Михаил Болтунов - Стратегическая разведка ГРУ

• Название: Стратегическая разведка ГРУ
• Автор: Михаил Болтунов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0506-1

Самая малоизученная и особая разведка в империи ГРУ - стратегическая. Она выдвинута далеко впереди пограничных застав и ведется, как правило, на территории противника или его союзников.

В первой части герои очерков - офицеры-фронтовики, которые прошли войну на "передке", некоторые из них - в качестве полковых и дивизионных разведчиков. А после войны их, героев-орденоносцев, направили в академию, а потом вновь на фронт, только теперь "холодной войны". Они были военными атташе, работали "под крышей" в Европе и на Востоке.

Вторая часть повествует о детях войны, о мальчишках, которые мечтали о фронте, но пока обучались в спецшколах, военных училищах, война закончилась. Послужив в войсках, лучшие из них оказались в стратегической разведке. Работали в США, Греции, Швейцарии, на Ближнем Востоке. Леонид Медведко трудился "под крышей" ТАСС в Дамаске, Валерий Калинин под прикрытие"", торгпредовской должности в Афинах, Василий Ловчиков служил в посольств" в Женеве.

На их счету завербованные ценные агенты, добытые новейшие секретные образцы военной техники и оружия, материалы под грифом "Топ-секрет". Как добывались эти материалы и образцы, какие уникальные спецоперации были проведены нашими стратегическими разведчиками, и повествуется в книге.

---

Однако особисты не унимались, требовали вернуть. Только не понятно, вернуть им, в особый отдел, или в немецкий танк назад отнести.

Сгоряча он сдернул часы с руки и запустил в дальний угол комнаты, где его допрашивали. Такой поступок явно не понравился представителям особого отдела, но, как говорят, тогда обошлось.

А теперь? Теперь все оказалось намного сложнее. Прав был Копылов. На следующий день в полк по душу комвзвода разведки Стрельбицкого прибыл майор-особист из штаба дивизии. И вскоре Владимир уже стоял перед ним, как Сивка-Бурка из старой сказки.

— Рассказывай, лейтенант… — Майор, не торопясь, закурил папиросу, затянулся всласть. — Только я тебе не комполка. Лапшу вешать не надо. Быстро расколю.

— А что тут колоть, товарищ майор, я и сам расскажу. Каждую ночь мы ходим в поиск. И каждую ночь нужен «язык». Только где ж его взять? Три дня назад в ходе наблюдения за передним краем противника обнаружили, что по нашим войскам с той стороны ведет огонь немецкая артиллерийская батарея. Определили, что находится она километрах в трех от нас.

Ночью 13 разведчиков во главе со мной вышли через лес к батарее. Залегли у фашистских землянок, стали изучать обстановку. Надо сказать, что мы еще не успели обнаружить орудия, как из ближайшей к нам землянки вышел немец. Хотел малую нужду справить.

Разведчик Копылов оглушил его и мы поволокли фашиста в лес. В пути разглядели, что нам попался не солдат, а лейтенант. Но придя в себя, он стал кричать, сопротивляться. Пришлось «успокоить» крикуна, чтоб не шумел, уложить на плащ-накидку и тащить. Немец здоровый, волокли его по болоту — вода, грязь. На пленного особо внимания не обращали. А у него в кармане оказался браунинг. Вот он из этого браунинга и застрелился. Когда как, ну, не слышали мы выстрела.

— Стало быть, лейтенант, в расположение полка вы притащили труп. Стрельбицкий пожал плечами.

— А ты сам веришь в этот бред, взводный? — майор поднялся из-за стола. — Я желаю знать, где вы нашли труп и как пытались выдать его за «языка»?

Особист подошел вплотную, схватил за грудки Владимира.

— Да ты знаешь, что я с тобой сделаю. Надоело в разведку ходить, ночь, грязь, болота мешают? Дураков из нас делаешь? Последний раз спрашиваю: где труп взяли?

— Какой труп, товарищ майор? — не выдержал взводный, — На хрен он нужен, чтоб его по болоту на своем горбу всю ночь таскать под немецким обстрелом? Я что, сумасшедший…

— Нет, ты не сумасшедший, Стрельбицкий. Ты — враг. Скрытый враг советской власти. Когда другие жизни кладут за Родину, ты со своими бойцами командование обманываешь. Вместо разведданных трупы подсовываешь. Да тебя расстрелять мало.

— Да как же так, товарищ майор, какой же я враг? — прошептал лейтенант.

— А это мы сейчас посмотрим, разберемся, — «особняк» вернулся за стол, раскрыл планшет, вытащил папку. — А скажи мне, лейтенант, где ныне твой отец?

— Отец? — переспросил Стрельбицкий. — Он умер в 1932 году.

— Ну, допустим. А братья?

— Братья воюют.

— Где встретил войну?

— В Одессе, на курсах политруков.

— В разведку как попал?

— Добровольно попал. Приехал в наш автовзвод комиссар полка и говорит: «Вот что, Стрельбицкий, в разведке у нас беда, всех перебили. Пойдешь? Только добровольно». Пойду, ответил.

— Ну и что?

— А ничего, товарищ майор. Неделю походим в ночные рейды — из 20 человек во взводе половины не остается. Наберу новых — и опять в рейд. Вот такой я, враг народа, удумал трупы таскать. Свой лоб и своих ребят под пули подставлять. За труп, конечно.

Майор посмотрел на лейтенанта и захлопнул папку.

— Знаешь, Стрельбицкий, одного в толк не возьму: как он мог застрелиться у вас на глазах? И никто ничего не слышал. Как это объяснить?.

— Не знаю, как объяснить. Если б все на войне объяснить можно было, то немец не дошел бы до Александровки, — тихо произнес взводный.

Особист откинулся на стуле и долго смотрел на взводного. Потом расстегнул кобуру, вытащил из нее пистолет, положил перед собой на стол.

— Видишь? — спросил он.

— Вижу.

— Еще раз повторится, — майор вскинул ладонь, — вот этой собственной рукой пристрелю, как собаку. Не забудь.

Стрельбицкий посмотрел на майора, на его растопыренные коротенькие, пухлые пальцы, на пистолет на плохо обструганном столе:

— Не забуду.

Добыть «языка»

В избе, где вповалку спали разведчики, распахнулась дверь. В ту же секунду лейтенант Стрельбицкий открыл глаза и нащупал цевье автомата.

На пороге стоял часовой.

— Командир, ребята, немцы!

С окраины села уже слышались выстрелы, крики солдат. Разведчики быстро выбежали из избы. Часовой, наклонившись к Стрельбицкому, доложил:

— На левом фланге прорвались, товарищ лейтенант.

— Вижу, что прервались. А где третья рота?

— Драпает третья рота.

Теперь взводный уже и сам видел, что драпает. По селу, прямо по дороге, бежали десятка два солдат. Они даже не отстреливались. Иногда оглядывались, далеко ли немцы, и вновь бросались наутек. Разведчики сосредотачивались за домами деревни, вели огонь в сторону фашистов.

Стрельбицкий беспомощно смотрел, как мимо них пробежали бойцы третей роты, и уже с окраины села показалась цепь немецких солдат. На снегу их мышиного цвета шинели были видны издалека.

Лейтенант подал знак своим — отходим.

У сельского дома, где располагался штаб, он увидел, как из окна вылезает командир полка. Взводного не ко времени инек месту разобрал смех: таким он своего строгого командира еще не видел. И тут Владимир вспомнил: у штаба полка всегда стояла зенитная установка. Четыре пулемета вместе, в едином кулаке. Почему они молчат?

Он бросился вокруг дома и увидел установку без зенитчиков. «И эти сбежали, — в сердцах подумал Стрельбицкий, заскочив в кресло наводчика. Перевел пулеметы из зенитского положения в горизонтальное, и только тогда, совсем рядом, за деревьями, разглядел фигуры фашистов.

… Зенитная установка — это лавина огня. В бескрайнем небе попробуй, поймай самолет, а на земле — мощное оружие. Мышиные шинели сначала бросились на землю, укрываясь за деревьями и камнями, а потом поползли обратно.

Лейтенант поливал огнем фашистов, сколько было сил. А когда кончились боеприпасы, посиневшие от напряжения пальцы разжать не смог. Уже с криком «Ура!» пробежала в обратную сторону третья рота, а он все сидел на месте зенитчика, не чуя ни рук, ни ног.

Вокруг сгрудились его разведчики, подошел командир полка.

— Ну что, Стрельбицкий, молодец! — бодро сказал майор, оправившись от волнения.

Владимир лишь грустно усмехнулся, вспомнив задницу комполка в окне дома.

— Все свободны, — скомандовал комполка, — а взводный ваш останется со мной. Майор отвел лейтенанта в сторонку.

— Давай к делу, Стрельбицкий. Я тебя уже собирался вызывать. Атыи сам тут как тут. В ближайшие две ночи во что бы то ни стало надо добыть «языка».

Комполка посмотрел на взводного, словно пытаясь понять, достаточно ли сильное впечатление произвели его слова.

— Есть, товарищ. — взял под козырек взводный. Договорить он не успел. Майор положил свою руку на ладонь лейтенанта и опустил ее вниз.

— Не надо, Володя, — неожиданно он назвал его по имени, — ты понял главное: во что бы то ни стало. Командир вытащил из планшета, карту, расстелил ее на земле, опустился на одно колено.

— Смотри, сегодня вечером при поддержке артиллерии ты со своими разведчиками проникнешь в тыл немцев. Выйдешь на окраину села Рай-Александровка. Укроетесь в разрушенных колхозных конюшнях. По нашим предварительным данным, на другом конце села — немцы. Это все, что я могу сказать. Остальное за тобой.

Когда стемнело, разведчики лейтенанта Стрельбицкого сделали все, как приказывал командир полка. Под прикрытием отвлекающего артогня пробрались в немецкий тыл, в то самое село, в разрушенные конюшни. Действительно в ходе наблюдения установили, что на противоположной окраине села немцы.

Под утро разведчик Копылов снял часового, четверо во главе со Стрельбицким вошли в дом. Немцы спали на полу, комната освещалась тусклой лампочкой, которая работала от аккумулятора. Автоматы стояли в углу, вдоль стенки.

В первую минуту приглядевшись и увидев в полутьме такое количество немцев, взводный растерялся. Им нужен всего один «язык», а тут по меньшей мере десяток фрицев. Всех надо пленить здесь, в тылу, где вокруг вражеские солдаты, а потом с эдакой оравой еще добраться до своих. Задача казалась невыполнимой.

Но, как говорят в народе, глаза бояться, а руки делают. Стрельбицкий пнул ближайшего спящего фрица. Тот вскочил и что-то закричал по-немецки.