименее разукрашенную шляпу; она уменьшила также свою завивку. В продолжение всего пути она оставалась важной и натянутой, и Антуан не мог удержаться от хохота, когда Алиса оставила их, направившись к пансиону тетушки Могон. Они должны были встретиться с Алисой на вокзале, к поезду, отходящему в шесть двадцать обратно из Шамбора.

Когда экипаж, который их вез, переехал мост через Луару, они очутились в заурядной деревне: обработанные поля, луга, фермы, тут и там села, вся местность, лишенная живописности и остававшаяся такой до высокой стены, окружавшей королевское поместье. Вход в него был обозначен грубыми воротами. Старая лошадь бежала рысцой. Направо и налево от дороги рос лесок. Вдруг Андре поднялся и вскрикнул от удивления.

В конце просеки показалось причудливое здание, еще далекое и маленькое. Обширный и странный, унизанный колоколенками, выделявшимися на ясном небе, своеобразный замок вырастал по мере того, как они приближались, и яснее виднелся в своем величественном целом и в своих поразительных частях. Если и снаружи получалось впечатление фантастического, то древнее жилище это казалось еще более необычайным, когда проходили по его бесчисленным и пустынным залам, по пустым галереям, по двойным винтовым лестницам, заключенным во внутренних башнях, по звучному, безвыходному и пустому лабиринту. А на самом замке был расположен другой лабиринт, на этот раз воздушный, и над ним возвышался знаменитый Фонарь, казавшийся волшебным жилищем гения Игривости. Он-то и заставил вырасти из этой плоской, лишенной красоты земли это дивное и химерическое чудо, которое как будто пригрезилось какому-нибудь честолюбивому Мальчику-с-Пальчику, чтобы украсить им сны Спящей Красавицы или чтобы преподнести его в виде свадебного пирога Иванушке-дурачку, жениху Прекрасной Царевны.

Когда они вернулись на вокзал в Блуа, Алиса поджидала их в зале первого класса; у нее было напухшее лицо и разъяренный вид. Они едва успели сесть в поезд. Когда они были в вагоне, Антуан спросил Алису:

— Ну-с, как же сошел визит к тетушке Могон?

Алиса Ланкеро сделалась красной, как пион.

— Это — старая шлюха!

Она дала себе клятву сдержаться, но ее гнев и досада были сильнее ее решения. Андре с удивлением рассматривал взбешенное лицо Алисы, которая продолжала:

— Да, дорогой мой, представь себе, приезжаю я в пансион, спрашиваю ее; и вот мне говорят, что если я — та дама, которую она ждет, то мне следует идти к госпоже директрисе в маленький садик при замке… Да, голубчик, на вольном воздухе, вот где она дала мне аудиенцию! На вольном воздухе, как будто бы у меня чума! Мое присутствие могло бы ее скомпрометировать в пансионе. Понимаешь, в моем положении, и пошла, пошла!.. Мне хотелось плюнуть ей в лицо, но я — благовоспитанная особа! А ну ее, эту тетку Могон, плевать мне на нее! Чтоб ей…

И Алиса Ланкеро крепко выругалась. Антуан де Берсен насмешливо смотрел на нее:

— Ах, спасибо, Алиса, я вновь обрел тебя. Ты становилась слишком приличной, моя девочка; ну, облегчай свою душу, Андре не слушает.

Несмотря на разнообразные красоты Турени, несмотря на Шомон, Шенонсо, Лош или Шамбор, Антуан и Андре в своих прогулках предпочтительнее направлялись к Луаре. Она в самом деле придает характерность Турени. Луара служит выражением ее томной, тихой и утонченной красоты. Между Люссо и Монлуи был остров, который особенно любил Андре и который назывался островом Голубя. Старый перевозчик возил туда на своей плоской лодочке. Этот остров был весь из песка. На нем росли ивы и вербы и какие-то крупные зеленые деревья, желтые цветы которых распространяли запах меда. Им был пропитан весь остров. Однажды Антуан, Андре и Алиса привезли туда свой обед. Когда они кончили, спустился свежий и тихий вечер. Антуан, насвистывая, удалился. Андре продолжал сидеть возле Алисы. Он все время молчал. Одна за другой появлялись на темном небе звезды. Шагов Антуана не было более слышно. Андре задумался…

Вдруг горсть песку ударила его по одежде и голос Алисы произнес:

— Послушайте, дорогой мой, вы совсем не любезны с женщинами!

Она нервно рассмеялась. Андре наполовину различал ее в тени. Она лежала на песке, подложив руки под голову. Она продолжала:

— Помогите мне, по крайней мере, подняться.

Когда она встала, она прибавила:

— Нужно позвать Антуана. Я слышу, что за нами едет дедушка Луи. Я не собираюсь проводить ночь здесь.

В лодке Андре заметил, что Алиса преувеличенно нежно обнимала своей рукой шею Антуана.

XVI

Однажды утром тетушка Коттенэ, принесшая в комнату Андре Моваля его утренний завтрак, сказала ему:

— Неужели, месье Андре, вы взаправду уезжаете на будущей неделе?

Андре подтвердил старухе, что он уезжает. Стоял конец сентября. В первых числах октября г-жа Моваль должна была вернуться из Варанжевилля, и Андре хотелось быть в Париже, чтобы встретить ее. Тетушка Коттенэ продолжала:

— Все-таки мы скоро снова увидимся, господин Моваль. Господин де Берсен берет с собой в Париж меня в кухарки. Он привык к моей стряпне и не мог бы обойтись без нее. Я знаю, что барыня стряпает; но, между нами, эти молоденькие всегда воображают что знают и то, чего не знают. Потом, я не прочь взглянуть на старости лет на Париж, тем более что у меня там есть племянница, живущая на месте, и я совсем не буду лишней, чтобы присмотреть за ней немножко. На этот счет, месье Моваль, я хотела бы вас кое о чем спросить.

Андре Моваль намазывал масло на свой поджаренный хлеб.

— Спрашивайте, спрашивайте, тетушка Коттенэ.

— Так вот что, месье Андре, дело в том, что моя племянница по прибытии туда поступила в услужение к некоему господину Мовалю. Не доводится ли он вам как-нибудь, этот Моваль?

— Как сказать, тетушка Коттенэ, у меня есть дядя, который живет в Париже и которого зовут Гюбером Мовалем.

— Уж этого я не могу вам сказать. Все, что я знаю, так это, что тот господин живет в Сен-Мандэ.

— В Сен-Мандэ, так это он, тетушка Коттенэ. Долго ли ваша племянница прожила у него? Хорошо ли ей там было?

Тетушка Коттенэ приняла таинственный вид.