Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]

• Название: На службе народу [с иллюстрациями]
• Автор: Кирилл Мерецков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Аннотация издательства: «Воспоминания Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова охватывают почти полвека. Автор рассказывает об участии в революционных февральских и октябрьских событиях 1917 года, в гражданской войне, о работе на раличных постах в Красной Армии. Много страниц Кирилл Афанасьевич посвятил К. Е. Ворошилову, И. П. Уборевичу, В. К. Блюхеру и другим видным военным деятелям, с которыми ему довелось вместе работать продолжительное время. В специальных главах повествуется о борьбе против фашизма в Испании в 1936-1937 годах. Большая же часть книги посвящена боям и сражениям в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей».

Версия без разбивки на страницы. Расположение фотографий может не соответствовать размещению в печатном оригинале.

---

Третья тянулась с востока, от селения Титовка-Река, лежавшего в сердце немецких позиций. И сюда сразу не доберешься! Четвертая, с юга, соединяла Петсамо с Луостари узлом ряда других дорог. Вот этот-то узел и приковал к себе наше внимание. Нужно было прорваться в район Луостари, вонзившись в тыл врага и оттянув сюда его силы с оборонительного вала, дать возможность преодолеть этот вал с трех сторон комбинированными ударами сухопутных частей и морской пехоты, а тем временем развивать успех из Луостари также в трех направлениях: на Петсамо, в сторону норвежской территории и на Никель — Наутси, где лежала важная промышленная база немцев с подъездными к ней путями. Конечной целью операции являлось полное очищение от врага советской земли на Севере и содействие освобождению Норвегии. Главный удар на Луостари наносили 99-й и 131-й корпуса 14-й армии, а также 126-й и 127-й легкострелковые корпуса. Последние должны были совершить глубокий обходный маневр по тундре и перерезать коммуникации противника, а с рубежа Луостари вводилась в бой в направлении на Петсамо 7-я гвардейская танковая бригада, которая должна была воспрепятствовать отходу врага в Норвегию.

Танкисты 7-й гвардейской танковой бригады. С картой майор В. К. Мерецков (ныне генерал-майор). 1945 год.

В таком виде план был доложен Ставке и утвержден с небольшими поправками. Северному флоту ставилась задача: блокировать побережье, занятое противником, и изолировать петсамскую группировку со стороны моря, содействовать 14-й армии в рассечении неприятельской обороны и овладении портами; береговой артиллерии, кораблям огнем поддерживать наступление наземных войск на приморском участке. Для окончательного согласования совместных действий 29 сентября на КП фронта прибыли командующий Северным флотом А. Г. Головко и член Военного совета флота А. А. Николаев. Решили, что бригады морской пехоты, входившие в состав Северного оборонительного района, прорвут фронт противника на перешейке полуострова Среднего, после чего отрежут вражеским войскам пути отхода с основных рубежей по реке Западная Лица и затем будут сами наступать на Петсамо, как только 14-я армия прорвет главную полосу обороны. Кроме того, флот обеспечивал высадку морского десанта, перевозку прибывавших резервов и снабжение 14-й армии из Мурманска.

Перед началом операции мне все чаще приходилось задерживаться в соединениях. Возникали всевозможные вопросы, которые требовалось решать на месте и без промедления. Самым трудоемким делом оказалась перегруппировка войск, а также накопление боеприпасов, горючего, смазочных масел, продовольствия, инженерных средств и дров. Получилось так, что на разрешение тыловых вопросов командованию фронта пришлось потратить даже несколько больше времени, чем на оперативные проблемы. Надвигалась полярная ночь, близилась зима. Приходилось заранее завозить в войска припасы на будущее, да еще с учетом того, что армии придется многое тащить с собой по бездорожью в ходе боевых действий.

Немалую помощь оказали командованию политработники. В те напряженные дни они трудились круглые сутки. В Политуправлении фронта почти никого не было; люди находились в дивизиях и корпусах. Все знают, что во время гражданской войны нередко на входных дверях партийных и комсомольских районных организаций висели объявления: «Райком закрыт, все ушли на фронт». Думаю, что политорганы Карельского фронта с тем же успехом могли тогда вывесить таблички: «Политуправление фронта закрыто, все ушли в соединения» или: «Политотдел закрыт, все ушли в части». Конечно, кто-то дежурил, но вся политработа кипела тогда у переднего края.

1 октября мы выехали на наблюдательный пункт 14-й армии, откуда с командармом Щербаковым отправились еще раз осмотреть местность, удостовериться в проведении намеченных работ, встретиться с командирами и солдатами. А через два дня, совершив переход на оленях, а потом на лыжах, я окончательно переселился в тундру, поближе к войскам. Туда же перешло и Полевое управление фронта. Перед началом наступления мы с членом Военного совета Т. Ф. Штыковым посетили 131-й стрелковый корпус, который должен был вести бои на главном направлении. В корпус входили две стрелковые дивизии — 10-я гвардейская и 14-я. Это были те самые дивизии, которые осенью 1941 года преградили путь немецко-фашистским захватчикам на Мурманск. Штыков поехал в 14-ю дивизию, а я в 10-ю. Последняя получила свое гвардейское звание за сентябрьские бои 1941 года. Командовал ею генерал-майор X. А. Худалов. С ним мы побывали в полках и батальонах. Дивизия состояла в основном из бывалых воинов. У многих виднелись на груди ордена и медали. Одним из них был ефрейтор Михаил Ивченко, через сутки своим телом закрывший амбразуру вражеского дота. Я приказал собрать в одно место орденоносцев. Через полтора часа за гранитной скалой, нависшей над котлованом, сидело около ста человек. Это были надежные и бесстрашные воины. После задушевной беседы о «делах житейских», длившейся около получаса, я рассказал, какие мощные силы будут обеспечивать наступление фронта, а затем обратился с такими словами:

— Солдаты! Завтра утром наши войска переходят в наступление, чтобы изгнать немецко-фашистских захватчиков и освободить советское Заполярье. Именно вам, гвардейцам, кто долгие месяцы держал в сопках оборону, закрыв все пути к Мурманску, Военный совет фронта доверяет нанести первый удар по врагу. Надеемся, что вы оправдаете доверие.

— Оправдаем, товарищ генерал армии! — хором ответили солдаты и сержанты.

С тех пор прошло почти четверть века, но у меня в ушах как будто все еще стоят их голоса.

В ту ночь я долго не спал. То одно, то другое приходило на ум, беспокоило, терзало. Перед наступлением всегда так бывает, и сколько бы раз это ни повторялось, успокоение не приходит. «А как поведут себя танки?» — думалось мне.

Дело в том, что мы решили применить (впервые в условиях Крайнего Севера) тяжелые танки «KB». К такому решению пришли в результате тщательного изучения противотанковой обороны противника, которая почти на всем протяжении фронта была построена с учетом поражения легких и средних танков. Но фронт своих тяжелых танков не имел. Пришлось обращаться в Ставку. Любопытно отметить, что моя просьба вызвала удивление. Мне даже попытались объяснить, что средние танки «Т-34» лучше, чем «KB», что они обладают более высокой маневренностью и проходимостью и имеют достаточно крепкую броню. «KB» считались уже устаревшими. Наконец Ставка согласилась, и мы получили полк тяжелых танков. Забегая вперед, скажу, что они сыграли огромную роль.

Беспокоила меня мысль и об амфибиях. Для безостановочного преодоления водных преград, особенно при движении вдоль побережья, которое пересекается многочисленными реками и фьордами, нам прислали (по нашей просьбе, конечно) плавающие автомашины — два батальона.

Предполагалось, что эти батальоны будут придаваться тем соединениям и частям, на пути которых в ходе наступления возникнут водные преграды. Картины пересекающих фьорды амфибий сменялись в мозгу образами взлетающих на воздух мостов: мы послали в тыл противника не простых разведчиков, а три отряда саперов, подготовленных энергичным инженером подполковником Д. А. Крутских. От этих отрядов поступали ценные донесения, которые держали командование в курсе изменений, происходивших в обороне противника. Помимо этого саперы контролировали дороги, подрывали мосты и уничтожали телефонные линии, внося дезорганизацию в работу немецкого тыла. Наконец, они неоднократно наводили нашу штурмовую и бомбардировочную авиацию на скопления вражеских войск. Предполагалось в ходе наступления забросить в тыл противника еще два таких же отряда, и я размышлял о том, где и как им лучше было бы действовать.

Наступило утро 7 октября. За несколько минут до начала артиллерийской подготовки я прибыл на наблюдательный пункт. Там уже находился командующий артиллерией генерал Дегтярев и другие ответственные лица из управления фронта. Перед нами лежала пустынная, спокойная тундра. Чуть дымились под легким ветерком сопки. Накрапывал дождь. Ничто не напоминало о присутствии войск. Стояла полная тишина. Стрелка часов приблизилась к 8.00. И тут раздался мощный грохот, переросший в сплошной гул. Началась артиллерийская подготовка атаки. Два с половиной часа артиллерия вела огонь. К концу артподготовки уже невозможно было что-либо рассмотреть в расположении противника. Все пространство, насколько хватает глаз, покрылось густым черным дымом. А затем повалил мокрый снег, и видимость с воздуха окончательно исчезла. Вылет авиации для нанесения бомбовых ударов пришлось отменить. Однако изменять все прочее было уже поздно. Правда, мы предвидели каверзы со стороны погоды и поставили перед «богом войны» дополнительные задачи, так что теперь на артиллерию возлагались все надежды. Точно в 10.30 она перенесла огонь в глубину, и уже через несколько минут до НП долетело «ура!». Это пошла в атаку пехота. Наступление началось.