Анна Климова - Ангелы не плачут

• Название: Ангелы не плачут
• Автор: Анна Климова
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-17-0359-9

Трогательная история трепетной любви, которая способна возродить к жизни потерявшего веру в себя и дает надежду на счастье…

---

Степану было плохо. Врачи подозревали гепатит. С каждым часом ему делалось все хуже и хуже. Но обратно в Бурденко он ехал даже с каким-то облегчением. Несмотря на то, что предстояли капельницы, уколы, таблетки, процедуры. Странно, но это резкое ухудшение не слишком беспокоило его. Степан верил, что все будет в порядке. И мать с сестрой убеждал в этом. Убеждал, как только мог, потому что видел их страх, скорбь и боль. На все его уговоры мать только отвечала: «Ты ж дитя мое родное, как мне не волноваться? Вы у меня одни. Кровиночки родные. Где у вас болит, там и у матери. Где у вас слеза, там и у меня».

А потом Степан остался один на один с коварным врагом, поселившимся в организме. Врачи лишь помогали в борьбе с ним, но бой вел Степан. Ему снились в это время странные сны. Он видел фантастический город, скованный морозами и засыпанный снегом. Все дома были заперты, и никто не открывал на стук. Если он обращался к одинокому прохожему, тот убегал, втянув голову в плечи. Промерзшие улицы освещало низкое солнце, но от его холодного света делалось еще тоскливее. Степан брел по этим улицам, пока не вышел на городскую площадь. Она была безлюдна. Посреди площади он заметил большую статую крылатого ангела. Почти такую же, какая стояла в парке его родного города, и к которой любили приходить влюбленные, уверенные в том, что прикосновение к ангелу подарит им вечную любовь. Но этот ангел был больше. Гораздо больше. Иней сделал складки бронзовых одежд ангела почти белыми. Он весь сверкал в лучах холодного солнца. Скорбь читалась на его бронзовом лице. Казалось, что ангел хочет согреть руки, сложенные в молитвенном жесте, своим дыханием. Но даже дыхание было ледяным. Ничто не могло согреть ангела и воздух вокруг него…

Степан просыпался, но воспоминание о холоде оставалось. О холоде, продиравшем до самых костей, и о чувстве одиночества в том заснеженном городе из сна. И как приятно было осознавать, что в реальности ничего этого не было. Все вокруг очень его поддерживали. Именно поддерживали, а не жалели, так как он делал все, чтобы не вызвать жалость у окружающих. И главное, не позволять самому жалеть себя. В жалости к самому себе скрывалась слабость. Внутренняя слабость, подтачивавшая душу, была страшнее любой болезни.

* * *

Галя и сама не заметила, как стала больше проводить времени со Степаном. Прибегала на работу и обязательно спрашивала у дежуривших ночью медсестер, мол, как там наш шутник поживает? Хоть в процедурной дел по горло было, а все же находила минутку, чтобы зайти к нему в палату.

Сам Степан тоже был рад ее видеть. И тогда они выходили вместе из палаты и говорили. Говорили о разных разностях, что в голову придет.

А однажды Галя в окно увидела, как Степан, рассекавший на своей коляске больничные аллеи, перевернулся на повороте. Всколыхнулось тревожно сердце, помчалась Галя из отделения прямиком в парк. Но пока добежала, Степан сам поставил кресло и, хоть заработал множество ссадин, забрался в него. И она, запыхавшаяся и растрепанная, начала его не очень строго отчитывать за неосторожность. Степан только улыбался и обещал исправиться.

Иногда Галя ловила на себе любопытные взгляды подруги. Оксанка все же, вопреки обыкновению, ничего не говорила. Как бы ни старалась Галя этого не замечать, но в отношениях с Оксаной наступила какая-то прохладца. Вероятно, это явилось не результатом обиды, а обещания подруги «не лезть» в Галину душу. Гале от этого легче не стало.

Но вот когда они остались в сестринской одни, Оксанка сказала:

— Юрик меня уже заколебал. Просит поговорить с тобой.

— По поводу? — притворилась непонимающей Галя.

— А ты сама не догадываешься? Мужик по ней сохнет, а она удивленно глазками хлопает.

— Кто сохнет? Юрик? — засмеялась Галя. — Такие не сохнут, Ксаночка. Это по ним сохнут. А если по ним не сохнут, то их больненько кусает самолюбие. И тогда они не могут успокоиться.

— Ну, поговори хоть с ним!

— Мы уже говорили. И расставили все точки над «i», — добавила Галя иронично.

— Ну и вредная же ты!

— Да, да, да, я вот такая, — поморщилась Галя, и подруги рассмеялись. — Я решила быть вредной. Всегда мечтала, как та девчонка в том старом фильме, отомстить всем мужикам. Чтоб они передо мной сами штабелями укладывались.

— Ох господи, мстительница выискалась. Замуж тебе надо, вот что.

— Опять?! — нахмурилась Галя.

— Не опять, а снова, — кивнула Оксана.

В этот момент в сестринскую вошли Маргарита Ивановна и ее вечная собеседница из глазного отделения, толстущая Ирина Викторовна. Судя по всему, они настроились пить кофе и обсудить кое-какие насущные проблемы. В кабинете старшей медсестры делали ремонт, поэтому она стала частой гостьей в общей сестринской.

Галя и Оксана вышли в коридор.

— Так ты с ним поговоришь? — настойчиво спросила Оксана.

— Нет. Ты бы его послушала! Он столько раз повторил Я, что я со счета сбилась. Если бы это было прилично, он на себя каждую минуту в зеркало бы смотрел и любовался, какой он красивый, милый и хороший.

— Господи, да все ж мужики такие! Ты что, не замечала? Это надо воспринимать с долей ироничного понимания.

— А я вообще никак не хочу этого воспринимать.

— Ну, тогда сделай так, чтобы он меня не доставал! — воскликнула Оксана. — А то пристал как банный лист.

— Сама виновата, — злорадно усмехнулась Галя. — Нечего было обо мне трепаться.

— Я ж хотела как лучше.

— Ты же знаешь, что бывает, когда хотят как лучше.

— Убедилась в очередной раз, — буркнула Оксана.

— Вот и умница. Пошла я работать.

— Так что мне ему сказать?

— Что я заразилась чумой и умерла в муках, — весело ответила Галя, скрываясь в процедурной.

А вечером дома ее ждал сюрприз. И не самый приятный.

Только войдя в прихожую, Галя увидела знакомые «не сезонные» туфли.

Открыв дверь ярко освещенного зала, она обнаружила чаевничающих бабушку и Николая.

— А вот и наша Галочка! — воскликнула бабушка тем приторно-сладким голосом, который у нее обнаруживался с приходом гостей. — Николай был так любезен, что заскочил к нам на огонек. Угощает нас конфетами с ромом, — шепнула бабушка, захихикала и погрозила гостю пальцем. — Я уже совсем пьяная от ваших конфет, Николай.

— Так, — произнесла с угрозой в голосе Галя. — Очень мило. Николай, кажется, вы в прошлый раз говорили, что у вас постоянные проблемы со временем. Надо думать, вы и сейчас куда-то очень спешите. Если так, то не смеем больше вас задерживать.

— Галочка, что ты! Николай, можно сказать, только что пришел. И он сказал, что никуда не спешит, — запротестовала Зоя Даниловна. — Правда, Николай?

— Нет, бабуля, он очень спешит, — Галя демонстративно распахнула двойную дверь зала пошире.

— Деточка, что с тобой? Нельзя же так… с гостем.

— Можно, бабуля, можно. С этим гостем можно. Всего наилучшего, Николай.

— Да, Зоя Даниловна, мне надо идти, — смущенно улыбаясь, поднялся гость. — Приятно было с вами поболтать. Вы прекрасная женщина.

С этими словами он поцеловал ей руку.

— Как жаль, что вы так мало посидели. У Галочки, вероятно, был тяжелый день, так что вы ее извините…

— Ну что вы, Зоя Даниловна, не надо извиняться. Я все отлично понимаю!

— Заходите к нам в другой раз…

— Другого раза не будет! — объявила Галя. — Да, погодите, вы кое-что забыли.

Она вошла в зал и вернулась с распечатанной коробкой конфет.

— Вот, заберите. Бабушка свою порцию съела, а я предпочитаю воздерживаться от сладкого.

— Галочка! — возмущенно воскликнула Зоя Даниловна. — Что с тобой такое? Это невежливо! Это ужасно невежливо!

— Я знаю, бабушка. Но этот человек заслуживает именно таких теплых проводов. Поверь мне.

— Ах, Николай, еще раз извините ее.

— Ничего, ничего. Все в порядке. Просто у нас с Галиной, видимо, оказались разные взгляды на жизнь…

— Это не просто видимо, это очевидно, — раздраженно ответила Галя. — Давайте, топайте к своей машине, пока я не спустилась сама и чего-нибудь с ней не сделала на этот раз. У вас же «ауди» белого цвета, если не ошибаюсь?

— Прекрати немедленно! — шикнула на нее Зоя Даниловна.

— Что ж, спасибо за прекрасный вечер, Зоя Даниловна. До свидания.

— Нет уж, прощайте, Николай. — Галя вышла вслед за ним на лестничную площадку. — И передавайте привет своей замечательной мамочке, вырастившей такого замечательного сыночка!

— А вы передавайте своей, хотя она вас и не растила, — донеслось до нее между пролетами.

— Что? — тихо произнесла Галя. — Что вы сказали? Стойте!

Она ринулась вслед за ним, догнала и повернула к себе.

— Что вы сказали… о моей… маме?

Он взглянул на нее и ехидно улыбнулся. Она так его ненавидела в этот момент, что готова была вцепиться ему в лицо.