Эрик Хелм - Уцелевший

• Название: Уцелевший
• Автор: Эрик Хелм
• Издательство: Акация
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-900116-07-7

Мистико-приключенческая книга современного английского романиста повествует о переселении душ, о борьбе добра и зла, о магических ритуалах. Насыщена действием, изобилует фактическими сведениями, снабжена подробными примечаниями переводчика. Предназначается взрослому читателю.

Книга основана на романе Денниса Уитли «Против тьмы», в который Хелм внес некоторые изменения и добавил еще одну сюжетную линию.

---

Забияка погиб немедленно.

А осторожному крошке еще предстояло исполнить важное, неотъемлемо необходимое дело.

Но сам ежик об этом, разумеется, и не подозревал.

* * *

Родриго промахнулся.

Даже самый опытный, искушенный и понаторелый в своем искусстве стрелок не застрахован от случайных неудач. Тем паче, стрелок изнуренный, издерганный испытаниями, обычному человеку не причитающимися.

Арбалет вздрогнул. Стрела, нацеленная точно и безошибочно, сдвинулась на одну восьмую дюйма. Угол отклонения составил примерно два градуса и обозначил итоговый промах, равный половине локтя.

Болотный пес оказался невредим.

В туле, укрепленном посередине груди, осталось три подаренных стрелы.

Извлекать и накладывать новую было уже некогда.

Бертран де Монсеррат успел отшвырнуть Родриго в сторону мощным ударом ладони, отпрянул и покатился по лесным травам сам, избегая пагубного удара.

Тлетворная тварь мелькнула в воздухе, пронеслась меж разлетевшимися противниками, удачно миновала корявый дубовый ствол, умело упала на все четыре лапы.

Родриго рванул стальную тетиву, и со смятением почувствовал, как непроизвольно разжались ободранные в кровь пальцы, как витая жила неподатливо рванулась вперед и снова замерла в исходном положении.

Даже бычья мощь испанца не была беспредельна.

Пришло время платить.

Родриго де Монтагут-и-Ороско неторопливо поднялся на ноги. Точно так же вставал он перед арабской кавалерией, шедшей в атаку по гренадским пустошам, — вставал, дабы отбить или погибнуть. Однако, по сравнению с нынешним противником, арабские наездники выглядели добрыми старинными приятелями...

Болотный пес уже остановился и обернулся. Полуразложившаяся мразь не мыслила самостоятельно. Падаль просто направлялась чужой волей. Однако направлялась верно, целеустремленно, безошибочно.

— Спина к спине! — грянул рядом совершенно и всецело пришедший в себя де Монсеррат. — Защищаемся!

Родриго повиновался не рассуждая.

— Собака тебе, скотина мне! — прорычал Бертран. — Управишься — поможешь!

Испанец принял нападающую мразь на острие клинка. Меч работал удивительно легко — гораздо проще, нежели в бою с живыми людьми. Родриго вновь невольно изумился всеобщему страху перед вурдалаками. До чего же податлива перегнившая плоть...

Рыбообразное чудище придвигалось.

Трясучие скелеты наступали.

Трясинная гадина потеряла в столкновении с Родриго половину передних зубов, отпрянула и снова рванулась вперед. Испанец ударил наотмашь, почти не целясь. Напрочь отрубил остатки головы. Шатнулся вослед собственному клинку...

Семеро трясучих скелетов замыкали круг. Они двигались упорно, бесстрашно, жертвовали собой, отвлекая неприятеля и готовя поле для решающей атаки главного противника. Пираньеголовую тварь отделяло от двух последних защитников прогалины не свыше двадцати ярдов расстояния.

— Бей! — снова сказал Бертран де Монсеррат. — Круши, подлец! На тебя вся надежда!

Двое бывших друзей стояли спина к спине, отражая дьявольскую атаку. Кто уходил от воющего кончара, которым вооружился при отъезде норманнский барон, того настигал неотразимо сокрушавший меч испанца. Малейшая оплошность, огрех, простая нерасторопность могла стоить жизни. Однако ни тот, ни другой не промахивались, не грешили против правил фехтования, уклонялись и разили сообразно боевым навыкам. А уж этого-то и у Бертрана, и у Родриго доставало в избытке.

— Берегись! — выкрикнул испанец.

Монсеррат легко уклонился, развалил подступивший сбоку скелет. Кастильский рыцарь ударил сплеча, опрокинул предпоследнего, едва не угодил в зубы крепкому, сохранившему все пересохшие и мумифицированные связки неприятелю, но Бертран успел треснуть по черному черепу затянутым в кожаную перчатку увесистым кулаком. Родриго хлестнул умертвие плашмя, раздробил ребра, поверг навеки. Резко пихнул барона в сторону.

— Задержи! Хоть немножко!

Зубы преисподнего чудища лязгнули в каком-то дюйме от Бертранова плеча. Де Монсеррат непроизвольно охнул, отмахнулся клинком. Гадина приняла удар на клюку и прочнейший, дважды закаленный стальной меч переломился.

Испанец со всей силой отчаяния натянул тетиву, метнул в желоб серебряную стрелу, почти не целясь нажал спусковой крючок. И вновь промахнулся — на этот раз всего с трех ярдов расстояния.

Барон ударил сапогом, отбросил омерзительную тварь, отлетел сам. Страховидная нечисть оказалась неимоверно тяжела, хоть и достигала Бертрану едва ли до середины груди. Будь у рыбьего черепа какое-то подобие губ, он, вероятно, осклабился бы, глядя на сбитого собственным движением противника. Впрочем, тварь нацеливалась отнюдь не на Бертрана.

Родриго выхватил из колчана последнюю серебряную стрелу, отпрыгнул за дубовый ствол, исступленно заработал воротом. Чудище непостижимо быстро взмахнуло клюкой и отразило болт, выпущенный в упор. Следующий взмах наверняка раскроил бы кастильцу голову, но успевший вскочить Бертран опять остервенело пнул потустороннюю тварь. Испанец ударил по рыбьей харе прикладом и тотчас лишился арбалета, ибо мореное дубовое ложе непостижимым образом разлетелось вдребезги.

Оба рыцаря замерли.

Исход боя становился ясен.

* * *

Если ежи вообще способны потеть, то маленький робкий зверек изрядно взопрел, волоча тяжелый арбалетный болт через большую, а по ежиным крохотым меркам и вообще неоглядную прогалину. Ежик ухватил стрелу, сомкнув зубы у самого острия — точно так же таскал он ужей, пойманных во время ночных вылазок. Он понятия не имел, зачем это делает, но трудился не покладая коротких лапок, ведомый неизвестной властью. Он бежал во всю прыть.

И успел.

* * *

Только чудом испанец сумел отклониться.

Узловатая клюка, метившая в лоб, мелькнула мимо, дернулась вослед Родриго, зацепила.

Удар конского копыта, вероятно, был бы легче этого скользящего прикосновения.

Из глаз кастильского рыцаря посыпались искры. Испанец пошатнулся и рухнул наземь. Бертран де Монсеррат хлестнул чудовище кулаком, взвыл, едва не расшибив руку вдребезги, но все же отвлек проклятущую нечисть. Рыбо-сатир обернулся, испустил зловещее шипение, изготовился напасть...

Маленький холодный нос уткнулся в ладонь Родриго.

Рыцарь непроизвольно стиснул пальцы и ощутил в кулаке знакомый граненый стержень. Еще ничего не понимая, он пошевелился и тотчас крикнул от ужаса, ибо неведомая гадина склонилась к самому лицу, разевая челюсти, готовясь впиться в горло.

Родриго нанес удар, нацеливаясь прямо в лютый оранжевый глаз. Серебряный наконечник погрузился верно и глубоко.

Дикого рева испанец уже не услыхал.

И не увидел, как, обратившись облаком алого дыма, взвилось и навсегда пропало страшилище, воспоминание о котором пришлось прогонять из памяти на протяжении долгих лет.

Родриго де Монтагут лишился чувств.

* * *

— Ну передохни же чуток, — сказала Танит.

— А я и не устал ни капельки, — весело отозвался Рекс. — Ты же легче перышка!

— Хорошенькое перышко! Давай посидим под этими деревьями. Здесь так уютно и спокойно...

— Я мог бы нести тебя целую милю. Честное слово.

— Лучше устроимся на траве. Ты был совершенно прав — тут гораздо приятнее, чем в трактире.

Американец осторожно усадил девушку на покатый травянистый склон, встал рядом на колени и не выказал ни малейшего намерения отпускать хрупкие плечи Танит. Заглянул прямо в янтарные, дремотные глаза.

— Вы любите меня! — промолвил ван Рин с неожиданной уверенностью. — Правда?

— Правда, — призналась Танит, слегка вздрогнув. — Только вы, Рекс, не должны любить меня в ответ. Вы же помните, что я сказала вам вчера. Час гибели близок. Возможно, он наступит уже завтра...

— Дудки! — яростно возразил американец. — Мы укротим этого дьявола Мокату! Герцог ему пропишет по первое число, не сомневайтесь!

— Но, милый, ведь Моката здесь вовсе ни при чем! — печально произнесла Танит. — Это старое предсказание. Судьба. Ты знаешь меня совсем недавно, и должен запретить себе...

— Ты не умрешь! — выпалил Рекс. И внезапно засмеялся. Неукротимая, жизнерадостная натура американца взяла свое.

— А даже если завтра мы умрем оба, — сказал ван Рин, — остается еще сегодня! И я люблю тебя, Танит. Сама знаешь...

Ее руки обвились вокруг мускулистой шеи Рекса.

* * *

— Родной, — произнесла Танит полчаса спустя, — любимый... Но теперь, — добавила она со слабой улыбкой, — когда в довершение ко всему... А я не спала без малого тридцать шесть часов... Нельзя спать, и все же я просто не выдержу предстоящей ночи, если не подремлю хоть немного. Ты подле меня, и ничего-ничего не может приключиться, правда?

— Разумеется, — хрипловатым голосом отозвался Рекс. — Ни человек, ни дьявол тебе не повредят, покуда я рядом. Бедная, ты, наверно, уже и говоришь-то с трудом! Спи немедленно, я постерегу.