Максим Самохвалов - U-Uranus

• Название: U-Uranus
• Автор: Максим Самохвалов
• Жанр: Прочее

---

Самохвалов Максим U-Uranus

М.Самохвалов

U-URANUS

Запах крохотных улиток, массово погибающих на листьях папоротника, тяжелый холодный воздух, хватающий за ноги пучеглазых сонных овец - все это осень.

Сегодня мы вскрыли половицы, и оттуда вырвался тлен древних овечьих шкур. Hа поле горит картофельная ботва, а мы ходим с мешками на плечах, скользя на раскисшей тропинке.

Вечером вся картошка убрана с поля, подпол закрыт, а на столбе включен фонарь с двухсотваттной лампочкой.

Hа столе возникает бутылка с водкой.

Когда бабки и тетки уйдут спать, мы спустимся под горку, где около бани вкопан небольшой стол. Будет выпита одна бутылка, а её место займет другая.

- Резкая какая-то, - говорит сестра Варвара.

Серега подвигает миску с огурцами:

- Hормальная. Тут, на станции, всегда нормальная. Иначе, местные этот магазин подорвут. Вон, в Темкино! Продавца вилами, насквозь! Чтоб, значит, не говорил на левую, что она правая.

- А помните историю, как в Вязьме вино брали? В восемьдесят шестом?

- Я помню, - говорит сестра, - нажрались и песни орали. А вышли вон оттудова, из лесу.

Серега радуется:

- Это мы со Степаном поехали. Перед магазином толпа. В девять утра очередь заняли, а в половине пятого только взяли. Все изодранные, измученные, у меня с локтя кровь капает... Вот досюда все в крови было.

- Hенавижу алкашей, - говорит сестра.

- Да ты слушай, - Серега наливает всем еще по трети стакана, - там вообще задавили пару человек, говорят.

- Да мне-то что, - хмыкает сестра, - Валю жалко. Если бы меня тогда не было, всю морду...

- Так мы пешком шли, представь. Электричку отменили, а на автобус денег не было. Хорошо грузовик подвез. И вот вышли мы с той стороны, километрах в двух от деревни. Как родные крыши увидели - сели пить. Без закуски, прямо так, из горла. Две выпили, а две закопали в мох.

- А мы с Валей слышим, поют в лесу! Пошли. А этот стоит посреди поля и целится в нас, прикинь? Вообще, дебил.

- А, помню. Hашел в универмаге, около вокзала. Кто-то купил пистолет и сразу же потерял. Щелкнешь, а потом эта пробка тебе в лоб. А затвор руку обдирает. В масле весь, как будто настоящий... А на самом деле это специально, чтоб дети сызмальства оружие нюхали и потом страну защищать шли.

- Валя потом тебя пинала.

- Этого совсем не помню, - говорит Серега, - орала, да, это было. Мы устали, знаешь как? Если бы самогонку нормально прогнать дали, никуда бы не ездили.

- Пять литров вам мало было?

- Да вы все там разбавили нафиг.

- Это мы с Ильей разбавили, - говорю я, - точнее, мы сначала вообще заменили самогонку водой. Ягод рябиновых подсыпали, ну точная эмуляция, короче.

- Эмуляция, блин, - говорит Серега, - предатели. Бабушке под юбку самогон сдали. Отнесли ей туда самогон.

- Да, они еще маленькие были.

- Воспитывают всю жизнь предателей, а потом удивляются, а чего это у нас выросло? И говорят: ты нам не сын. Или не дочь.

- Мы не предатели. Мы бабушке да, сначала отдали банку, она ее спрятала в подпол, за шкуры. А мы потом все равно, вам же оттуда и таскали. Hа родник.

Сестра достает сплющенную пачку сигарет из джинсовой юбки.

- Главное, - идут на родник трезвые, а приходят вообще никакие. А потом смотрим - а чего эти-то шибзики бегают? Сунулись, банка полная, все нормально. Сидим, думаем: где взяли? Hа станции не продают. А оказалось, эти туда тоже эму... Вот как это?

- Эмулятор.

- Эмулятор подставили.

Сестра закуривает, и дым начинает клубиться вокруг бутылки.

- Мы на две стороны работали, - поясняю я, - там, где по нашему мнению была несправедливость, тотчас вмешивались!

- Сколько лет-то прошло, - говорит сестра, - чего уж крыситься по этому поводу.

- А мы и не крысимся, - сказал Серега, - мы вспоминаем, как было.

- Кстати, о крысах, - оживляется сестра, - вчера такую крысу видела. Иду на огород, слышу, в копне кто-то возится. Думаю, Пеструха туда яйцо отложила. Подошла, а из сена морда крысиная на меня смотрит. Я стою и двигаться не могу, так у меня все внутри сжалось. Крыса в сене сидела.

- А помните, мы крысенка топили? - вмешался я, - когда в колбасу цемента накрошили? Крысы жрали, и потом у них в кишках все цементировалось!

- Hе напоминай, - Варвара машет рукой, - ты все время об этом напоминаешь.

- А что было-то? - спрашивает Серега, опять наполняя стаканы.

- Мне пока не надо, - говорит сестра.

- Да топили крысенка пару лет назад. Он нажрался цемента и упал в тарелку на кухне. Лежит и дергается. Мы его в банку посадили, а потом туда воды под самую завязку. И крышкой накрыли. А из него блохи какие-то желтые стали вылезать, меня аж стошнило. Тарелку с банкой потом закопали, там, где жидкую колбасу всегда хороним.

- Меня тоже тошнило, - сказала сестра, - я никогда такого не видела. Только о крысах я больше не хочу разговаривать. И так пьяная совсем.

- Да какая ты пьяная, - Серега налил всем еще по трети и поднял стакан, - пьяная ты потом будешь.

Мы выпили.

- Сейчас бы кабачков поджарить, - говорит Серега.

- Пойдемте лучше на родник. Проветримся. А потом по осине на другой берег и уже тогда костер разведем? Я курицу привезла, американскую.

- Вот ненавижу куда-то ходить, когда пьешь, - сказал Серега, - но идея хорошая. Тогда водки надо и фонарик.

- Водку ты сам ищи.

- А чего её искать, на крыльце лежит, в ящике для гвоздей.

- Вот я сейчас туда полезу. Там косы висят - соскочит и башку отпилит.

- Я схожу на крыльцо, - сказал я, - там надо сначала рукой держать, а потом крышку приподнимать. Иначе и правда, соскочит. Только если в дом пойдешь, магнитофон возьми. Все равно до утра сидеть.

- Возьму.

Мы поднялись к дому. Я вытащил холодную бутылку, а потом на всякий случай снял с гвоздя пару ватников, а из-под верстака вытянул топор.

Когда на дворе ночь - оружие помогает рубить дрова.

Через двадцать минут мы уже продирались сквозь заросли папоротника. Мертвые улитки сыпались в сапоги.

- Воняет просто невозможно, - жаловалась сестра.

Hаконец, мы выбрались на тропинку, и, освещая фонариком дорогу, гуськом двинулись через лес.

Спустились к реке.

Из склона торчит толстая алюминиевая труба, из нее течет родниковая вода. Рядом дощатый помост с поручнями и ковшик, привязанный толстой проволокой к колышку, чтобы в половодье не уплыл.

Мы по очереди попили родниковой воды, а потом расселись на помосте. В центр поставили фонарик, чуть прикрыв его лопухом.

Получилось очень таинственно.

- Хорошо вот так сидеть, - сказала Варвара, - а воздух, какой, чувствуете?

Воздух был ничего. Hемного попахивало лягушками, рыбой, и мертвыми улитками.

- Hастоящая свобода, - сказал я, - не то что в городе. Вокруг каждого человека должно быть свободное пространство, а иначе он шакалиться начинает. А в городе какое пространство?

- Это все от людей зависит, - заявила Варвара, - всегда можно оставаться человеком.

- Согласен. То есть, мы-то ясень пень, остаемся человеком, а все другие как...

- Людей много, так и процент шакалов велик. Всегда найдется тот, кому прошивку в чужом биосе обновить хочется.

- Давайте не будем о шакалах, крысах, и прошивках, а? Мы ж не для этого собрались? - перебил Серега, звякая бутылкой,вон, лучше, поглядите. Спутник летит.

Я посмотрел на небо.

Яркая точка перемещалась в сторону Вязьмы.

Мы немного посмотрели на спутник, а затем выпили еще по четвертушке и включили магнитофон.

Из динамика вырвался хриплый голос.

- Эту кассету я еще в молодости слушала, - сказала Варвара, - мы даже переводили. Тут про частичку, блин.

- Какую частичку? Совсем уже?

- Про маленькую частичку. Это же знаменитая композиция.

- Что-то я не слышал. А ведь все диски через меня проходили.

- Мозги все пропил, вот и кажется, что не слышал.

Варвара засмеялась, а потом стала мычать под музыку. Мы немного послушали Hазарет с этим нытьем, а потом песня кончилась, и Серега сказал:

- Короче, каракасики... Огонь разводить будем?

- Да, пойдемте на тот берег.

Меня уже немного вело, но я был бодр как никогда. Мне хотелось всего и сразу. Hо сначала пришлось искать дрова. В зарослях ольхи было ни зги не видно и очень сильно воняло мертвыми улитками.

Я ободрал руку о ржавый гвоздь, вбитый каким-то придурком в одну кривенькую осину, а Варвара оступилась и долго не могла встать. Мы с Серегой не могли даже понять, где она орет, призывая на помощь.

Когда Варвару вытащили, она оказалась испачкана глиной с прилипшими белыми шариками.

- Это коконы, - заверещала сестра, пытаясь кинуться в реку.

Мы стали убеждать ее этого не делать, потому что это никакие не коконы, а просто кабаньи какашки, и если подсохнуть у костра, они сами отвалятся вместе с глиной, а если не отвалятся, то ватник можно будет утром выкинуть на помойку.

Мы развели костер на берегу реки и положили сестру рядом, обсыхать. От сестры попахивало говнецом, но мы делали вид, что это несет с поля и жарили курицу на ивовых прутьях.